Свой дар будущие шаманы получают от самых различных божеств и духов - хозяев земли, воды, духа-оспы и других. Немалую роль в создании шаманов играют и особое божество, творящее шаманов, как называют его, „родоначальник шаманов", и духи-предки умершего шамана, являющиеся в основном наставниками и покровителями призываемых.

*Если среди прямых родственников призываемого были в прошлом представители другой народности, например юраков или эвенков, то в становлении шамана участвуют и духи умерших шаманов этой народности. Таких духов-покровителей шаманов имели, например, таймырский шаман Сериптие Яроскин и вадеевский - Черие. Черие, не зная ни слова по-эвенкийски, во время камлания, когда приходили к нему эвенкийские духи, начинал говорить по-эвенкийски.

Вот что говорил мне Черие о своих эвенкийских духах.

с.95.

032 (Рассказ шамана о своих духах)

„Мои предки по материнской пинии происходят от тунгусов с "шитыми" (татуированными) лицами. Они имели шаманов. Их духи приходят и находят меня и делают шаманом. Затем от нижнего мира костюм и бубен получаю. Тогда новый чум сооружают, при этом принято камлать три, семь или восемь дней. Наверху есть божество, создающее шаманских духов. Сверху пришлые духи доброжелательными бывают, снизу пришлые духи недоброжелательными бывают. Добрых духов, чтобы они присматривали за недоброжелательными  и не допускали шамана совершать нехорошие поступки, посыпают. От доброго верхнего божества шаман имеет веревку. Если шаману предстоит совершить недоброе, его притягивают за веревку, не допуская до этого".

033 (Автобиография шамана)

Прекрасной иллюстрацией шаманских призваний служат записанные мною автобиографии шаманов: таймырских Серептие Яроскина, Семюена Нгомджа и авамского Дюхадие Костеркина.

Привожку автобиографию Серептие Яроскина.

„Ночью я увидел сон. Должно быть, это про наши разговоры видел. Ночью, так же как и днем, пришел человек, прозрачный как стекло. Я все думаю, что это за человек? Наконец, я (только теперь) как будто начинаю разгадывать (кто это). Я спросил: "Кто ты? Ты, наверное, человек, обращенный в обе стороны: в одно время умираешь, в другое время воскресаешь. Ты, наверное, мать солнца и неба?". Когда я так сказал, человек не обиделся. "Я хочу есть", - говорит. - "Что ты хочешь есть, ночь ведь теперь. У меня ничего нет".

Тогда человек достал из-за пазухи горсть и выложил на стоп. Там я нашел скорлупки высохших мух, Я после этого не подумал, что он укажет мне дорогу. Я думаю, что пища не должна показаться ночью. "Чтобы я мог с живым человеком разговаривать, дай мне разум. Я тебя давеча не разгадал, оказывается, ты большого грома разветвления хозяйка. Вот тогда расскажи мне про мое происхождение". Я ведь шаманю от грома, гром мне даровал уста.

Мои духи от грома, тунгусского происхождения. Одна ветвь моего становления  тунгусского происхождения. Есть железка с рогами, наподобие рогов лося, найденная в древности. Откуда же она могла произойти, слишком вычурная: не мог (такую вещь) человек руками сделать. Эту железку я не употребляю. Если я во сне поднимаю эту железку и кричу, тогда я надеюсь больного поправить..." [далее см.: Popov, 1963а; 1968].

034 (Автобиография шамана)

У таймырского шамана Семюена Нгонджа [Семен Момде ~ Нгомде] записана следующая автобиография.

Шаманы бывают разные. В старину в нашем роде по отцу был простой (не шаман) человек. Этот человек, подружившись с болезнью, отправился вместе с ней куда-то на край земли. Пришли они к трем чумам. Придя сюда, человек, не знаю, наяву или во сне, вошел в первый чум. Этот чум снаружи был совершенно белым. Сидел в нем человек с пестрым ледяным носом. Он сказал: „Ты иди дальше от меня, еще не пришел черед и не настало время, ко мне зайдешь на обратном пути, тогда я тебе все расскажу. Теперь выйди отсюда". Вышел и вошел во второй, средний чум. В нем лежал больной, все лицо и руки были в язвах. „Откуда?", - спросил он. - „Меня послал сюда сосед". - „Почему же я не знаю, что есть у меня сосед? - сказал больной. - Что ты ищешь, разожгите огонь". Кто-то разжег огонь. Поставил на него медный котел, повалили человека, сняли с него кожу, освежевали его тело, как тушу дикого оленя, и положили в котел варить. Больная оказалась женщиной. Она сказала: „Зачем я тебя варю? Ты в среднем мире жил настоящим человеком, и тело твое очень смрадное, варю, чтобы нечистота

с.96.

твоя испарилась. Когда станешь шаманом, будешь уметь разыскивать пути болезней. Варю тебя потому, что если тебя попросят камлать, идя туда, не стыдился бы нечистоты своей. Чтобы очистить тебя от воды материнского рождения, варю тебя". Вот в котле, во время кипения, кости человека стали голосить, всяческими голосами птиц. Женщина сказала потом: „Дайте (деревянное) корытце". Когда принесли, это оказалось не корытцем, а железной колыбелью. Старуха из котла выложила все мясо и все кости в колыбель и сказала: "О-о, оказывается, еще не готово, хорошо бы дать имя среднего духа - мое имя дать. Надо еще его куда-то поспать". Пересчитав все кости, женщина сказала: „Оказывается, колыбель большая для него - это плохо. Надо, чтобы все его суставы дошли, чтобы ему стать шаманом, а то просто будет менериком*28. Меня называют пожирающей (людей) болезнью. Я, с одной стороны, действительно пожираю людей, с другой стороны, создаю шаманов". Вот он (человек) к кому попал. Вот этого человека запеленали и стали укачивать. Он плачет и думает: „Вот дух начала шаманства похитил, сделал меня, оказывается, своим ребенком-приемышем, я есть хочу". Женщина дала ему пососать грудь, говоря: „Это у меня, голубчик, будет с уплатой. Когда станешь шаманом, после придешь ко мне, я тебя узнаю, и ты меня не бойся, больного человека поправлю". Кончив давать грудь, спросила: „Видишь ли эти чумы?" Человек увидел три чума. „Теперь ты отправляйся. Эти три чума, на которые три месячные пуча в виде веревок падают, имеют свое происхождение от месяца. Если болезнь появится от месяца, ты и сам, наверное, найдешь эти чумы. Вот ночевал в двух чумах. Вот твое сердце, которое могло бояться, когда ты ночевал, заставили переделывать его, теперь ты перестанешь бояться" Иди в тот третий чум". Вошел, сидела там одна женщина. „Что это за гость, откуда ты? - спросила она. - Я не знаю, откуда ты, был ли ты у тех жителей?" Человек сказал: „Да". - „Если это так, хозяйка последнего чума Надяпта нгуо - младший дух. Чум ее очень жаркий. Что говорят в этом чуме?" - „Ничего не говорят, только "зайди" сказали". - „Если так, то должна буду над тобой поработать. Бедненький мой, пришел ты ко мне, ведь каждый человек приходит ко мне, чтобы завершиться. Для этого, должно быть, и поспали тебя. И после ты, наверное, будешь кого-либо о чем-либо просить. "Пусть она, возложив руку, сделает", - говоря, поспали, наверное (ко мне). Хорошо, сделаю. Ну, хорошо, вот что я тебе скажу. У тебя сердце не доделано, его сделали только небоязливым, а до конца не сделали, как следует. Я тебе сделаю три сердца с одним основанием. Для чего я это сделаю? С этим одним сердцем с какой бы болезнью ни разговаривал, бояться не будешь. Я еще сделаю тебе семь сердец, ими будешь пользоваться при путях семя болезней, но всеми ими зараз пользоваться не будешь. Вот сделав тебе семь сердец, отправляю, иди, большой работы не было. Один чум поспал тебя, сказал, что недостаточен ты, второй чум варил тебя, что я буду долго делать? Вот ныне ты будешь иметь глаза, видящие огонь, другие глаза, видящие духов. С этими глазами ты будешь камлать, отправляйся". Человек на это сказал: „Что зная, я пойду, как пришел сюда, тебя не знаю". Женщина ответила: „Если ты (думаешь): не найду дорогу - я тебя поведу". Повела и, приведя к одному месту, оставив одного, сказала: „Ну ты дальше пойдешь?" Человек ответил: „Нет, не знаю дорогу, наверное, пропаду". - „Ладно уж, я тебя оставлю одного, близко приведя". Повела дальше и оставила в одном месте. Человек подумал: „Как я дальше пойду?" Огляделся, оказывается, стоит один. Увидел дерево с тремя разветвлениями. Что это за дерево? У подножия его слышалось пение. Когда

_______________

*28 Менерик - истеричный (слово, распространенное по всему Северу Сибири).

с.97

человек прислушался, оказалось пение шаманским, он стал подражать ему. Затем сказал: "3ачем же я пою?". Остановился. Вот так в старину люди становились шаманами.

Из трех разветвлений дерева три человека вышли. Они сказали: "Ну, дружок, откуда и зачем пришел?" - "Слишком много путей, не знаю, как пойти? Все позабыл, где мать и где отец, вы меня как-нибудь до места моего доведите, чтобы я не умер". - "Ну, дружок, ты нас не знаешь, не узнаёшь? Когда-нибудь у нас не бывал ли?" - "Нет, будто не бывал". - "В трех чумах разве не был? Те - наши постоянные чумы, а вот приходим сюда, чтобы встретить человека, которого хотим сделать шаманом. Ну, дружок, мы тебя не поведем. Разве ты на южной стороне ничего не видишь?". - "Нет". -„Мы видим, что, оказывается, очень размножились люди, много они хотят. Ты, уродившаяся на большом разветвлении дерева и ставшая большой болезнью, иди. Когда пойдем мы вдвоем, поведем его с собою, пусть один останется здесь сторожить". Человек сказал: ,Ну, други, мне никакого совета не дали". - "Ты зачем пришел?" Я: "Чтобы дали мне разум, чтобы стать человеком, - стал просить и молить. - Если вы есть люди, пожирающие, меня не трогайте", - стал умолять. На это сказали (духи)! "Вот, здесь мы тебя оставим ночевать, и так станем обучать. Таково бывает происхождение (шамана). Мы от одного человека уродившиеся женщины. Она (женщина) уродила нас, чтобы мы внутри дерева жили. Вот нас ты и нашел. И твое происхождение не так далеко, близко. Мы, будучи духами, создающими шаманов, мы не пожираем людей, но люди нашего воздуха не выносят, человеком, приносящим наш воздух, ты будешь. Вот, здесь переночевав, пойдешь, мы тебе такой завет дадим: "Впоследствии ты будешь до тех пор жить, пока не станешь на ноги, опираясь на два посоха. Вот мы к показавшимся там вдали людям не пойдем, ты один иди по таким-то путям. Когда придешь (к себе), плохо не думай о нас, что ничего не сделали. По-хорошему к нам будешь обращаться, мы тебе станем помогать. Ну, иди". - „Как я пойду, ничего не видя". - "Э, позабыли". Дали очки, но не металлические и не стеклянные, издали черные. Как наденешь их, приближается даль. Как наденешь, все места делаются видней, можно куда угодно идти. "Вот тебе очки, - сказали, - одалживаем. Они тебе не будут видны. Когда тебе плутать придется во время кампания, позови их, закричи, тогда они появятся. Вот эти очки возьми в одолжение. Может быть, ты будешь хвастаться, только и будешь говорить о них во время кампания. Если в обычное время будешь говорить о них, очень быстро тебя за голову повесят. Ты должен идти по тому пути, по которому указывают очки. Если по другому пути пойдешь, голову свою потеряешь".

Вот человек стал идти, впереди чум показался, он вытягивался и расширялся, не знал, наверное, кто его раздувал так. Человек постоял в раздумье, как ему быть: „Однако зайду, что поделаешь", - решил. Когда стал подходить, внутри чума раздалось распевание. Человек испугался, но все же вошел. Там некоторые люди, буйно сумасшедшие, лежали связанные, некоторые один другого кололи острыми предметами, резали, некоторые разрывали свое тело зубами. Никто не желал разговаривать с ним. Он подумал: „Все же нужно как-то попытаться. Если я от светлых духов имею предназначение, давай-ка их остановлю". Трижды на них дунул. Они перестали колоться, резаться и петь и сказали: "Ты, придя сюда, огонь развел, оказывается?" - "Я пришел  от духов, создающих шамана". - ,Ну, дружок, чего ради ты пришел? Если ты действительно пришел от духа, создающего шаманов, почему ты не покажешь знамения этого. Зачем в наш чум пришел, чего просить? Разве не желаешь получить чего-либо, чтобы в стороне солнца иметь с собой знамение от нас?" - „Когда у вас в глазах запестреет, тогда, наверное, с ума

с.98.

сходите. Если хотите дать мне, я от каждого из вас по одному глазу унесу. Когда человек станет судить с ума, чтобы стать шаманом, я буду лечить его этими глазами". - „Хорошо, мы тоже так думаем. Вот эти глаза, хотя ты и унесешь, вместе дадим тебе нож длиною с четверть". - „Зачем я нож унесу, плохо будет, если кто-либо колотьем заболеет и при этом нож будет -  нехорошо. Хотя я хотел взять глаза, но бывает много лживых глаз, нож-то как унесу? После, когда я стану камлать и самозакалываться в спину или в грудь, через отверстие душу человека выпущу, как стану лечить? Лучше своим советом стану жить. Я, кажется, не переночевав, от вас не уйду, спать захотел. Я так не усну, может, как вы, с ума сойду. Как вы, никто мне не поможет. Свяжите меня. Если я вошел в чум духов начала сумасшествия, то завязки останутся на месте, если в обычный чум вошел, завязки отпадут". Через сколько-то времени проснулся, лежал связанным. „Вот я пойду, - сказал человек. - Если пойдете со мною, идите". - „Нет, не пойдем. Мы хотим дать вместо себя глаза. Ты не хотел брать, но возьми". -„Ну, ладно уж, дайте, я не хотел быть лживым шаманом. Ладно, ставши шаманом, я иногда буду ваш чум находить". Человек пошел дальше. Глазами увидел чум. Глаза его спросили: „Как далеко место по-твоему?" - „Далеко". - „Посмотри на этот чум, стоит он без солнца, мелькает - нюки (сделаны) из жести. Войдем в него", - сказали глаза. - "Не знаю, к добру или нет заставляют зайти?" Покрышка дымохода медная. Человек выглянул из чума и спросил: „Кто ты? Я про твое происхождение не знаю". - „Наверное, ты от духа, создающего шаманов. Что ты ищешь? Видимо, ты необычный человек?" - „Э, бедняжка, и я от людей происхожу, так же, как и ты, мучившись, стала духом происхождения шаманов. Ну, разгадай меня". - „Зачем я стану разгадывать тебя, я и так тебя знаю. Ты, будучи обманного происхождения шаманкой, не сделав себе костюма, умерла. Я к тебе не зайду, пройду мимо". - „Я тебе, ради того что приходил, подарю кусочек жести". - „Что ты это? Может быть, это не стоящая вещь?". - „Нет, возьми, после, ставши шаманом, сделай себе (из него) козырек". - „Нет, не возьму, сияние добрых божеств очень сильно, будет больно от жести". - „Нет, возьми". - „Ну, ладно, раз даешь, возьму, унесу".

Вот человек пошел дальше, огляделся кругом. Рядом раздался голос: „Что ты видишь?" - „Я вижу, что далеко, далеко земля очень разукрасилась, все деревья и травы голосят. Хотя вы и (духи) хозяева глаз, зачем вы врете?"

- „Нет, не врем, отсюда будет твое происхождение". Человек пошел по разукрашенной земле. Показался чум с нюками, с убранством из олова. Вошел туда, там сидела женщина с повязкой из олова на лбу. Как только разжигали огонь, олово (растопляясь) протекало. Она сказала: „Э, друг, возьми повязку". - „Нет, ты слабая (мягкая), ковкая, как олово (божество), буду несильным". Вот таково начало нашего шаманства издавна, когда, камлая, отправляешься, обходить все эти места. Этот человек был Нгуомджа, а другой предок Нгалмыдаса. От них я имею свое происхождение. Человек, проживая обычным путем, не становится шаманом. Сам себе не верит, хотя и создают его шаманом. Шаман умирает, и все его бесчисленные духи приходят к тебе и находят тебя. Вот из этого чума три человека, выйдя, стали по берегу реки идти. Есть море, но мы туда не пойдем, пойдем в долгий путь. Река оказалась с семью руслами. Вот они трое стали спрашивать меня: „Что это такое?". Я не знал. Сказали: „Каждый большой шаман имеет семь начал. По этим началам спускаясь, найдешь начало болезни. Если (спустившись) по первому руслу не найдешь, найдешь по второму и так дальше". Вот люди нашли гусиные яйца, сказали: „Смотрите, мы только и заставляем его угадывать. Вылупятся птенцы, как бы они не убежали, примем меры. Сделаем запруду на воде". Хотят сюда загнать Гусиных птенцов. „Давайте,

с.99.

сделаем сети. Одну из мота*29 другую из волос. Давайте закинем сети". На берегу воткнули палки (для привязывания) спуска. „Давайте вселенной рыбу ловить. Якуты и самоеды пусть отсюда снабжаются рыбой. Давайте, оставив их (сети), отправимся, обходя верховья вод". Разыскивали низовья речек: все они впали в семь озер. В каждом озере находилось по одному острову. На одном острове были маленькие казарки (нетика) [сятикэ?], некоторые из них сидели на гнездах, некоторые бродили по острову. На втором острове были камекушки, на третьем - лебеди и гуси и другие птицы. Все они или высиживали яйца, или бродили по островам. Я спросил: „Что это такое?" Один из спутников рассказал: "Это разные птицы. В старину когда-то вода по земле прошла. Были ли тогда люди, неизвестно. Видишь маленькую утку, она не сидела, она через семь споев льда опустилась под землю - это и есть каменушка. Она нырнула в воду и вынырнула на другой остров. Как посмотрели, она несла в клюве разные травы. Все эти травы она разбрасывала по берегам озера, появились растения". Я думаю: „Со старины, значит, такой порядок. Нгуо Туро хозяйка, земли подпора. Когда по бубну человек, знающий начало мироздания, ударит, говоря про это, тогда глаза шамана проясняются и он видит дальше". Я думаю: „Однако я здесь заночую". Как я пригляделся, некоторые из гусей, птиц одноглазые, некоторые с отрезанными крыльями, некоторые хромые. „Почему так?", - спросил я. Ответили: „Умерших шаманов гуси, наверное, такие бывают. Это, наверное, вернувшиеся духи (умершего шамана). Вот один глаз, или одна нога, или одно крыло, придя к потомку, делает из него шамана". - „Я умру, наверное, и буду с такими же духами", - сказал. Мне (мои спутники) посоветовали: „Некоторые птицы целые, мы тебе дадим некоторых из них. Ты их пока не бери, после, ставши шаманом, будешь ими пользоваться". Я спросил: „Вот по островам лежат птицы, высиживая птенцов". Сказали: „На южной стороне лежащие птицы - это птицы, от которых ведет начало питание людей; на северной стороне лежащие птицы  созданы для нужд шаманов, и самоедских, и долганских". Шаманские птицы стали уплывать к северу. Половина птиц была большими, половина - мелкими. Шаманы разные родятся - большие шаманы больших птиц держат, средние шаманы - средней величины и малые (плохие) шаманы - малых. „Что нам делать? - советуются. - Как бы вместе с птицами проплыть". Я подумал: „Ну, я пропал". - „Ты проплывешь ли?", - спросили. - „Если научите, проплыву". Стали плыть, оглядываясь, спутники мои сзади вместе стали плыть. Маленькие птички все остались на островках. Так плыли мы вместе с птицами.  Когда вышли на берег, меня спросили: „Чего начало нашли?" Я сказал: „Все эти места обошел. Когда буду шаманом, очевидно, по этим местам буду ходить. Все же меня плохо обучают, только (указывая) дороги смерти. Ну, друзья, дайте мне совет, ничего особенного не вижу, хорошо бы меня оставили". Впереди увидел высыхающее травянистое озеро. „Что это, не вернусь ли назад?" - подумал я. Сказали: „После, когда станешь шаманом, некоторые озера будут с водой, некоторые - без, и только тогда станешь шаманом, когда эти некоторые озера наполнятся водой". Так, помимо вопи, тебя обучают, хотя бы и не хочешь. Вот я и думаю, отсюда я стал шаманом. Мои спутники сказали: „Мы должны расстаться. Давайте, все трое говорить по-птичьи; один - как большие гуси, другой - как средние гуси, третий - как малые гуси, один -как лебеди, и так по-разному, чтобы впоследствии наш человек стал подражать им". Стали по-разному гоготать. Кончив, сказали: „Когда станешь

_______________________

*29 Мот - пряжа из конопли [мот или мота нганасаны называли нити из мешков, в которых прежде доставляли на Таймыр муку].

с.100.

шаманом, камлать станешь, вот тех птиц, которых видел, ты будешь так призывать. Когда перед тем, как камлать, усядешься, по-птичьи гогоча, тогда они придут к тебе, голоса их в тебя войдут. Если ты станешь шаманом, так будешь ты голосить. Все мы показывали тебе дороги. Если ты должен стать настоящим шаманом, должен не заблудиться. Если заблудишься, какой из тебя выйдет шаман?"

Вот стали они советоваться: „Что будем делать? Оставим ли здесь человека или еще вперед поведем?" Один сказал на это: „Как мы его здесь оставим, пути его путаные будут. Здесь нет воды, как же он будет, предки его не такие были". Шли-шли вместе с ними. Один из спутников сказал: „Услыхали?" Я: „Не знаю, разве что говорил дух-хозяин, создающий шаманов". Я стал предсказывать: „Туда-то попался большой чир и дикий олень". - „Ладно, увидим, - сказали двое. - После, когда станешь шаманом, ты не думай, что это сети, дикий имеет одно происхождение, дикого оленя ловим веревкой, домашнего оленя - арканом, это ты назвал сетью для ловли диких оленей. Ты говоришь, что нитяная сеть, а это пуповина ребенка; рыба - это не рыба, она с икрой, это беременная женщина - это начало рождения людей". Когда показали ту веревку, оказалось, привязано много (оленьих) телят. На другой веревке, веревке солнца, все дети привязаны. Про это мы и говорим, когда камлаем - сиротливые двойники-дети. Это божество детей. На конце веревки важенка оленя привязана. "Кем она отелилась?", - спросили меня. „Очевидно, подражая этому, не обычным диким отелилась, (из его шкуры) что-либо ( шаманское) заведу себе. Да, от этой важенки всякого рода дикие олени телятся. Привязанная важенка - это не дикий олень, а дух-хозяин диких оленей. Впоследствии, когда нужно будет, эту важенку буду спрашивать".

- „Это верно, - сказали. - Мы от этого места только и будем идти, вопрошая, шаманские духи всегда с загадками бывают. Вот ты ходишь с ними, все пути показали тебе. Пути, лежащие впереди, сумеешь ли одолеть?". -„Не знаю. Вот когда на поколках диких оленей не бывает, камлая от нее (важенки), испрашивай". - „Так, так, - говоря, они ударили себя по коленям. - Как мы на пустом месте будем людьми? Пойдем на юг. Если мы его оставим здесь, наш человек не выберется". Один из спутников сказал: „Давайте его в какое-нибудь диковинное место приведем". Пришли к чуму. Чум стоял (наклонившись) наискось в северную сторону. На дымоходе его сидела гагара. Вошли в чум. Там оказалась другая большая гагара. „Что за диво, разве птица болеет?". - „Угадай", - сказали. Я: „Когда куда бы, камлая, ни пошел, на голове, на шапке буду иметь изображение гагары. Когда буду камлать, болезни ударят по голове, тогда с этой шапкой буду, поэтому-то и сидит на чуме гагара". В чуме оказалось, что не гагара сидела, а больной человек, с шапкой на голове с изображением гагары. Голова его была обвязана. Как только гагара, сидящая наверху чума, начинала гоготать, начинал кричать и стонать. Он сказал: „Вы, должно быть, земли, создающей шаманов, духи. Хотя вы и духи, но не надежные, хорошо ли сделаете своего человека шаманом? Этот, однако, парень - сирота. Откуда, дружок, пришел?".

- „Не знаю, эти люди мои спутники". - „Да, теперь ты слепой, тебя водят".

- „Нет, я тебя вижу". - „Как же ты меня не увидишь? Думают, что ты меня не найдешь, поэтому водят. Найдешь ли ты меня после? Найдя, не боясь, войдешь ли ко мне?". - „Войду, сюда-то дорога одна ведь". - „Вы, други, трое, как спутники, он молодой. Как свидетели слушайте. Если неладно скажу, поправьте (мы стояли около входа). Вот эти люди все стараются создать из тебя шамана, а ты все не веришь. Но как же иначе будет? Но все-таки ты будешь шаманом. Я всегда здесь буду. Никогда не обходи этот мой чум. Видишь, он на косогоре. В погоне за добрым божеством человека, отсюда сбегая, набирая сипы, догонишь божество человека (душу)". - „Верно, -

с.101.

сказали мои спутники. - Угадай". - "Вот, наверное, привели меня сюда, чтобы я, обладая хитростью, мог догонять болезнь. Я, следуя по пути стонов, вероятно, этим спасу болящего". - „Хорошо ты угадал, - сказали. - Ты не говори про себя, что ты большой шаман, будешь недолговечным. Говори: Я маленький шаман. Так обманывай". - „Дружок, я тебе ничего не дам". - „Почему же не дашь, уж очень хорошо и мирно разговариваешь. Хотя бы потому дай мне". - „Хорошо, я дам, - сказал. - Что хочешь, чтобы я дал?" Я: "Как я спутника не буду иметь? Дай мне гагару на дымоходе. Птица и хорошо ныряет, и быстро летает". - „Хорошо, - сказал. - Возьми. Если унесешь ее, стану учить тебя. После, когда станешь делать себе шапку, гагару головой вперед посади себе на шапку. Ее не будешь видеть. За ее голосом и вверх лети, и вниз ныряй, когда станешь камлать над больным". Взяв эту гагару, я заставил сделать ее изображение из железа. "Если человек заболеет колотьем (в боку), будешь лечить изображением гагары. Дуя, с противоположной стороны (клюв) гагары приставив. Чем я дам знать (людям), что ты был у меня. Семь дней переночуй, поспи у меня". Я испугался. „Ну, пять дней поспи", - сказал. Это значит, что мы должны чистый чум делать пять дней - столько дней, сколько заставил спать. Некоторые спят семь, девять дней, делают чистый чум семь, девять дней. „Вот отсюда пойдешь, где угодно, будешь ходить. Если люди попросят, сразу не ходи, сначала постарайся увидеть сон. Ты камлай только тем, кто нуждается". - „Я уж не знаю, как это все запомню и выполню, однако, не выполню". - „Нет, ты все выполнишь, будут люди, которые станут учить тебя".

Вот опять втроем пошли. Приплыли к реке и вдоль нее пошли. Пришли к тому месту, где с обеих сторон стоячие, как стена, горы стали. С одной стороны реки (нашей) горы имели берег, с другой не имели берега. „Разгадай", - сказали. „С этого берега кормятся все дикие олени и живые существа". -  „Про другую сторону не разгадывай, - сказали. - Это просто гора без берега, пойдем в сторону, там есть чум". Увидели весь обледенелый чум. Вошли туда, там сидел один мужчина и одна женщина и ходил один голый ребенок. Нюки у чума из снега и льда. Огонь чуть мерцал. „Кто такие, откуда?", - спросили они. Я: „По установленным сыздавна путям, ходящим будь, говоря, меня двое водят. Однако вы, наверное, являетесь духами болезни". Внутри чума находились разные железные, медные котлы и другая посуда, все наполненные гноем. Они заставили разгадывать меня, но я их как следует не слушал. Ребенок спросил: „Кто я такой?" - Я ответил: „Ты, наверное, головная боль?" - „Когда ты камлать станешь над болезнью, по этой дороге болезни иди". Старик со старухой спросили меня: „Кто мы такие, угадай?" - „Старик - начало чахотки, старуха - начало кашля". - „Верно, - сказали. - После, если такая болезнь будет к вам приходить, придешь и скажешь, тогда поможем". Старик сказал: "У меня есть загадка. Я имею обыкновение задавать ее ребенку. Я сам весь гноем наполнен, не могу сказать, однако мой ребенок скажет". Ребенок, чтобы не сказать, под очаг (железный лист очага) залез и ответил: „Так бы и сказал заранее, что не можешь говорить, сразу бы указал на меня". На это старик сильно рассердился: „Я тебе разобью голову". Я сказал: „Голубчик, что ты меня боишься, иди, скажи мне на счастье". Выглядывая из-под очага, ребенок стал говорить: „Я - начало молодых шаманов, разве тебе старик хорошо укажет? У меня глаза острее. Ты старика и старуху не слушай, они, пожиратели, твои дороги путают. После ты ко мне приходи, я буду указывать тебе". Я спросил у него: „Живете вы в очень поганом чуме, нет у вас еды, в этих посудах много гноя. Перед моим приходом ты не убавишь ли его?". - Ладно, ладно, я постараюсь как-нибудь убавить гной", - сказал ребенок. Спутники мои спросили: „Что ты получил в подарок?". - „Я пять дней получил", - сказал. Сам не знаю, почему это сказал.

с.102.

Пошли дальше, где-то во впадине показался чум. Вокруг чума были топь и зыбь. „Что это такое? Ты заклинай", - сказали. Я стал заклинать, кругом все черви и черви. Я стал камлать, обращаясь к находящимся в чуме: „Если в будущем угодно будет стать мне шаманом, сделайте мне землю не топкой, чтобы я, не увязая по колени, зашел в чум и спросил там, что мне нужно". - „Верно, оказывается, ты шаман", - сказали мне спутники. Все трое стали между собой советоваться, но никто червей не убирает. Один из спутников моих спросил у другого: „У нас ведь были посохи?". Один из спутников откуда-то взял трость и отдал ее другому. Получивши, говоря: „Черви и гады, если боитесь трости, по обе стороны разойдитесь!", - ударил тростью по червям. Под порогом входа в чум осталось отверстие, все черви и гады вошли туда. Земля стала твердой, и я вместе со спутниками вошел в чум. Внутри сидели старик и старуха, дверь на противоположной стороне чума была раскрыта, и через нее виднелись два черных волнующихся озера. „Что это такое", - подумал я. Около озер в виде сплавного леса лежали спинные кости людей, под ними кости собак. Волны перекатывались через них. Старик сказал: "Да, должны были прийти люди отмеченные. Я так и думал". Оба, и старик и старуха, были очень хворые, хотя не лежали, а сидели. „Кто это третий?", - спросили они. - „Мы привели откуда-то сироту, все же мы его заставили походить и разузнать про свое происхождение". - „Привели сироту, - говорят. - Видимо, он будет с тамгой, подобно оленю. Если бы вы были неотмеченными людьми, не вошли бы. Я тоже могу создавать шаманов, поэтому должны были прийти. Что же я вам скажу: вы люди-тени. Сироте скажу: ты никогда без предупреждения не входи в чум. Однако вы мне что-либо расскажите". Я все надеюсь на спутников, что они что-то скажут. „Разгадайте, что это за два озера?". По одной стороне входа выпивается смола и, превращаясь в кровь, стекает в озеро. Один из спутников ударил по двери и сказал: „Здесь кости умерших шаманов превращаются в болезни. Пожалуй, хорошо у тебя просить при кровотечении, ты, однако, кровотечения дух-хозяин. Около другого озера кости обычных умерших людей". - "Если его сделаете шаманом, сирота пусть по этой дороге сюда приходит, я укажу начало болезни", - сказал старик. Человек, имеющий папку, сказал: „Ну, дедушка и бабушка, из вашего живота кровь пьется, мы боимся, подвязались бы". Попытались завязать, но сказали: „До каких пор мы будем завязывать". На это спутники сказали: „После, когда придет этот сирота, ставши шаманом, если завяжете себе, он сумеет остановить кровотечение больных". - „Хорошо", - сказали старик и старуха, подвязались и спросили: „Сколько же дней мы будем держать животы подвязанными?". Спутники сказали: „Хотя бы семь лет". - „Семь пет много будет, - сказали. - Пусть шесть пет будет. Вот мы на шесть пет подвязались". Я спросил: „Бабушка и дедушка, как я стану человеком?" - ,Э, ведь, укравши тебя, в нижнем мире сделаем шаманом. Я должен был тебя научить: но ты туда пошел". На это я сказал: „В какое бы время я ни пришел, будете ли верить мне?". - „Как тебе не поверить, раз к нам заходил". - „Хорошо". Старик и старуха сказали: „Мы в чуме слышали звуки, некоторые шаман.. мимо нас проходят. Я им не верю, вот ты зашел, будь же созданным для всяких цепей". Папочка ударяет в бубен. Эта папочка делается из дерева, взращенного этими стариком и старухой. У них опять умоляешь дать это дерево. Это они и есть духи-хозяева очага. Вот и будешь камлать, сидя на их очаге. Если они дадут, скажу: „Пусть от такого-то дерева взяв ветку, ударную папочку сделает". Во время кампания скажут, ударяя: „Вот в такой-то чум отправляйся (лечить)". Если шаман плохой, то не пойдет туда, тогда брось, не ударяй (по бубну). Шаманы должны просить указать духов-хозяев чума. Старик сказал: „Отсюда дорога пойдет. Правая дорога - южная, дорога болезней, северная дорога -

с.103.

живого шамана дорога. Ты, голубчик, по северной дороге следуй" - "Надо уходить, наверное, он обманет", - стали опасаться мои спутники. "Пусть моими подарками шесть солнц будет", - сказал. Взяв их, пошли.

Меня повели по южной дороге, старик обманул, оказывается. Вот идя втроем, пришли на мыс, вклинившийся на середину реки. Там чум не чум, изба не изба, что-то стеклянное стояло. Когда приблизились, оказалось, что по обеим сторонам входа привязано по оленю. Один из оленей важенка. Оба, рогами, бодаясь, играли, стояли. Вошли в дом, на нескольких шкурах русский сидел. У него из-под сиденья быстрая вода бежала" Испугались. Русский обратился к нам: "Что вы, ребята, боитесь, идите, давайте поцелуемтесь. Я вас знаю, разве вы меня не видите? Ты, самоед, сядь на шкуру. Ты с предком сумасшедшим садись. Если твой предок от хозяина всяких четырехногих зверей, садись на шкуру песца". Уселись. Сказал мне русский: "С очень  большим происхождением шаман с такой подстилкой бывает, поэтому эту шкуру даю. Имеющий свое происхождение от хозяина зверей с песцовой подстилкой бывает, имеющий происхождение от болезни с подстилкой из собачьей шкуры бывает. Хотя вы и водите этого человека, но я вам не особенно верю. Как посмотрю на него, он от доброго духа человек. Я тебе дал подстилку из песцовой шкуры. Ты (шкура песца) должна будешь его научить, если он будет просить. Камлая, он должен будет держать в руке шкуру песца. Если он пойдет к месту, к которому не решается пойти, должен употребить собаку, если для счастья рода будешь камлать, употребляй оленя. Не верю я, правильно ли учат тебя. Если бы я раньше тебя учил, тогда бы было другое, лучше было бы. Я болею, кто из вас угадает, из-за чего я болею. Дайте мне папку". Дали ему. Ударил он ею по жерди чума. "Всегда люди происходят от одного корня, ты должен бы указывать начало шаманства. Ты бы поправился, если бы лечился у шаманов". Я сказал: "Ты, видимо, хозяин того места, откуда разошлись пути многих болезней". - "Так, верно, - сказал. - Люди, поживши, умирают. Если душа умершего много будет думать об оставшихся, оставшиеся после него умирают. Я - начало такого рода болезней. Я создаю и шаманов, и простых людей. Вот ты ко мне и пришел, в будущем ты будешь приходить ко мне за советом. Вот видишь на моем костюме нгу-оттарие [?] - железное изображение дикого оленя. Возьми ты это в подарок. Всегда ты должен употреблять его, когда увидишь, что мало людей и мало оленей. Если станешь камлать доброму божеству человека или оленя, за этим (оленем) следуй. Если придешь ко мне, и я тебя не узнаю - покажи этого оленя. Может быть, ты будешь обижаться, что не унесешь его, возьми же себе в руки. Если будешь употреблять его, то и семья прибавится, и скот прибавится. Всегда употребляй его. Этот олень людей счастливыми сделает. Что это за олени (по сторонам двери) разгадай". - „Дайте палку", - сказал я и ударил ею по жерди чума. "Важенка - это дух-хозяйка размножения оленей, бык - это дух размножения диких оленей". - "Угадал. Ну, теперь идите".

Когда вышли, один из моих спутников сказал: "Я позабыл". - "Что?" -„Отел оленей по месяцам происходит, надо попросить месяц, и как это мы позабыли. И люди и звери ведь с месяцем бывают, как же в темноте мы будем? Надо попросить". Вернулись и спросили. Хозяин чума мне тогда дал месяц. Как увидел, на месяце все есть: и зима, и пето, и весна, и осень. Отела важенок месяц, людей месяц и зверей месяцы там оказались. Спутники спросили: „Дружок, знаешь ли что это?". - ,Я неграмотный". - "Дружок, письмо здесь такое, которое я знаю", - сказал русский. "Учи меня", -говорю. Писарь человек так стал учить меня: "Все про рождение и людей, и зверей записано на пуне. Камлая, ты это будешь читать, как грамотный. Вот отсюда идите, больше так рассказывающих людей не найдете. Потом

с.104.

вы найдете два чума. В первый чум придете, это чум, где шаман отдыхает. Дойдя до последнего (второго) чума, все трое разойдитесь по разным путям". - "Ты все же укажи дорогу". - „Вы отсюда по берегу реки пойдете, от зеркала-чума спросите дорогу. Разве только так и укажут".

Пошли дальше и пришли к реке, имеющей в середине семь мысов. "Что это?", - я спросил. "Это вода, по которой после смерти отправляется человек. В конце этой воды есть чум, до него дойдем", - сказали. Вот пошли, увидели на берегу чум из торосов льда, около него лежал плавник. Когда стали подходить к чуму, из него выглянул человек, взявшийся руками за затылок. Он оказался женщиной с семью плетеными косами. Один из спутников спросил: "Что вы подумали?". Спутник научил меня: "Так скажи: это воды этой хозяйка". Не глядя на того, кто мне подсказывает, я повторяю слова. Вошли в чум, там сидела девушка. Мне сказал спутник: "Голубчик, не говори, что я тебе советовал". Мой советчик сел рядом с девушкой и попросил ее заплести ему косу. Она ничего не отвечала, он все просил ее. На другой стороне сидели две девушки. Мы говорим друг другу: „Давайте, подсядем к ним, они станут заплетать нам косы". Это родоначальницы шамана. К возвращению заплетают они косу шаманам. Первая женщина спросила: "Ночуете ли, гости?" - „Да", - ответили мы. - ,Если так, я ночующим загадку загадаю". Один из моих спутников сказал: „Мы ничего не сможем угадать. Сын самоеда нас привел. Вот он сидит, пусть угадает". Я: "Что я угадаю? Но все же попытаюсь. Плавник этот необычайное дерево. Умершие и живые разве не имеют челноков? Умершие вместо челноков имеют нарты. Этот плавник для того, чтобы люди, делая себе из него ветку, рыбу повили". - „Верно!", - сказала женщина и спросила: „Шаман, кушаете ли вы еду?" - „Как не будем кушающими, раз ночуем?", - ответили. Другая женщина сказала третьей: „Под лотком (силякэ) есть прорубь, открой ее, волна выбросит одну большую рыбу. Возьми ее, разрежь пополам и брось в котел, и они и мы поедим". Когда в воде вскипело, двоим нам дали по плавнику, третьему - голову. Один из нас бросил поток в прорубь. Один из спутников сказал: "Разве не догадываетесь, что нужно к тому, что дают люди ( эти), относиться с опаской и есть осторожно, обычно едят только позже полученное. Это обманчивое кушанье, мы не сыты. Почему не дадите чего-либо другого, эту пищу не едят шаманы". Откуда-то взяли другую рыбу, сварили и дали поесть. Поевши: "Давайте спать", - сказали, уснули. Утром стапи заплетать косу и мне и спутникам. „Что я подарю ему (мне)?", - сказали. Женщина, заплетая волосы: "Дам я ему покрышку лица - наголовник", - и повесила его на косу, сказав: "Угадай". Я: „Шаману часто приходится спускаться вниз лицом. Ты, наверное, чтобы мне на лицо не попались гады или чтобы не поранить себе лицо, дала это". После этого женщина из женского угла, раскапывая лед, достала сумочку, сшитую из нескольких оленьих камусов с копытами, и вынула из нее два наголовника. Правой рукой вынула старый, без узора, худенький наголовник, левой - узорный, новенький. „Какой из них возьмешь?", -спросила. Я: „Худо шаману слишком украшать себя. Какой хороший человек буду я, если возьму красивый наголовник, возьму я старый, худой наголовник". Она закричала: "Я подумала: возьмет он красивый наголовник. Это умный шаман, он взял старый наголовник. Другие шаманы брали узорные, они не бывали счастливыми. Знаешь ли нас?". - ,Нет". - "Тогда расскажем. Мы - духи-хозяева воды, всякие шаманы от нас берут рыбу. Вы пришлые люди, что вы будете знать? Мое богатство - эта сумочка из камусов тех оленей, которых приносили мне в жертву. Я - бедная, больше у меня ничего нет. Очень дорожу этой сумочкой. Мы живем на узкой реке, в местности очень беспокойной. Вот на другой стороне тоже есть чум. Тут дикие олени - вселенной вши, переправляются. Мы только слышим, как они переправляются. У тебя, оказывается, обувь в дырках, тебе нужно дать камусы".

с.105.

Я взглянул на свою обувь, и она действительно оказалась дырявой. "Ты, однако, ноги себе повредишь". Развязала сумочку - она оказалась не сумочкой, а связанными бакарями*30. Их надели на меня, они оказались не простыми бакарями, а шаманскими, с железками. "Как раз по ноге, - сказала. - Хоть и не будешь большим шаманом, будешь средним шаманом - это для среднего шамана обувь". Оказалась еще сумочка. Я спросил: „Почему ты не дашь этой сумочки?". - "Нет, не дам. Это ты напрасно просишь, это подарок будущим шаманам. Ну, дружок, ты больше от меня не жди. Я тебе наголовник и обувь дала. Сначала сделай себе наголовник, затем обувь. Затем, указав кому-либо, чтобы он убил дикого оленя, из шкуры его сделай себе одежду на спину". Вдруг одна из женщин закричала: „Что за шум? Слышали или нет? Переплыла одна важенка дикого оленя с маленькими рогами и с двумя телятами, поколку пропустили". Я один вышел из чума и увидел один передний рог. „Угадай", - сказали. Я: „Однако, из шкуры такого дикого оленя, наверное, будет мне нагрудник". -  „Верно, - сказала женщина. - Все три диких оленя вместе проплыли - их шкуры все пойдут на нагрудники. Из шкур этих телят, когда они вырастут, сошьют себе нагрудники твои дети - в будущем шаманы. Для этого и пропустили их. Если такого дикого убьют, этот дикий олень и будет диким оленем ( шаманской) одежды. Жир его не будут есть, а сохраняя, будут бросать его в огонь. Людям можно будет есть только мясо этой важенки. Вот вы пойдете трое, ты, самоедский сын, увидишь впереди чум. Если род будет голодать или ты сам будешь голодать, будучи шаманом, приходи ко мне, от меня получишь. Ну, уходите от меня, ничего больше не услышите. Найдете на берегу два чума. В одном чуме будет слышен плач, в другом будут лежать только умирающие. Туда, други, не заходите. С этого места вы пойдете врозь. Будете следовать по мучительному месту, по другой стороне воды. У меня есть хитрая вещь для переправы, не ветка и не дерево, а дикий олень, имя ему быдынгка. Он сразу переправляет через воду трех людей. Все трое, усевшись верхом на него, переправитесь. Этого дикого оленя подарю тебе. Никому не отдавай его. Когда будешь приходить к этой воде, будешь кричать: "Быдынгка, где ты, приди", - тогда он появится и ты на нем переправишься ко мне". Женщина, выйдя из чума, подойдя к воде, стала из нее какую-то веревку тянуть. За веревкой вышел олень. Женщина, целуя и нюхая его: „Вот этому ребенку прислуживай, -сказала. - До этого он был ленивым". Когда уселись на него верхом, глаза на нем завязали. Понеслись, только в ушах засвистало.

Как будто к чумам подъехали. Из одного чума слышался плач, из другого неслись смертные крики. Оленя отпустили. Один чум имел богато убранные нюки, другой тоже, но черные нюки. На дымоходе, как у чистого чума, были воткнуты головы оленей с рогами. Прибыв сюда, вошли потихоньку, мои спутники не хотели заходить. Войдя, я увидел на правой стороне сидящей длиннолицую белую женщину. Она спросила: „Что за гость? Это, наверное, потерявшийся бедняга-сирота, снабдившись руками, ногами, глазами и ушами, прибыл. Вот семь пет ты сходил с ума. Хорошо, что ты получил подарки, чтобы не поскользнуться, одел обувь с железками. Чтобы тебе поднять больного на небо, дали наголовник. Хорошо, что твой голос сюда доходит. Потому ты имеешь прозорливые глаза, что получил подарок. Говорили, что там тебя мучили, снабдили тебя глазами. С этими глазами ты пришел, значит". Как огляделся, оказывается, около меня спрятались мои спутники. Я им говорю: „Дайте мне потихоньку папку". Дали. Я ударил палкой по жерди чума и сказал: ,По обе стороны отсюда покатости, с этого места выздоравливающие выздоравливают и умирающие умирают. Вероятно, ты и есть

__________________

*30 Обувь из оленьих камусов.

с.106.

дух этого места". Она сказала: "Да, верно". Здесь, можно сказать, я ее заставил камлать. "Ты, наверное, божество, создающее шаманов и людей", -говоря, опять ударил по жерди. Она опять вздрогнула, значит я угадал. „Вот на дымоход посмотри, твой дымоход такой же. Если с новым чумом будешь камлать, от меня станешь (камлать). Из этого дерева двухголового шайтана делай (наверху чистого чума такое же изображение, как над ее чумом)".

- "Хоть ты не говоришь: "ты будешь шаманом", ты дух шамана и дух шайтана". Женщина сказала: „Если станут делать изображения лица, пусть обязательно сделают с глазами и ухом, ему молись. Куда пойдете отсюда?" - "Не знаю дороги". - "Вы не по дороге пойдете. Как увидите, будут расти три дерева. Первый из вас пойдет по дуплу одного дерева, второй из вас пойдет по моей гортани, третий пойдет, карабкаясь по дереву. Я живу ведь не в чуме, а внутри дупла. Когда от меня по дымоходу пойдете, разве вы лучше меня станете? Вы, наверное, заночуете на развилке дымохода. Разве вы не унесете моего чума? Вы воры, наверное. Надо подумать, если станешь шаманом, выйди туда. "Дух теленка (оленя) дай" говоря, место для мольбы устраивай. Так хорошо чистый чум будешь устраивать. Однако мы с тобою поделились, ты унес половину моего огня. Ну, ладно, неси". Я спросил у спутников: ,Пошлете ли меня в другой чум?". Спутники: „Зачем?" - „Как не пойти, если когда-нибудь у них придется гостить, разве плохо будет?" Женщина сказала на это: "Ладно, иди, ты должен все узнать".

Пошел туда, думал, богатый чум, оказалось, что все это только на чум похоже. Вереницы санок - одни только обломки, где полнарты, где и меньше, где полусгнившие, где половина оленьего скелета. Неверно, когда говорят, что умерший к своему богатому наслегу*31 приходит. Умер - и только. Обхожу вереницы санок. Я один вошел в чум, сидит женщина. За каждым шестом чума воткнуто по одной травке с белой головкой. Пройдя перед женщиной, уселся в глубине чума. Она грубо спросила меня: „Угадай, кто я?"

- "Я хоть и не знаю про твое происхождение, но скажу. Все умирающие через тебя уходят. На улице нарты твоих соседей, ты же сама не соседка, а пожирающая".  „Да", - сказала она. Я: „Ты, оказывается, крадущая дыхание людей". - "Да". - „Ты, значит, низвергающая людей?" - "Да". На другой стороне чума очень много разной величины ящиков. Я прямо ругаюсь с ней: „Ради чего ты здесь кладешь пустые ящики, наверное, на еду себе кладешь?". Уворованное дыхание людей кладешь, наверное. Но как бы то ни было, ты не умеешь воровать. Если шаман придет, будет тебе конец. Травы с белыми головками - это, наверное, ресницы умерших людей. Что ты мне даешь, какое знамение, чтобы знали, что я был у тебя?". На это она трижды отрезала по кусочку от своего переносья и бросила мне. Оказались они тремя сгустками крови. „Я это делаю для того, чтобы ты, придя сюда, просил от меня совета". - „Напрасно я с тобою ругаюсь, оказывается". Затем она взяла белые головки трав, покатала их на ладони и сказала: „Хотя я испугалась твоих слов, но возьми себе вот эти семь клубочков шерсти и уходи".

Я вышел и вошел в прежний чум. Услыхав, что я пришел, спросили: ,Что взял?" Я сказал: „Ничего не дала". На это хозяйка чума сказала: „Как вы думаете, что принес ваш спутник? Он принес ведь ресницы семи людей -это и скрывает от нас". - „Ну, угадала", - сказал я. Хозяйка чума сказала: „Что ты унесешь от меня в подарок?". Достала два бубна величиною с кольцо. Один бубен был новый, другой старый. „Который бубен возьмешь?", - спросила. Я сказал: „Старый бубен". Женщина сказала: „Хотя ты и старый бубен взял (новый бубен берут молодые шаманы), он как будто ветхий, ненужный, однако и дерево для него есть". Взяв бубен, я по дымоходу вылетел.

___________________

*31 Наслег, т.е. род (слово заимствовано от якутов).

с.107.

Когда через некоторое время оглянулся, увидел, что мои оставшиеся спутники, по-птичьи гогоча, улетают. Где теперь я буду, не знаю. Мои спутники улетели, я остался один. „Наверное, это есть то место, где мне надлежит получить воспитание", - сказал я. Не знаю, куда деваться, растерялся я, должно быть, даже с ума сошел.

Когда пришел в себя, оказывается, лежу в своем чуме около очага. "Вот я болею, лежал, оказывается, а думал, что где-то был, по-хорошему не ходил. Я вас (домашних) только что узнал. Что вы станете делать, если я снова уплыву, совсем умру? Четыре жертвы (конта) принесите, четырех жизней пишите: двух собак и двух оленей", - говорю. Все это очень смутно помню. Потом я вижу, что два моих спутника через двух убитых оленей перескакивают и говорят: „Кто бы ни был шаманом, камлая верхнему миру должен шаманить, выйдя через дымоход". Слышу дальше мои спутники говорят: „Давай пойдем неводить ( повить сетями) диких оленей". Я больной лежу, куда с ними пойду. „Когда-то мы слышали, что есть три матери диких оленей, пойдем за ними. Если найдем их, станем повить неводом", - сказали. Поэтому я с двумя людьми камлаю, если я ошибусь, поправляют они меня.

Они пошли и как будто бы я с ними пошел. Вижу на середине лайды растянута сеть, куда мы загнали трех диких оленей. У одного из них был рог, направленный вперед. Я узнал всех этих диких. Загнали оленей и всех их убили. Двух телят взяли себе мои спутники, одну большую важенку отдали мне. „Ну, друг, сделай себе из его шкуры нагрудник и камлай. Когда станешь камлать, заставь убить такого дикого оленя, на него и опираясь будешь, камлая, в верхний мир подниматься". - „Что я буду делать с этой важенкой?". Я стал шаманить, спутники мои поучают. Когда вышел, увидел, что уже давно молодой человек освежевал дикого оленя. Смотрю, что такое на голове? [А это] бубен, полученный мною. Бубна дерево это не дерево, а рога, выросшие из головы оленя. Вот я к рассказу о бубне пришел. Поэтому дерево кричит, что от дикого оленя происходит. Подойдешь к первому дереву - обманное, второе дерево схватишь, это дерево, как у человека, имеет суставы и мускулы, третье дерево закричит. „Это дерево не трогай, оно для другого шамана. Ты худое дерево, худо пахнешь", - скажешь и выпустишь первое дерево. Подойдешь ко второму дереву, оно очень уже прячется, то за одно, то за другое дерево. Пойдешь за ним, будешь гнаться. Опять дерево приблизится, захочешь его схватить, обманным дерево окажется. Опять в сторону отскочить, дух-хоаяйка дерева скажет: „Зачем не поймал, ты бы стал большим шаманом". Этот дух лжет, чтобы я снова поймал дерево. Вот опять подойдешь к третьему дереву, оно тихо говорит, не шевелится. Вот схватишь его. Тогда оно скажет: "По обеим сторонам я имела два столба, две стены, их не поймавши, ко мне пришел. Я имею считанные ветки". Спутники сказали: "Будешь ли с сучками?". - „Да, с сучками", - я отвечаю. „К тому это, что ты впоследствии будешь с костюмом с кистями, оно (дерево) с сучьями стало. Когда камлаешь, часто к этому месту приводят, и ты должен сказать, что это единственное дерево, из которого делаются бубны и шайтаны. Каково бывает происхождение духа этого дерева? Когда делаемся шаманами, от этого дерева берем начало. Это дерево должно иметь одну сторону высохшую, другую живую". Проводя меня к этому дереву, опять заставляют сходить с ума. „Зачем мучаете? - говорю. - Как будет впереди?", - спрашиваю. Я говорю, и все это заставляют говорить, мучая, я говорю с плачем, так что бываешь и не рад, что ты шаман.

Вот и все. Когда шаман молодой, у шамана глаза бывают острые, теперь ничего не вижу. Когда камлаешь, никакой пользы не приносишь, спотыкаешься. Когда сам заболею, камлаю, ни до какого места не дохожу, больному камлаю - во все места дохожу... [далее см.: Попов, 1936, 84-84].

с.108.

*Каждый шаман выполняет свои функции с помощью духов-помощников, которых бывает бесчисленное множество. По словам известного шамана Дюхадие, действительно полезных среди них всего несколько. Главные духи-помощники - души шаманов-предков по отцовской и материнской пинии. Большинство второстепенных духов-помощников шамана - обманщики. Среди этого множества бесполезных духов бывают три духа-начальника, которые, если духи-помощники начинают вести себя нехорошо, завязывают им руки путами и запирают в особое помещение... [далее см.: Попов, 1936,97-98].