Мифологическая проза малых народов Сибири и Дальнего Востока
Составитель Е.С. Новик

Общее оглавление

Нганасаны, Долгих. Ист. предания

48. Сын Сойму

Сойму старик был. У Сойму сын есть и дочь. Сын - уже взрослый человек, жена есть у него, сын есть. Живут у озера, держат на нем поколку. Оленей совсем мало. Сын пешком диких оленей промышляет, очень удалый он. Отец на поколке на воде тоже хорошо промышляет. Чум у них около озера, там спят старик со старухой, и сын его с женой и ребенком, и дочь старика.

Осенью сын Сойму ушел диких оленей гонять. Много диких оленей заколол старик на озере. В этот день озеро, где добывали диких, замерзать стало.

- Ну, отец, - сын говорит, - озеро замерзает. Завтра будем аргишить.

- Ну ладно, как не аргишить.

Вытащили вверх на берег мясо. Вечер стал. Старик со старухой спать легли. Озеро совсем замерзло. Лед блестит, за ним все хорошо видно. Сын вышел на улицу. Стоит, смотрит на лед озера.

- На льду озера какие головы отражаются? Какие головы шевелятся? Как будто кругом моего чума сидят, вертят головами, друг на друга смотрят. Что они держат? Луки держат, на льду все видно.

В чум ушел. Отец спит. Сын говорит:

- Оу, отец! Я, однако, долго сидел. Жена! Мне обуваться надо скорее. Кругом нашего чума люди сидят. В эту темную осеннюю пору как увидишь их? Только на льду озера и видал. Я думаю, пропали мы. Давай большой мешок. Ребенка обувай, одевай.

Ребенка одели. Посадили в мешок. К мешку крепкую веревку  привязал и на спину одел. Лук взял и на улицу вышел, лыжи одел. Вышел и побежал вверх (на юго-запад). Кругом него близко все юраки стоят. Несколько раз выстрелил сын Сойму из лука - несколько юраков убил. Потом побежал сквозь кольцо юраков вверх. За ним погнались две санки юрацких, в них восемь оленей. От санок, как одень, побежал. Потом прибежал на низ (к северо-востоку) от речки из озера.

- Все равно, в воде умру или от лука умру.

Как был на лыжах, так и прыгнул в них на лед озера. Лед не сломал и на лыжах перекатился на другую сторону. За ним две санки пришли. Но через реку по тонкому льду как пойдут санки? Сын Сойму побежал, как олень, еще быстрее. В полдень прибежал к чумам. Много чумов стоит на поколке, много они

с.173.

диких оленей добыли. В этих чумах барба есть, к нему в чум попал сын Сойму.

- Что с тобой? Почему ребенка несешь? - говорит барба.

Отвечает сын Сойму:

- У! Юраки отца, мать, жену и сестру убили.

- Как будешь жить?

- Как буду жить? Юраков буду догонять. Товарища мне дай. В этих чумах такой удалый человек есть?

- Есть-то есть, да ищи его сам в наших чумах. Отец твой никогда с товарищем не жил.

- Вы мне про старое не говорите, у меня сейчас ума нет.

Ребенка-то здесь оставлю?

- Оставь где-нибудь здесь.

Даже не поел в этом чуме. Ребенка поднял.

- В какой чум пойду?

Выше всех чумов один маленький чум стоит. Там одна старуха сидит с дочерью. Зашел к ней сын Сойму. Говорит старуха:

- У! Какого славного ребенка принес. Почему ты был в другом чуме и там ребенка не оставил? Почему ты видом какой-то другой, все лицо в крови?

- У! Сестра или бабушка! Я плохо жил. Мой чум не живой, юраки нас добыли.

Старуха говорит:

- У тебя ребенок есть, у меня сын есть.

- Ну, сестра! Твоего сына я посмотрю. Во всех чумах удалых людей, говорят, нет.

- У! Не знаю, не знаю, мой парень удалый ли.

Старуха парня искать ушла. Привела его. Теперь сын Сойму на парня все время глядит.

- Ну, старуха! Парень твой раньше меня не умрет, от меня не отстанет. Видом он будто мне товарищ. Ну как, попробуем?

Говорит парень:

- Попробуем, пойдем вместе.

Старуха говорит:

- Ну, мои дети. Спите. Я буду всю ночь вам обувь шить.

Земля сейчас мерзлая, а идти вам далеко.

Легли они спать. Целую ночь работает старуха вместе с дочерью. Восемь пар бакарей сшила с крепкими подошвами. Утром будит их:

- Ну вставайте. Отца твоего душа зовет. Идите.

Сын Сойму думает:

- Ум у нее хороший.

с.174.

Говорит сын Сойму:

- Парень! Сегодня вечером дойдем до моего чума. Сюда я шел ночь и день, сейчас мы должны дойти скорее.

Теперь побежали они. Сильно бежали. После полудня дошли до чума. Близ чума отец и мать убитые лежат. Далее чума жена сына Сойму убитая лежит. Только сестры нет. Оленей нет. Добытого мяса диких оленей и их постелей тоже нег. Все это увезли юраки.

- Ну ладно, - говорит сын Сойму. - Как теперь их дорогу найдем? Земля мерзлая.

Тихонько идут, отыскивая дорогу. Нашли чумище. Здесь уже снег выпал, на снегу дорога большой, заметной стала. Теперь побежали они по дороге. Целый день бегут. Вечером темно стало. Говорит сын Сойму:

- Ты что видел, парень?

- Видел, будто маленький аргиш сюда идет. К глухим санкам олени привязаны, это видел.

- Ну ладно, пойдем по ямам.

Идут по ямам. Потом парень, сын старухи, говорит:

- Это кто едет?

- Это моя увезенная сестра, - говорит сын Сойму. Девка назад едет, к ним подъехала. Оленей всех ведет, мясо все везет.

- Ну, сестра! Чум делай и тут все время сиди, нас ожидай. Один если пропадет, то другой не пропадет. Завтра побежим по дороге юраков.

Утром побежали. Девка им сказала, что на два аргиша юраки ушли и что есть среди юраков два удалых. Нашли еще чумище юраков. Побежали дальше. Вечер настал. На дороге две санки увидели. За этими санками погнались. У! Какие это огни видно? Это ночуют юраки без чума, еду варят, оленей на ремнях пустили. На четвереньках подкрались. Говорит сын Сойму:

- Ну, парень, кровь во мне шевелится. Я как одного убью, ты другого убей.

Юраки сидят, едят, едят. Выстрелил сын Сойму в спину и надвое разрезал юрака. Парень другому в хребет попал - обоих убили. Говорит сын Сойму:

- Их еду есть надо, потому что голодны мы. Теперь на санках поедем, пешком больше ходить не будем. Юрацкие сокуи оденем.

Всякую еду едят - мясо, жир. В одну юрацкую санку четыре бангая запряжено, в другую - четыре быка. Поехали дальше.

с.175.

Ночью стало юрацкие чумы видно, много чумов. Говорит сын Сойму:

- Ночью не будем нападать. Завтра их отведаем.

Ночевали, еды много. Утром встали. Говорит сын Сойму:

- Ну смотри на меня, я первый пойду.

Дым пошел из юрацких чумов. Юраки встали. Сын Сойму говорит товарищу:

- Еды у юраков много, я еще нам еды принесу.

Пошел к юрацким санкам. В них еды много. Взял мяса, жира, себе в подол сокуя положил и говорит юракам:

- Целую ночь мы не ели. У нас почему это так - караульные всегда голодные ходят? Силы нет, потому что голодны мы. Юраки думают, что это караульный их пришел, говорят:

- Ну бери еду себе и товарищу.

Сойму сын еды набрал и к товарищу пришел. Ну, поели. Заря стала. Юраки все на улицу вышли. Говорит сын Сойму:

- Ну смотри на меня. Буду их убивать.

Только два оленя запряг и говорит товарищу:

- Два оленя себе к санке привяжи, меня если убьют, ничего не делай, не говори и уезжай.

Два оленя запряг, вожжу короткую сделал, хорей бросил, лук вместо хорея держит. Объезжает чумы юраков и ревет:

- Ну, юраки! Луки готовьте, мы, не как воры, ночью не убиваем.

Теперь все юраки луки подняли. Сын Сойму сильно стрелял и всех их убил, и женщин, и ребятишек. Говорит сын Сойму:

- Ну, теперь как будем? Товарищ! Тебе оленей надо?

- Нет, оленей как будем возить с собой? Только свои санки унесем назад.

Пошли обратно. Дошли до сестры сына Сойму. Потом до старухи дошли, где много чумов стоит. Сойму-старику ледовку сделали. Сын старухи говорит:

- Ну, как будем делать? Присоединимся в одно стойбище к многим чумам? Парень! Твоему уму только я следую.

- Если моему уму следуешь, то к многим чумам присоединяться не будем, - говорит сын Сойму.

Парень свой чум привез к чуму сына Сойму. Потом все время аргишили в сторону Енисея. Пришли к Норильским озерам, потом Енисей перешли. В лесу на вершине хребта стоят. Говорит сын Сойму старухе:

- Сестра! Я все время думаю, что товарищ меня боится.

с.176.

Чтобы он не боялся, пусть с моей сестрой сидит, а я буду с вашей девкой сидеть.

Так сказал Сойму сын, и старухи сын так сделал, как он сказал.

- Теперь никогда не будем говорить, что друг друга убьем. Одно сердце будем иметь.

Утром встали:

- Ну, парень! Куропаток надо искать. Двух юрацких бангаев  надо поймать.

Двух бангаев поймали. Поехал сын Сойму. Все время вдоль хребта едет - ничего не нашел. Повернул обратно к чуму. Увидел дорогу одной санки, запряженной четырьмя быками. Поехал за этой санкой. Эта санка к его чуму подъехала. Увидев его чум, эта санка назад повернула. Все время едет он за этой санкой. Ехал, ехал и выехал на большую лайду. На другой стороне лайды, как комаров, аргишей. Ну, сын Сойму выехал прямо перед аргишами. Аргиши тоже остановились. Ну ладно, так стоят. Санка, за которой ехал сын Сойму, к аргишам подошла. Среди юрацких аргишей один маленький аргиш есть. Только две санки в нем. Одна женщина его ведет, с ней ребенок едет. Кругом этой женщины юраки стоят. Говорят юраки этой женщине:

- Это какая санка там пришла? Поди к ней и спроси, что стало с другой нашей кучей. Может быть, ему тебя надо будет, пусть тогда тебя унесет.

Когда кончили говорить, эта женщина с маленьким аргишем подъехала к сыну Сойму. Едет эта женщина на самоедской санке. На глухой санке сзади нее сидит ребенок - юрак. Остановилась эта женщина около сына Сойму и говорит нашим языком:

- Какой ты человек?

- Какой я человек? Я Сойму сын.

- Почему так ревешь?

- Отца моего, мать, жену убили юраки другой кучи. Этих юраков я всех добыл. Теперь я след этой вашей кучи нашел. Вот я и ушел ее искать. А ты кто будешь, женщина, почему мой язык хорошо знаешь?

- Давно Сойму-старик был, однако, твой отец он был. А я Сойму младшая сестра. Теперь как будет? Тебе меня не надо, парень. Твой отец - мой старший брат.

- Так скажи им: я только убивать хочу. Скажи им это. Но я сам к ним не пойду.

Старуха опять назад уехала. Юраки опять около старухи

с.177.

кругом встали. Два раза кругом нее собирались. Потом говорить кончили, однако. Старуха опять приехала:

- Ну, парень! Такой совет пришел. Ругать не будешь, стрелять не будешь. Девки есть у юраков. Девку они тебе будут давать. Такое твоему уму хорошо кажется или нет?

- Нет, моему уму это не попало, Я хочу только убивать.

- А по-моему, они хорошо дают.

- Я как ум переменю?

- Не убивай, - старуха просит сына Сойму.

- Ну, раз ты так говоришь, то так сделаем. Это что за ребенок у тебя на санке?

- Это мой сын от мужа-юрака.

- Он нас не убьет?

- Я его всегда за ухо буду дергать, буду учить.

Юрак-мальчик кричит:

- Мама, я не буду плохо делать.

- Ну пусть, - говорит сын Сойму. - Мне лишнюю бабу куда? Пусть тебя отдадут вместе с сыном.

Старуха уехала обратно к юракам и говорит:

- Он девку не хочет брать. Меня хочет вместе с сыном взять к себе жить.

Юраки говорят:

- Ну как хочет. Только души наши пусть оставит.

Старуха опять пришла. Теперь она с большим аргишем. Олени все с колокольчиками. Сойму сын подчинился, не стал бить юраков. Ушел вместе со старухой в свой чум. Едет, едет к чуму вместе со старухой. Потом на высокой земле остановился.

У! Сзади их санки на четырех быках сапка пришла. Из санки старик юрак упал, кланяется:

- Спасибо, Сойму сын, что нам души оставил.

Ну, потом Сойму сын своего чума дошел и аргишил. Перешел Енисей и Норильских озер дошел. К северу от Норильских озер стоял. Поймал сын Сойму двух быков и уехал куропаток искать. Целый день его нет, ночь настала. Потом, когда уже спать время настало, слышат в чуме - у! - будто пришла санка. Смотрят в двери. Сын Сойму вернулся, с собой целый табун пригнал. Олени все тунгусские. Ничего не говорит сын Сойму, молчит. Зять, сын старухи, говорит:

- Я помогу оленей пустить.

Пустили оленей. Потом в чуме сын Сойму бакари снимает и говорит:

- Куропаток я искал и большое озеро нашел. По берегу

с.178.

озера сплошь чумы стоят. Лук я поднял и помахал им. Ну, тунгусы от каждого чума, кто богаче - десять, кто беднее - пять, оленей-быков собрали и этот табун мне дали.

Назавтра утром встали. Говорит сын Сойму:

- Надо назад вернуться, туда, где наш народ, туда пойдем. Табун теперь у нас большой стал. Постелей и всего у нас много.

Аргишили. Парень, сын старухи, думает: "Поеду я по той дороге, где он оленей нашел".

Доехал до озера. Лед озера весь черным покрыт. Доехал парень до этого черного места, видит, что это все люди убитые, тунгусы убитые лежат. Подъехал парень к чумам за озером. Чумы все изломаны. Чумы эти переставляют, налаживают женщины, старухи, мужчины ни одного нет, все убиты. Увидели его эти женщины и убежали дальше в лес. Вернулся к аргишу парень и говорит жене:

- Сойму сын на Норильских озерах всех тунгусов убил.

Жена говорит:

- Пусть твой ум плохим не будет. Иди своим умом.

Дошли до своей земли. Тут парились к народу. Сойму сын потом барбой стал, сын старухи - старшиной. После этого тут и жили, все время жили. Тут весть и потеряла их.

[Дополнение рассказчика:]

Сойму сын только неладно делал, что убивал совсем невинных людей. Был Сойму из рода Линанчера. Это не сказка, это живой человек был. Если бы день был, Сойму-старика не убили бы юраки. Потому что темно было, оттого его убили, а сын убежал.

Сойму сын - авамский, наш человек был, Лайкоси предок; Кондюэ тоже из породы Сойму. У Сойму сына еще сын был. Этот человек диких гонять ушел и медведя нашел. Дороги показали, что утонул он вместе с медведем. Это было на озере у реки Пясины. Его посох*108 нашли около озера. Убил он, что ли, медведя и в воду бросил, но оба утонули. Медведь все равно что человек, всю человеческую речь понимает.

49. О роде Чунанчера

Наши люди родились из шерсти шкуры дикого оленя.

Тунгусы родились из камня.

Сперва тунгусы на род Чунанчера напали, воевать хотели. Чунанчера сильнее тунгусов оказались и их убили.

c.179.

Одного ребенка, мальчика, Чунанчера у тунгусов взяли. Все время его хранили. Он вырос и тоже всегда Чунанчера назывался. А оттого что очень давно тунгусы из камня родились, этого парня называли еще Фало (Камень).

Когда парень вырос, взял он жену. Всегда он назывался Чунанчера и Фало. Его потомки тоже называются Чунанчера и Фало.

Это часть рода Чунанчера.

Все это я слышал от своего отца.

50. О родах Кокары и Купчик

Предок рода Кокары был шитолицый тунгус*109. Однажды он увидел, что его два сына переходят вброд речку, высоко поднимая ноги.

Увидев это, предок закричал:

- Вот два длинноногих журавля идут!

Отсюда и стало потом имя потомкам этих ребят - Кокары ( т. е. Журавли).

Род Купчик родствен роду Асянду, потому что когда-то предок Купчик взял у Асянду девушку, и отсюда произошли все Купчики. Но жениться Купчикам на Асянду можно.

51. О Степане Курсамине

Раньше было время, когда среди народов Севера жил один бедный крестьянин. С течением времени стали жить очень бедно и голодно. Не было никакой возможности добыть себе пищу или найти ее где-нибудь. Совершенно пропадали они с голоду. Ну, в одно прекрасное время бедный крестьянин умер, и оставались только его жена и сын.

Мать в течение долгого времени не имела никакой возможности найти или добыть пищу для себя. Не было ни диких оленей, ни куропаток. Абсолютно ничего не находили и пропадали эти люди от голода.

Прошли долгие годы, и все рос Степан Курсамин*110, сын бедного крестьянина. Мать Степана сделала сыну лук из тальника. Степан начал играть около своего чума. Потом Степан

с.180.

стал мальчиком двенадцати лет. В одно прекрасное время Степан далеко ушел из чума и нашел следы одного дикого оленя. Он рассказал про это матери. Старуха пошла к другим жителям рассказать об этом. Вот, узнав про следы дикого оленя, все пошли его догонять Вот догнали дикого оленя. Начали приспособляться его ловить. Тогда абсолютно не было никаких приспособлений, кроме лука и сети, сделанной из ремней из оленьих кож. Протянули сетку, приготовились люди загонять дикого оленя в сеть. Другие люди спрятались, вооруженные луками. А Степан остался около сети, где должен был пройти дикий олень, со своим луком, сделанным из тальника, и стрелой, сделанной из расшибленного старого железного листа.

Ну, пугнули дикого оленя. Бежит он мимо Степана Курсамина.  Степан начал стрелять из лука и легко ранил дикого оленя. Ну, олень после этого бежит дальше. После этого собрался народ около своей сети, обсуждает, чья вина в том, что упустили дикого оленя. Узнавали, мимо какого человека проходил дикий олень. Никто не признается, что мимо него проходил дикий олень. Недолго думали, и наконец признался один человек. Это был Степан Курсамин. Говорит:

- Пропустил я дикого оленя. Ну, ранил его легким ранением, но он ушел.

Ну, начали все бить Степана, двенадцатилетнего мальчика. Остался он у того места, где упустил дикого оленя.

После того как все ушли, Степан решил догонять раненого дикого оленя. Степан все-таки пошел по следам раненого дикого оленя. Ну, пошел Степан. Раненый дикий олень держит длинный путь. Степан гонится за ним. Вышел он из своего чума в последних числах октября и гонится за диким оленем до первого числа января. Такой длинный путь он сделал! На этом пути попадалось очень много диких оленей. Он сначала убил одного дикого оленя. Снял с него шкуру и одел на себя. Стал ходить вместе с дикими оленями.

Среди большого хребта нашел одну высокую сопку. Около этой сопки он много настрелял диких оленей.

Прошло много времени, и народ решил пойти поискать Степана Курсамина. Пошли догонять Степана. Догнали Степана у того места, где он много настрелял диких оленей. Тут доехали они до Степана. Видят: лежат убитые дикие олени вокруг Степана. Он рассказал им историю своего долгого пути. Посмотрели они еще вокруг себя. Увидели одну высокую сопку. А вокруг этой сопки все лежат убитые дикие олени. Говорит Степан:

с.181.

- Теперь хватит пищи всему народу.

Среди людей один старик был. Говорит он:

- Как будем называть эту сопку? Будем, наверное, называть ее по-своему, потому как наелись досыта у этой сопки, пусть будет эта сопка Хеки-моу.

- Теперь, - говорят, - нужно женить Степана.

Вот женился Степан. После того Степан Курсамин стал руководить народом. Впоследствии сыновья Степана Курсамина сменили свою фамилию на Чунанчар. Конец.

52. Кабюмэ фату

Жил отдельно от других один тундровый тунгус. Он имел обычай не возить с собой дров, а где остановится - настрогает стружек и ими топит. Поэтому звали его Кабюмэ фату (Строганое  дерево). Была у него жена и двое детей - мальчик и девочка.

Говорит Кабюмэ жене:

- Пойду я в лес, в камень, диких искать.

- Не ходи, - говорит жена. - Здесь промышляй. Там, в камню, может быть, плохих людей встретишь. Как будешь в незнакомой земле промышлять?

Ответил Кабюмэ:

- Худых людей век не видел. Большой вырос, да не видел. Теперь стареть начинаю, средний возраст человека миновал, да не видел. Какие еще там худые люди?

- У тебя уши есть - так слушай! - говорит жена. - Там, в камню, шитые лица есть, говорят.

- Не видал я сам, своими глазами шитых лиц и не верю тому, что только ушами слыхал. Надо попробовать промысел в камню.

- Ну что с тобой делать, если не веришь мне, - говорит жена. -Хочешь, так аргиши в камень. Но хоть и будем аргишить, почему ты меня не слушаешь? Почему бы тебе меня иногда не послушать?

Было это в конце лета, перед снегом, когда еще вода талая. Назавтра аргишили всей семьей на двадцати учагах. Остановились перед камнем - глазами его видно.

Стали огонь топить и чум делать. Огонь дает вспышки. Говорит жена:

с.182.

- Вот поверь мне, что-то, однако, будет. Огонь что-то говорит.

- О чем огонь говорит, ты знаешь? - говорит Кабюмэ. - Может быть, он что-нибудь хорошее видит впереди. Может быть, что-нибудь худое видел. Даром} Пусть доброе или худое придет.

За этим днем еще два аргиша сделали. Камень совсем близко стал. Огонь как затопят, он все вспыхивает и искры мечет. Прошел этот день, ночь настала. Вечером, поев, говорит Кабюмэ:

- Я оленей караулить стану. Что-то огонь век говорит. Может быть, что-нибудь правда будет.

Жена с детьми легла спать. Кабюмэ вышел из чума.

- Что это олени в темноте видят? Все в лес уставились.

Стал Кабюмэ сам туда смотреть. Видит: один человек идет.

"Это, однако, не наш человек, - подумал Кабюмэ. - Может, он наши души хочет?"

Тихонько ушел Кабюмэ в чум, приготовил лук и стрелы и лег с женой. Гость зашел в чум. В дверях видно, что это очень высокий человек. Говорит Кабюмэ:

- Топи огонь, жена.

Гость отошел от двери и сел. При огне видны стали у него три полоски на переносье. Говорит Кабюмэ жене:

- Однако, самый настоящий шитое лицо пришел.

Спрашивает шитое лицо:

- Кто это вы?

Отвечает Кабюмэ:

- Я, из своей земли придя, здесь, в камню, промысла ищу. У нас как худо с промыслом стало! Только один я. А ты кто такой пришел?

- Я в своей земле, в лесном камне, тоже дикого ищу. Нас три брата. Я старший. Два младших дома остались. Как и ты, я сюда с чумом пришел. Удалее меня охотника за дикими нет. Ты тоже, наверно, удалый человек. Давай вместе промышлять, - так сказал шитое лицо.

- В своей земле, где я места промысла знаю, - говорит Кабюмэ, - считают меня все-таки удалым промышленником. Твой чум где?

- Мой чум с ближнего камня видно. Сейчас я один, только с туркучанкой пришел, - ответил шитое лицо.

- У меня мяса диких сейчас нет, - говорит Кабюмэ. - Убью оленя и тебя им накормлю.

Вышел Кабюмэ из чума. Хотя ночь, но от света месяца светло. Самого хорошего, матерого учага убил. Жир - беда! Оленье

с.183.

мясо все в котел сложил и все сварил. Стружками большой огонь развел в чуме. Стало очень светло и тепло. В чуме Кабюмэ рядом с шитым лицом не сидит, а напротив сел, с другой стороны костра.

Сварив мясо, все отдал шитолицему. Тот всего оленя съел. (Какое такое брюхо? Беда!) Щербу всю выпил. Чая, говорит, не надо.

- Я здесь ночевать буду, - сказал шитое лицо.

- Сюда придя, я волка след видел, - говорит Кабюмэ. - Ты спи, а я оленей караулить буду. Может быть, волк придет.

Шитое лицо, хорошо наевшись, скоро заснул. Кабюмэ вышел из чума. Седел у них много. Седла сложил он у двери. Сколько было седел, все сложил. Все это приготовив, учага поймал. Ночью поехал по дороге шитолицего. Поехав по этой дороге, перешел первый хребет камня. Дорога все пешая. За хребтом на реку попал, текущую из камня. Выше - на истоки реки. Видно место, где шитое лицо сидел. Немного снегу есть на земле, поэтому все хорошо видно. Раскопал Кабюмэ снег. Много стрел нашел. Наконечники стрел железные. Лук тоже есть с, двумя тетивами. Одну из них разрезал. По дереву лука провел два раза ножом.

Кругом много следов есть. Разобрался в них Кабюмэ и пошел по ним дальше. Дорога ведет все вверх, вдоль реки, по яру. Река узкой стала, образовала каменное ущелье. Около самого ущелья следы вниз пошли из него. В ущелье под яром туркучанку  увидал, на ней котел. К туркучанке собака привязана с железным носом. Собака лежит, спит.

Кабюмэ, близко подойдя, выстрелил в собаку из лука и прямо в ухо попал. Убил ее и в котел заглянул. Котел как будто жиром наполнен. Под туркучанкой пальма лежит. Ее взял Кабюмэ и спрятал в стороне.

Вернулся к чуму и закричал:

- Гость, где ты? Выходи! Олени чего-то испугались.

Шитое лицо высунул голову из чума. Когда голову из-за седел видно стало, два раза выстрелил Кабюмэ.

Два раза выстрелил - и два раза промахнулся. Шитое лицо перепрыгнул через седла у чума. Кабюмэ опять два раза выстрелил - и опять мимо. Шитое лицо побежал по своему следу. Бежит очень быстро и кричит, обернувшись:

- Ты мало-мало удалый! Вернусь - испытаю тебя! Погрозил пальцем - гоняйся, гоняйся за мной! Я узнаю, каков ты! Кабюмэ стыдно стало от такой речи. Рассердился. Побежал

с.184.

вслед за шитым лицом и все время стреляет. Прибежали к тому месту, где был лук спрятан. Шитое лицо схватил лук, положил две стрелы, сильно натянул и выстрелил в Кабюмэ. Лопнула вторая бичева тетивы, и сам лук сломался. Сломав лук, кричит шитое лицо:

- Какого это я мудреного человека нашел! Но пусть я лук сломал! У меня на санке есть что-то, чем тебя добыть! Собаку позову. Она меня где угодно услышит!

Позвал собаку, кричит. Собака не идет (как придет, давно убита!). Изо всех сил побежал шитое лицо к туркучанке. Добежал и плачет, слезы текут:

- Я пропал! Еще и пальму украл! Собаку убил!

Побежал дальше вдоль реки, внизу, под яром. Бежит и говорит:

- Может быть, меня ты и убьешь. Но у меня два брата есть. Они тебя убьют непременно.

Так сказав, дальше по реке побежал. На реке, под яром, камень оказался. Камень величиной с чум. На камень одним концом дерево положено. Комель на камню, вершина на Яру. По этому дереву побежал шитое лицо. Когда дошел он до вершины дерева, два раза выстрелил Кабюмэ. Попала стрела тому в самую жилу на пятке и перерезала ее. Упал шитое лицо и говорит:

- Убей меня! Так не оставляй, напрасно я мучиться буду. Убил, пустив стрелу в сидящего, Кабюмэ. Убив, голову отрезал и грудь распорол. Сердце смотрит. Их два оказалось. Одно сердце мохнатое, другое - простое. Конец мохнатого сердца отрезал Кабюмэ и съел. Голову на вершину дерева надел и сказал:

- Два других брата пусть посмотрят. Ты им поклонись от меня. Если бы ты меня убил, то мою бы голову надел на дерево. Пусть твоя голова на твоем дереве будет.

Вернулся в чум. Жена говорит:

- Разве я тебе не говорила, что ты худых людей найдешь? Почему ты сюда пришел? Однако, все-таки найдешь ты смерть здесь, в незнакомой земле. В своей земле ходив, ничего такого не встречали. А теперь все равно худые люди тебе мстить придут и из другой земли.

Отвечает Кабюмэ:

- Ну что поделаешь! Теперь я человек средних лет. Придет время - буду умирать. До сих пор я ничего не встречал плохого.

Шитолицего добыв, здесь еще с неделю жили. Все время диких

с.185.

порозов добывал Кабюмэ. Но однажды утром говорит Кабюмэ:

- Сегодня я в чуме лежать буду.

Целый день лежал в чуме и стрелы делал. Вечером, когда настало время мясо варить, залаяла собака.

К этому времени прежнюю дорогу, сделанную тем шитолицым, уже занесло снегом. Жена Кабюмэ вышла на лай посмотреть. Вернулась и говорит:

- Из лесу, с камня, идет сюда человек.

Пришел этот человек. Ростом еще больше первого шитолицего.  На переносье четыре полоски. Говорит шитое лицо:

- Что вы за люди? Здесь мы таких не видали. Заблудились вы, что ли? Свою землю, наверное, не зря оставили. Наверное, что-то ищете здесь? Твое имя и род назови. Мы, люди этой земли, родство*111 знаем.

Отвечает Кабюмэ фату:

- У меня имя есть. Свои люди мне имя дали. Целыми деревьями я не топлю. Дерево найдя, ножом и топором тешу его и тесаным топлю. Так-то имя мое - Кабюмэ фату.

- Так ты этот человек, - говорит шитое лицо. - О тебе вести есть. Может быть, я что-нибудь худое задумаю, моя сила больше твоей не будет. Нас три брата: самый большой брат меня менее, самый младший меня больше. Хоть ты тундровый человек, хоть я шитолицый, порою люди бывают очень лукавыми и хитростью своих товарищей убивают. Какая польза от такого худого ума? Ум есть у таких людей? Если люди рассорились, лучше поговорить и прямо сказать: давай сразимся. Тот тоже подготовится, и тогда, сразившись, кто сильнее, окажется победителем. Что ты думаешь о том, что я тебе сейчас предлагал? Твое сердце боится или нет? Может быть, ты боишься, может быть, нет. Если боишься, то прямо говори: сердце-то боится; не боишься, так говори: сердце не боится.

Говорит теперь Кабюмэ фату:

- Хоть и сейчас я могу тебе сказать: я почему тебя бояться буду? Мои руки сухие, никогда я их в кровь не опускал. Оттого не боится, спокойно мое сердце.

(Хоть и убил он шитое лицо! Каково?!)

- Заходя в твой чум, я сперва боялся, - сказал шитое лицо. - Теперь мы хорошо поговорили. Ты говоришь, что не боишься. Тогда и мой ум твоих мыслей тоже пусть не боится. Теперь мы обо всем поговорим. Теперь я скажу так: три дня буду я ночевать у тебя в чуме. За три дня оба мы свои намерения увидим.

с.186.

Третий день пройдет, я тоже промышляю, тогда в мой чум вместе аргишить будем.

- Если я у тебя добрый ум увижу, я в твою землю пойду посмотреть. Я этого хочу, - сказал Кабюмэ фату.

Теперь разговор кончили и обедали. Мясо диких варили. Поставили перед гостем мясо - один жир, щербу жирную. Гость поел и заснул. Спал на противоположной стороне чума. Кабюмэ не мог заснуть. Пока гость не захрапел, все лежал в одеяле, но не спал. Но гость только немного носом храпел. Тогда Кабюмэ перестал думать. Оба спали.

Утром Кабюмэ говорит:

- Ну, какую работу делать будем? Как лежать будем? Где-нибудь надо диких искать.

Отвечает шитое лицо:

- Я лежать буду в чуме, ты диких ищи.

Теперь Кабюмэ на самом сильном учаге пошел, в тундру по своей дороге. От хребта круг сделал и опять в сторону земли шитолицых поехал. За хребтом следы шитолицего искал. Не мог его дорогу найти. Говорит сам себе:

- Я через самый голый камень переезжал. Может быть, там его дорогу пересек, да не видел.

Опять стал кругом дорогу искать. За хребтом на голых камнях нашел ее. Сажен по пятьдесят шаги шитолицего. По этому следу пошел. В середине камня ямную речку нашел. Дорога шитолицего к ней вышла. В вершине этой речки стало следов много. Здесь разгреб Кабюмэ снег и нашел лук со стрелами. Осмотрел стрелы: все стрелы в крови. Унес с собой лук и стрелы. Дальше уйдя, увидел два яра на реке и около них два песчаных мыса. На мысу кочка большая, с чум. В кочку дерево воткнуто. Заостренный конец его обращен к его чуму и обит железом, как пешня. Маленькому человеку прямо в лоб приходится острие, высокому - в грудь. К самому копью близко подошел по дороге Кабюмэ. Видит: у подножия копья яма в земле с водой, крутая и круглая, как котел. Дальше уйдя, за ямой и копьем у каменного яра две туркучанки нашел. У одной к барану пестрая собака  привязана. Спит собака. Выстрелив с яра, убил ее. Взятый лук здесь же под камнями спрятал. Собаку убив, туркучанки осмотрел. Раскрыл парус. На каждой туркучанке по котлу. Оба котла налиты застывшим жиром. Попробовал жир пальцем. Жир пахнет как-то иначе. Сплюнул. Около туркучанок две пальмы нашел. У одной пальмы лезвие складывалось, как у твоего (т. е. перочинного) ножа. Длина ее три сажени оказалась, когда раскрыл

с.187.

и смерил ее Кабюмэ. Другая пальма обыкновенная. Большую пальму ваял, маленькую спрятал в камне.

Затем Кабюмэ вернулся по своему следу. Полдень настал. Чум свой обошел. От чума в сторону тундры двух диких убил. Снял здесь с диких шкуру и тут же спрятал и пальму. Мясо диких унес в чум. Когда чума дошел, настал вечер. Шитое лицо все в чуме лежит. Говорит Кабюмэ:

- Ну, свежей еды принес. Хорошо поедим.

Сели обедать, огонь затопили. Огонь, разгораясь, трещит. Говорит Кабюмэ:

- По-нашему, если огонь трещит вечером, то самый добрый день будет. Если же он утром потрескивает, то день плохой будет,  что-то случится.

Отвечает шитое лицо:

- По нашей вере будто так: если вечером перед сном огонь потрескивает, то что-то будет, смерть будет. Если же утром потрескивает, то это к счастливому промыслу.

Кабюмэ говорит:

- У нас старики тоже так говорят: вечером огонь потрескивает, это значит, что, может быть, худо будет. Может, сколько-то оленей волк унесет.

- Может быть, и оленей волк унесет. Ну это что за беда. Карауль оленей, - сказал шитое лицо.

Шитое лицо опять на своей половине лег спать. Ему одеяло дали. Кабюмэ, перед тем как пойти оленей сторожить, в чуме сидит. Потом сказал Кабюмэ:

- Что-то слышно.

Вышел оленей посмотреть, вернулся в чум и говорит опять:

- На дальнем краю табуна чего-то олени испугались. Ты, гость, спи, а я оленей буду охранять.

По краю табуна ходит Кабюмэ. Походит и опять к чуму подойдет, послушает, спит ли шитое лицо. Наконец услышал храпение. Тогда навалил на двери сколько-то седел. За седлами сколько-то быков связал в кучу. Потом закричал:

- Товарищ! Вставай! Оленей кто-то напугал! Кто-то другой, не волк пришел!

Когда шитое лицо голову из чума высунул, два раза выстрелил в него. И оба раза мимо и мимо. Когда шитое лицо совсем вылез на седла, опять два раза стрелял - и опять мимо. Шитое лицо перелез через седла, смотрит на Кабюмэ и смеется:

- Ты что за человек, удалый или нет? Ночевал я у тебя две ночи и вижу, что кровь у тебя иная. Своего брата я ждал,

с.188.

ушедшего за дикими. Однако, ты его убил. Что ты за человек? Али шибко удалый? Если удалый, то померимся, кто удалее. Может быть, ты хитростью меня убьешь, но все равно с моим младшим братом не справишься и смерть от него найдешь. Ты сильный ли? Удалый ли? Я быстро побегу и тебя испробую. Может быть, ты потеряешь меня, тогда лучше вернись. По моему следу лучше не иди. Может быть, не отстанешь от меня, тогда, возможно, хитростью ты меня убьешь.

Это сказав, побежал шитое лицо. Кабюмэ за ним погнался. От бега Кабюмэ снег, как пурга, летит. Парки подол, как хвост, развевается. На расстоянии длины вожжи бегут друг от друга. Так удал Кабюмэ.

Перебежали они хребет. Женщина им вдогонку смотрит и видит, что головы их за хребтом скрылись.

До ямной реки, где был спрятан лук, добежал шитое лицо. Начал снег руками разгребать, лук искать. Не найдя лука, взревел и побежал дальше.

Добежал до конца воткнутого в кочку и обделанного железом дерева над водой. Схватился за конец, влез на дерево и побежал по нему. Тут два раза выстрелил в него Кабюмэ. Одна стрела опять сухожилие на ноге перерезала. Сел шитое лицо и говорит:

- Ты все-таки ладный человек. Когда я к твоему чуму подходил, я все-таки немного боялся. Сейчас ты меня убьешь. Раньше когда-то тундровые люди к нам маленьким чумом приходили. Таких людей мы сейчас искали. Мой младший брат тут близко, за хребтом, в чуме. Я ему сейчас крикну: иди сюда. Когда он бежит, такая пурга подымается, что чума бывает не видно. Может быть, ты и брата убьешь. Так знай, что в. нашей орде еще удалее его человек есть в белой парке. Кость его, как твоя. Этот человек тебя непременно убьет. Моя земля здесь недалеко, только за одним камнем. Там, где стоит много наших чумов, - большое озеро.

Сказал это шитое лицо и закричал:

- Брат, иди сюда!

Кабюмэ два раза выстрелил в него. Шитое лицо, сидя, два раза телом подпрыгнул, и обе стрелы пролетели мимо. Говорит шитое лицо:

- Однако, ты меня так не убьешь. Дай лучше мне лук и сразимся.

Кабюмэ для чего лук даст?

 - Я лицо отверну,- сказал шитое лицо. - В лицо мне стреляя, ты в меня никогда не попадешь.

с.189.

Сказав это, он отвернулся. Кабюмэ пустым луком, без стрелы, щелкнул тетивой. Шитое лицо опять прыгнул. Тут Кабюмэ быстро выстрелил стрелой и убил его. Отрезал голову, надел ее на дерево и побежал в чум. Быстро побежал Кабюмэ, опасаясь младшего брата шитолицего.

Близ чума, когда взошел на хребет, посмотрел он обратно. Услышал вдали страшный крик.

Услышав этот крик, сбежал Кабюмэ с хребта к чуму. Прибежав к чуму, говорит жене:

- Скорее чум ломай - аргишить будем. Если ты живой останешься, унеси вести нашим. Я, однако, пропаду здесь.

Поймала жена лучших учагов. Посадила ребят на них. Когда сели они на учагов, видит Кабюмэ, что уже бежит человек по его следу. От взметенного его ногами снега словно туман стелется.

- Шевелись скорей, - говорит Кабюмэ жене, - быстро уезжай.

Аргиш ушел в сторону тундры. Только сам Кабюмэ на чумище остался. Через некоторое время сын оглянулся. Видит: прямо в сердце убил отца стрелой шитое лицо. Убил отца и по следу аргиша побежал. Сзади аргиша мать едет. Шитое лицо убил ее стрелой в спину. Перед ней дочь ехала. Ее схватил шитое лицо руками и, сняв с учага, унес.

Парнишка век в сторону тундры уходит. Оленей сильно посохом бьет и все время плачет. Раньше эту землю в три аргиша прошли. Сейчас он в один аргиш дошел до старого чумища, откуда отец решил идти в камень. Учаг совсем замучился и упал. Побежал парнишка пешком, с посохом в руке. Бежит и плачет.

Настала самая темная пора. Всю ночь бежал парнишка. Опять день стал, утро. Думает парнишка: "Впереди меня что-то видно".

На лайде чум оказался. Самое утро. Олени кругом чума лежат.

Чум увидев, все время кричал парнишка. На крик из чума мужчина вышел, за ним другой, за этим женщина. Мужчины к ребенку пошли. Подхватили его на руки и унесли в чум.

Теперь говорят:

- Кто это? Однако, Кабюмэ фату сын.

Парнишка совсем ум потерял, испугался. Люди в чуме его спрашивают, он ничего не отвечает. Речи нет от испуга. Только через некоторое время вернулся ум, стал он людей видеть.

с.190.

- Где твоя семья? - спрашивают его. - Где родственники, где отец?

- Отца и мать шитое лицо убил, а сестру живую унес. Перед этим отец двух шитолицых убил. Третий пришел и отца убил, - ответил парень.

В этом чуме тоже тундровые тунгусы. Один старик, другой парень. Старик говорит сыну:

- Где-то есть десять чумов наших тунгусов. Туда унеси вести. Пусть люди придут сюда из всех ближних чумов. Им всем вести унеси.

Парень ушел. У старика дочь есть. Парнишку положил спать к своей дочери старик. С девкой поспал парнишка, и сердце его поправилось.

Вернулся сын старика. Спрашивает его старик: - А где другие?

Сын отвечает:

- Завтра соберутся. Барбе сказали. Он вести дальше сам понес.

Утро стало. Много людей пришло. Все в чум собрались. Барба  встал и говорит:

- Ну что делать будем? Век вести есть о шитых лицах. Еще до моего рождения слышны они были. Кабюмэ не боялся шитых лиц, сам ушел туда. Если бы не пошел туда, сам жив был бы и девку бы не унесли. Теперь как девку искать будем? Кто удалый есть идти по следу девки?

Один человек нашелся, дёйбару (сирота), без отца и матери, бегать мастер.

Потом барба говорит:

- Мой сын еще хорошо не испытан. Но ловит он теленка оленя за ногу. Непокорного бегуна-оленя тоже за ногу ловит рукой. Этот мой сын подойдет ли? Другой сирота будет. Диких за ноги ловит. По-моему, эти два человека лучше других. Пусть они товарищами будут идти за девкой к шитым лицам.

Помощник барбы говорит:

- Если они сейчас пойдут, какой из этого толк будет? Кабюмэ сыну лет мало. Хорошо было бы, если бы и он пошел. Он шитолицых видел. Он бы уже изо всех сил старался. Так можно сделать: год подождать и другой зимой идти.

Теперь зима и лето прошли. Кабюмэ сын удалый стал. Дёйбару с Кабюмэ-сыном в одной куче живут. Дёйбару испытывает товарища. Оба оказывается во всем одинаково и прыгают и бегают.

с.191.

У большого озера стоял весь народ тундровых людей. Середина лета прошла. Говорят, из лесу аргиш пришел.

Впереди аргиша человек не человек, очень большой, идет пешком, аргиш из учагов. На лесной (южной) стороне озера чум поставили пришедшие.

Когда чум ставили, большой человек сюда пришел. Ноги очень длинные у него. Парка черная. На переносье пять полосок

Зашел в чум к сыну Кабюмэ, посидел и говорит:

- Парень, ты меня знаешь?

- Нет! Как буду знать? - ответил Кабюмэ сын.

Говорит тогда шитое лицо:

- Это я твоего отца в лесу убил. Сейчас твою сестру привез. Если вы меня убьете здесь, сестру возьмешь. Коли вы в мою землю пойдете, напрасно перебьете моих людей. Давай будем драться. Меня убьете если, по моей дороге не идите. У меня удалых людей нет. Девку тогда возьмешь. Если я одолею самого вашего удалого, девку я увезу обратно. Плохих людей против меня не ставьте. Ну, ты как думаешь? Можно было бы сейчас драться, но вечер стал. Давай утром будем драться. Сейчас отдыхать будем. Удалых людей пока выбирай. Хороший лук и стрелы готовь.

Сказал это шитое лицо и в свой чум ушел.

Вечером тундровые тунгусы добрых людей искали. Целую ночь бегали из чума в чум, советовались, стрелы готовили. Барба говорит:

- Много людей не надо посылать. Пусть трое идут биться: мой сын, Кабюмэ сын и дёйбару.

Утром три человека пошли к шитолицему. Шитое лицо, их увидя, навстречу вышел. В этот день дрались. У трех людей силы больше сказалось. Шитое лицо побежал обратно в сторону леса по своей дороге. Погнались за ним. Ушел он по земле между двух озер. За ними впереди было еще узкое озеро. На его мыс попал шитое лицо. Попав на мыс, повернулся обратно и пошел навстречу тундровым людям. Вдоль самого берега, у воды, бежит шитое лицо.

Те трое ждут его с луками.

Упершись луком в дно, прыгнул шитое лицо через озеро. Одна из стрел тунгусов попала в лук. Сломался он. Но шитое лицо был уже за озером и побежал. Как ветер, ушел.

Трое тундровых людей потеряли его - как пурга, он убежал. Девка осталась.

с.192.

Потом выпал снег. Потом и зима пришла. Кабюмэ сын век говорит:

- Отца убили, мать убили. Я искать пойду шитолидых.

Теперь ушли в сторону леса три человека. С ними пошли еще сын старика, у которого жил Кабюмэ сын, и две женщины: дочь этого старика и сестра Кабюмэ сына. Взяв себе в жены дочь старика, отдал свою сестру Кабюмэ сын за сына старика.

Дошли до камня в лесу. Перешли второй камень. На этом среднем хребте на озере гусей нашли. Две ветки было у них. Плавая по озеру, стали промышлять гусей. Лето уж стало проходить. Ночи наступили темные. Гусей добыв, к берегу поплыли.

Кабюмэ сын говорит:

- Товарищи, надо скорее чум идти ставить. Дождь будет. Небо черное.

Товарищи смотрят: ни одного облачка нет. "Чего это он?" - думают.

Аргишили дальше. Пришли к ямному озеру у каменного хребта. Здесь под яром нашли маленькое место для чума. Кабюмэ сын говорит:

- Здесь чум будем делать. Я буду ночью оленей охранять. Мы теперь худой земли дошли. Хорошенько теперь думать надо. Над самым чумом, на яру, на камне, я видеть буду. Вы же ночью не спите, слушайте. Если я что-нибудь увижу, то брошу камень в озеро. Если еще что-нибудь увижу, то второй брошу. Это будет значить, чтобы вы готовились и на улицу вышли. Чум на берегу озера стоит. Если кто-нибудь к дверям чума подойдет, я его с яра стрелой ударю в спину.

Настала полночь. Кабюмэ сын говорит сам себе:

- У! По нашей дороге десять человек пришло.

Не доходя чума, эти десять человек остановились и слушают, что делают спящие в чуме. Среди этих десяти человек один особенный человек есть в пестрой парке. Впереди идет, товарищей учит, делая знаки руками. Близко подошли к чуму. На две сажени подошли. Бросил тогда Кабюмэ сын камень в воду. Когда они к самому чуму подошли, бросил он второй камень. Тут вышли его товарищи из чума с луками в руках и стали стрелять в пришедших. Сам Кабюмэ с яра выстрелил в человека в пестрой парке двумя стрелами. Вторая стрела прямо в хребет попала пестрому. Всего убили у чума четырех человек. Шестеро побежали.  Кабюмэ сын по яру забежал вперед и спустился к ним на дорогу, на берег озера. Так их окружили и всех убили.

с.193.

Убив этих людей, опять дальше в лес аргишили. Кабюмэ сын сказал:

- Когда я вас с озера торопил, говоря, что дождь будет, это потому я сделал, что заметил на берегу озера, над яром, одну голову шитолицего. Там нельзя было их окружить. Поэтому я на этом месте остановился, где удобно было их заневодить.

Когда дальше аргишили, Кабюмэ сын все время по ночам оленей сторожил. На другой ночевке опять десять шитолицых приходило. Девятерых таким же образом убили, а один убежал. Этот убежавший был в черной парке, длинноногий, с одной косой на затылке. Но не тот в черной парке, который убил Кабюмэ и потом с девкой приходил, а другой. Кабюмэ сын, когда убивали этих шитолицых, сам сказал:

- Этого пустить надо. Он нам дорогу покажет.

Теперь шли по следу убежавшего шитолицего с косой. Когда уже осень настала, увидели с высокого моста вдали чумы. Большую аргишную дорогу нашли. Пеших людей это дорога была. По ней пошли. Она их в самый густой лес увела. Снег прямо до живота. За лесом дорога разделилась. В середине леса маленькую лайду нашли. Женщинам велели здесь чум делать. Кабюмэ сын сказал:

- Я пойду вперед. Двое со мной пойдут. Старика сын пусть в чуме останется.

Ночью пошли. За лесом нашли чистую землю, без деревьев. Увидев такую землю, остановились и слушают. Кабюмэ сын говорит:

- Товарищи, шапки снимите. Ухом слушайте.

Большое озеро видно. Слышится много голосов, словно комары летом, на его берегу. В темноте весь этот шум слушали. Пошли к озеру на голоса. Опять остановились. Слышат, как один человек говорит:

- Я убежал. Девять человек убили. Самая война пришла. Четыре человека пришло. Среди них один человек есть, очень ловкий и умелый. Узнаете его по бакарям, они у него белые, а у других черные. Этого удалого, в белых бакарях, испытайте. Кто-то сильнее окажется? У нас еще один сильный человек есть в лесу, на озере. Его бы надо было позвать сюда.

Другой голос сказал:

- Он недалеко. Его сейчас позвать можно.

Теперь Кабюмэ сын говорит своим товарищам:

- Хотя темно, но вижу я перед озером два чума. Это чумы удалых людей, караульщиков. Дальше за озером много чумов

с.194.

виднеется. Пойдем мы, разделившись, по обоим берегам озера. Вы двое пойдете по тундровому (северному) краю озера, я - по лесному (южному). За озером реку видно. На этой реке сойдемся. Кто первый придет к реке, пусть не переходит ее, а то худо будет.

Перестали говорить и пошли. Кабюмэ сын перебил людей в первых двух чумах. Некоторые из этих чумов убежали в чумы на озеро. Перебив еще несколько чумов, дошел Кабюмэ сын до речки. Его товарищи с другой стороны тоже пришли сюда. Убежавшие из первых двух чумов удалые шитые лица по льду озера идут. Теперь стали биться на льду с удалыми шитолицыми. Среди них два приметных есть: один - в белой парке, другой - с косой, в черной парке, ранее отпущенный.

День бились с шитолицыми. Только пять их осталось. Говорит Кабюмэ сын:

- Как неладно мы бьемся. Еще до третьего озера не дошли, а этих пять шитолицых убить не можем.

Дёйбару после этих слов скорее бегать стал. Трех шитолицых убил. Два приметных шитых лица побежали в устье речки.

Дёйбару и Кабюмэ сын, как собаки, за ними погнались. У того, кто был в черной парке и с косой, дёйбару жилу налоге теребил стрелой и добил его. Белая парка быстро побежал от них, и в темноте его потеряли.

Пошли по дороге дальше в лес. Нашли опять озеро. День настал опять. Не доходя озера, все трое сели. Кабюмэ сын говорит:

- Нынче мы опять к большому народу на озере попадем. На этом озере перед невидимым богом, может быть, какой-нибудь грех совершим. Может быть, бога рассердим, много людей убив. Боясь греха перед богом, думаю я отсюда вернуться. Но души моих родных я все время вспоминаю. Мой отец тоже людей убивал. Но совсем невинную мать почему убили? Вот что самое плохое. Мне мою мать жалко. Опять много людей убивать тоже грех. Как вы посоветуете? Может быть, отсюда вернемся?

Сказал тут дёйбару:

- Мы сделаем то, что ты скажешь. Если мы посоветуем вернуться, может быть, ты сердиться будешь. Скажешь, что товарищи не захотели идти дальше и вернулись. Лучше здесь останемся и нападем на этих людей. Но .так как ты сам советуешь вернуться, то я скажу, что и я так думаю.

Сын барбы сказал так:

- Пошел я в поход, жалея душу умершей невинно женщины. Раньше наши люди тоже ходили в землю шитых лиц.

с.195.

Часть возвращалась, часть умирала здесь. Если кто погибнет здесь, это значит, бог так судил.

Дёйбару тогда сказал:

- Я одну речь скажу. Может быть, какого-нибудь бедного человека нам оставить в живых? Такого увидев, не будем убивать. Я ум не потерял.

- Бедного человека если увижу, оставлю в живых. Отец говорил мне: на войне уцелевших людей потом увидев, убивать грех перед богом. У меня вера такая. Товарищей своих не знаю, как они в таком деле поступают. А теперь лежать будем, ночь дожидаясь.

Полдень пришел. На берегу озера много людей. Играют, пляшут. Среди этих людей играет и прыгает человек в белой парке. Все уступают ему в ловкости. Один еще высокий человек есть. Играет с белой паркой. После игры эти два человека стали шутя сражаться на пальмах.

Один ложится на землю. Другой рубит ему ногу пальмой. Тот оттягивает ногу, и пальма рубит мимо. Потом по голове рубит один другого пальмой. И тоже голову отведет лежащий, и промахивается ударяющий. Еще и так играли: один на голову становится, другой рубит пальмой по шее; тот вскакивает на ноги, и пальма рубит пустое место под ним, пока он в воздухе. Оба силача одинаково ловко играли.

Это состязание видя, думают пришедшие:

- Беда как ловки эти два человека!

Кабюмэ сын говорит товарищам:

- Хорошенько смотрите! Выбирайте, по какой стороне озера вы пойдете, тогда я по другой пойду.

Вечером оба удалых - Белая парка*112 и Большой человек*113 - ушли в крайний чум, на дальней стороне озера. Через некоторое время Большой человек вышел и ушел в крайний чум с другой стороны озера.

Это увидя, Кабюмэ сын говорит:

- С обеих сторон удалые охраняют чумы. Ну, я куда пойду? Ладно будет, если я в сторону Белой парки пойду?

Ночь настала. Теперь дёйбару с сыном барбы пошли к той стороне, где охраняет чумы Большой человек.

Говорит дёйбару товарищу:

- У тебя душа как-то тонка. Иди лучше с Кабюмэ сыном.

Ответил сын барбы:

- Кто меня хранить взялся? Если бог определил мне смерть, здесь умру. Это не твое дело.

с.196.

Так и пошли по берегу озера: дёйбару и сын барбы - в одну сторону, Кабюмэ сын - в другую.

Пошел Кабюмэ сын по чумам, ни одного человека не выпустил  из них на озеро. В ближайшем чуме всех людей перебил. В темноте сперва не заметил Белую парку. Тот лежал не в чуме, а на земле меж чумами. Нашел его, пройдя уже большую часть чумов, и погнал на озеро.

С другого края чумов тоже двое на лед выбежали. Это Большого человека, тоже вне чума лежавшего на земле, пригнал Дёйбару.

Теперь четверо бьются среди озера на льду. Там далее, за озером, устье реки было. Туда побежали два шитолицых. Изо всех сил побежал за ними Кабюмэ сын. Забежал вперед и воротил к чумам. Тут на озере Кабюмэ сын перерезал стрелой жилу на ноге Большого человека. Говорит Кабюмэ сын дёйбару:

- Ты добивай его, а я погонюсь за Белой паркой.

Погнал Кабюмэ сын Белую парку на разоренные, наполненные убитыми чумы. Пробежали чумы, добежали до другого озера, и потерял Кабюмэ сын Белую парку. Как ветер, убежал.

Вернулся Кабюмэ сын к дёйбару.

- Барбы сын где?

Отвечает дёйбару:

- Когда нашли мы Большого человека, лежащего в яме, накрывшись постелью, то сын барбы со мной был. Наверное, он там и остался.

Долго искали. Наконец нашли сына барбы. В самое сердце убит.

- Что делать будем? - говорят. - Надо его тело в чум унести. Из деревьев там сделаем ему ледовку. Если не унесем, то наш товарищ, старика сын, подумает, что мы, его живого бросив, вернулись.

Так решив, унесли тело.

Вернулись к своему чуму. Смотрят: чум где? Чумище пустое, чум повален, близ чума следы. Старика сына мертвое тело лежит. Женщин нет.

Женщины, оказывается, под снегом синели. Услышав разговор, вылезли. Парни их не видели, потому что проход под снег был закрыт. Спрашивают женщин:

- Сколько шитолицых приходило?

- Не знаем, - говорят женщины. - Перед чумом они остановились. Старика сын к ним на улицу вышел, а мы из чума, снег подкопав, в него залезли и ничего не видели.

с.197.

Обоих покойников повезли в свою землю. Перешли обратно камень. Своей земли дойдя, выкопали в земле ямы и положили в них покойников. Потом человека дорогу нашли, свой народ разыскивая. Наконец дошли до чумов.

Сделали сходку. Рассказали, как ходили, как оставили двух товарищей.

Говорит Кабюмэ сын барбе:

- Хорошенько рассуди умом, что причина смерти твоего сына.

Барба отвечает:

- Как судить буду? Тут от бога получена смерть. Зачем ты говоришь: я в дело попал? На тебе дела нет. Это дело твой отец поднял. Отец твой тоже умер. Какое же тут дело будет? Ты все-таки живой пришел, я и этому радуюсь. Моя речь вся. Если ты что-нибудь хочешь делать, делай, как думаешь. Я же у тебя ничего не требую.

Говорит Кабюмэ сын:

- У нас тоже речь есть. Моей сестры муж, сын старика, умер, твои сын тоже умер. У тебя, барба, второй сын есть. У него нет жены. Возьми ему мою сестру. У тебя, барба, дочь есть. Хорошо было бы, если бы ты меня послушал и дёйбару ее отдал. Старика я хранить буду, после того как вся наша орда у меня в руках будет. Бросать его не стану. Если тебе нравится моя речь, сделай по ней, я никуда не пойду. Если ты затаенно что-либо думаешь, сердишься за смерть сына, то за это я сестру даю. Такова моя речь. Ладно ли?

Отвечает барба:

- Твоя речь самая верная. Дальше ее кто что скажет? Твой совет хорош. Ты людей убивал. Когда-нибудь впереди опять убивать захочешь. Будь ты барбой, держи шкатулку. Дёйбару пусть твоим помощником, старшиной будет. В будущем войну больше не затевайте.

53. Оставленный топор

(Вариант 1)

Тундровый тунгус остановился у камня с женой и малыми ребятами. Пять диких добыл. Жена чум делает. Сам дрова рубит. Дрова рубит и все время на камень смотрит. Настал вечер. Жена кричит:

- Что это ты все время на улице? Обед уже готов.

с.198.

Зашел в чум. Спрашивает жена:

- Что это ты смотрел целый день?

- Что-то мелькало на вершине хребта, - говорит тунгус, - но хорошенько не рассмотрел.

Настало время ложиться спать. Стали огонь топить. Когда огонь растопляли, собака залаяла. Жена на улицу вышла. Видит: по их дороге пешком человек идет. Зашел этот человек в чум. Лицо расписанное, ноги очень длинные. Говорит:

- Какие вы люди? Какие тунгусы?

- Тундровые тунгусы, - отвечает хозяин.

- Твой дед и мой дед близкой родней были, - говорит шитое лицо. - Ты что здесь ищешь?

- Еду ищу. Теперь я сыт. Хороший жир есть, - отвечает тунгус.

- Маленько покорми меня, - попросил шитолицый.

Накормили его. Затем говорит тунгус:

- Придя на это место, видел я следы волков.

- Тогда карауль ночью оленей, - сказал шитое лицо.

Тунгус собрал оленей. Поймал сильного учага и поехал обратно по своей дороге. Потом свернул с нее на след шитолицего. След кругом привел его в горы. Пошел по горам. Смотрит на дорогу, видит, что в одном месте, видно, долго стоял шитое лицо. Нашел здесь лук и перерезал у него тетиву и испортил дерево лука. След при луне хорошо видно. Положил лук обратно под камень и пошел по следу шитолицего дальше. Нашел среди гор, в глубокой впадине, озеро. Под яром, на берегу озера, стоит туркучанка с каменными полозьями. Одна собака привязана к туркучанке. Эту собаку убил тунгус. После этого вернулся к чуму. Пришел к нему в полночь. Около чума собрал оленей. Олени лежат. Близ двери седла сложил и спрятался за ними. Лыжи к ногам привязал. Когда так приготовился тунгус, прекратился храп в чуме. Дверь тихо открылась, и шитое лицо высунулся до пояса. Поворачивая голову и вытягивая шею, смотрит кругом чума. Осмотрел всех оленей. Потом сперва одной ногой шагнул на улицу, затем - другой. Вышел из чума. Тунгус два раза выстрелил. Шитое лицо два раза подпрыгнул, ничего не попало в него, и он побежал по дороге. Тунгус за ним погнался на лыжах. Изо всех сил бежит шитое лицо до хребта и взял свой лук. Нашел лук, да чем стрелять будет? Тетива-то перерезана. Осмотрел перерезанный лук и дальше побежал. Бежит и собаку зовет. Выбежал на яр над туркучанкой и прыгнул с него к туркучанке. Тунгус здесь два раза выстрелил,

с.199.

но оба раза мимо. Отсюда за озеро прыгнул шитое лицо. Когда он коснулся земли, опять выстрелил тунгус два раза. Одна стрела шитолицему прямо в спину попала, и упал он с яра в воду. Тунгус повернул к чуму. Когда дошел, день уже стал. Жена спрашивает:

- А где шитое лицо?

- Я убил его, - ответил муж.

К вечеру этого дня один аргиш пришел. Пришла семья сомату. Спрашивает сомату тунгуса:

- Сколько диких добыл?

- Несколько добыл да еще шитолицего добыл, - ответил тунгус. - А ты шитолицых не встречал?

- Нет.

- Из этой земли уходить надо, возвращаться, а то может. худое случиться, - говорит тунгус.

Аргишили. Сделав три аргиша, остановились. Сомату говорит:

- На том чумище, где мы встретились, я топор оставил.

- Какого черта тут топор жалеть? - говорит тунгус. - Брось его!

- Как буду бросать этот топор? - говорит сомату. - Это моего деда топор.

Говорит тогда тунгус:

- Тебя я жалею. Но если не хочешь бросать топор, то иди.

Возьми моего маленького учага. Если что случится, то возвращайся на нем.

- Может быть, меня долго не будет, тогда ты моих детей храни и аргиши. Живой буду - приду, - сказал сомату и уехал обратно по их дороге.

Едет на своем учаге, а маленького учага тунгуса привязал сбоку. Думает: "Что это хозяин хвалил этого оленя? Все время назад тянет. Мой учаг гораздо лучше".

Так поехав, к оставленному чумищу близко подъехал. Думает: "Почему это на нашем чумище дым?"

Подъехал еще ближе. Увидел топор. Подъехал к нему и думает: "На чумище за дымом что-то видно".

Не слезая с учага, взял топор и стал поворачивать учага обратно. Поворачивает учага, а сам на чумище смотрит. Видит: из чумища выходит шитое лицо с учагом же. Теперь маленький учаг, которого дал тунгус, принялся домой рваться. Сильно тянет ремень. Быстро поехал сомату прочь от чумища.

Сперва шитое лицо был от сомату на расстоянии длинного

с.200.

маута. Через некоторое время оглянулся сомату и видит, что едет за ним шитое лицо уже на расстоянии короткого маута. Сильнее погнал своего учага сомату. Когда оглянулся, то видит, что шитое лицо на расстоянии длинной вожжи.

Бьет своего учага сомату. Но тот устал и собирается упасть. Теперь шитое лицо уже на расстоянии длины короткой вожжи. Едет и над головой пальмой размахивает.

Совсем близко стал шитое лицо. Перерезал тогда сомату повод, которым был привязан маленький учаг, и пересел на него.

Шитое лицо черный, без парки, покрытый черной шерстью.

На новом учаге быстро поехал сомату. Мало-мало стал уходить от шитолицего. Вдруг слышит, стрелы свистят. В его учага, который бежал сзади, попали две стрелы и перерезали оленя пополам.

Сильно погнал сомату маленького учага и оглянулся. На длину маута отстал шитое лицо. Опять погнал сомату учага. Посмотрел назад, видит: на расстоянии длины длинного маута уже теперь шитое лицо. Боясь, что устанет учаг, стал сомату его сдерживать, потянул повод. Учаг еще скорее пошел. Еще потянул - все равно не хочет учаг тише идти. Думает сомату: "Пусть идет, как сам знает".

Оглянулся. Шитое лицо уже насилу виден. Так дальше поехали. Все время на одном расстоянии остается шитое лицо. Темно стало.

В этих местах было озеро с поколкой на диких. Увидев озеро, сомату выехал на мыс-поколку до самого его конца, до воды. Отсюда повернулся и вдоль берега обратно поехал. Сильно погнав учага, стал объезжать озеро. Слышен стал топот учага шитолицего на самом мысу и его крики:

- Где он? Где он?

- Здесь я! Прямо иди! - закричал тогда сомату. Шитое лицо прямо с мыса поплыл через озеро и утонул.

Дойдя до места, где они разошлись с тунгусом, увидел сомату, что тунгус аргишил. Семь дней ехал по дороге аргиша, пока догнал чумы. Приехал и говорит тунгусу:

- Твой учаг очень хорош. Не дал бы ты его мне, я бы пропал. Когда я к чумищу вернулся, то нашел там шитолицего без парки. Стал убегать. Мой учаг начал падать. Пересел я тогда на твоего и на нем ушел от шитолицего. Мой же учаг остался там. На две части разрезал его стрелой шитолицый. Но я утопил шитолицего в озере. На моем учаге осталось самое доброе

с.201.

седло и повод с железным концом. Хочу я за ним вернуться.

- Это неважное имущество. Лучше не возвращайся, - говорит тунгус.

- Ну что поделаешь. Видно, придется бросить, - ответил сомату и не стал возвращаться.

54. Оставленный топор

(Вариант 2)

Два тундровых тунгуса диких промышляют близ камня. Диких добыли. Снег пришел. Один из них говорит:

- Мертвого дикого нашел. Копыта у него очень длинные.

- Эй! Аргишить надо, - говорит другой. - Что это за дикий с очень длинными копытами? Надо аргишить. Может быть, шитые лица нас добывать будут.

Сделали большой аргиш.

Говорит один тунгус:

- У! Яна чумище отцовский топор, которым диким головы рубил, оставил.

- Брось топор, что в нем, - говорит другой.

- Отец перед смертью избу делал им. Не хочу оставить. Поеду.

- Хороший учаг есть?

- Есть.

- Моего давно не седланного учага возьми. Обоих оседлай, два седла возьми. Чего-нибудь испугаешься, на моего учага сядешь, - говорит другой тунгус.

Взял тунгус двух учагов и поехал. Чумище видно стало.

- Почему это на чумище огонь горит? Что есть? Что есть? За огнем один большой человек сидит.

- Как возьму топор? Пусть останется. Стану если возвращаться, погонится, мой чум найдет. Пусть лучше я в пустую землю поеду.

Поехал вверх. Огонь объехал. Человека теперь хорошо видно стало. Большой-то, большой!

Шаги учага очень громки. Человек погнался. Близко стал. К середине дня учаг тунгуса упал. На учага товарища сел.

- Эй, как мне уйти? У, близко пришел, что-то слышу позади!

с.202.

Шитое лицо подбежал к упавшему учагу и железом*114 пополам его перерубил. Потом еще ближе подошел.

- Эй, как мне уйти?!

Как раз на места летнего промысла вышли. Озеро увидел, на нем мыс. Прямо на мыс ушел. Учаг-то очень силен. В темноте шитое лицо не виден. Выйдя на мыс, обратно вернулся и вдоль берега к яру за озером против мыса поехал. Тут встал, на учаге сидя. Шитое лицо прямо на мыс вышел. Тунгус объехал озеро и стоит, сидя на учаге, за озером, против мыса. Слышно, как перед ним в воде шлепает шитое лицо.

Потом шум прекратился. Только слышно, как кричит шитое лицо:

- У! У!

В воду попал и утонул шитое лицо. Тунгус в чум вернулся:

- Утопил шитолицего. Однако, в воде он умер.

Аргишили. Много чумов нашли. Год прошел.

Летом опять к камню за диким ушли. К этому озеру подошли. Тунгус к озеру подъехал. Кости там увидел утонувшего. Рассказал товарищу:

- Такое нашел. Сам умер шитое лицо.

Все.

55. Гость с собаками

(Вариант 1)

В нашей земле один тунгус был. Имя его просто Тунгус. Жена и двое ребят у него. Сам он очень удалый человек промышлять или еще что-нибудь сделать. Говорит этот тунгус:

- Буду аргишить на промысел.

Аргишил. Диких добывал, песцов ли и прочее. Десять у него оленей. Очень бедный человек. Все время аргишит в сторону леса. Прошел лес. Прошел камень. Еще камень прошел и остановился у его края.

Сделали шестовой чум и сидят в нем.

Говорит тунгус:

- Что это собака лает? Что она видит?

Сын на улицу вышел и говорит:

- Один большой человек пришел, очень большой.

Зашел этот человек в чум.

- О, что за человек ты? - спрашивает тунгус.

с.203.

- Я дикий человек, - отвечает гость.

Лицо его расписано. Языка тунгусов не знает. На другом языке говорит. Тунгус этот язык знал.

- Ты как живешь? У тебя чум есть? - спрашивает тунгус.

- Чума нет, только нарта есть, - отвечает гость и спрашивает: - А ты какой человек?

- Я тундровый тунгус.

- В этой земле что искать пришел?

- Ничего не ищу. Иду за промыслом.

- Давай вместе ночевать и вместе промышлять.

- Можно. Как не можно, - сказал тунгус и стал говорить по-своему со своей семьей.

- Ну, ребята, это какой-то иной человек. Я думаю, как быть с этим человеком. Может быть, он меня убивать захочет?

Сказав это, говорит гостю:

- Друг! Я оленей караулить буду. Видел я следы волка. Оленей у нас мало. Пойду караулить.

- Ладно, карауль, - говорит гость.

Лег спать гость в чуме, вместе с ребятами и женой тунгуса. Лег он с краю. Ничего нет у него. Лука нет, ничего нет. Сам тунгус на улицу ушел оленей караулить.

Выйдя, нашел пришедшего человека дорогу и по ней пошел на маленький хребет. Здесь нашел лук и стрелы, зарытые в снег. Взял он лук, потянул. Беда тугой лук! Тетива из двух веревок свита. Одну из них перерезал ножом.

- Может быть, в меня стрелять будет, тогда порвется.

Пошел дальше по дороге. На самый высокий камень вышел. У подножия камня нарту увидел. К ней две собаки привязаны. С камня смотрит он на них. Взял две стрелы и выстрелил. Одной собаке в грудь попал, другой - в бок. Обе упали. Пошел к нарте. Смотрит, что есть на ней. Нашел много луков. У всех их тетивы перерезал. Нашел два очень больших котла, полных жира. Копнул немного жира, попробовал. Очень горький жир. Какой это жир? Смотрел, смотрел и увидел около нарты кости. Осмотрел их, видит, что это человеческие кости. Тут рука, тут спинной хребет.

- Однако, это человеческий жир. Оттого он и горький.

Оставил все и вернулся к своему чуму. Около чума оленьи седла лежат. Собрал их и положил около дверей. Сам лег между ними с луком и стрелами наготове. Наступила полночь. Закричал тунгус. Олени испугались и стали бегать. Тогда из дверей чума вышел гость. Тунгус два раза стрелял в него, но оба раза

с.204.

мимо. Гость быстро убежал. Как быстро не побежит - очень острый человек! Тунгус погнался за ним и кричит:

- Стой, стой! У тебя тоже лук есть, и я лук держать буду. Теперь-то я тебя отведаю!

Гость быстро убегает. Взбежал на маленький хребет. Нашел свой лук, схватил его и два раза выстрелил. Тетива порвалась. Чем будет стрелять? Лук бросил и быстро побежал, крича:

- Теперь я пропал!

Тунгус все время гонится за ним. Гоняя, дошел до нарты. Увидел шитолицый, что обе собаки его лежат. Открыл парус нарты: у луков все тетивы перерезаны. Закричал и побежал дальше. Тунгус стрелял - мимо. Шитолицый гость взбежал на гору и скрылся за ней. Тунгус за ним. Шитолицый прыгнул через яму на горе. Когда он остановился после прыжка, тунгус выстрелил. Перерезал ему стрелой жилу на ноге. Лег на землю, шитолицый и говорит:

- Беда какой ты хитрый! Теперь добыл ты меня. Дай мне лук. Один раз тебя испытаю.

- Не дам, - сказал тунгус.

- Я долго жить не буду. Напрасно буду только мучиться. Стреляй! - сказал шитолицый.

Выстрелил тунгус. В самое сердце попал.

Вернулся тунгус в чум и говорит жене:

- Этих диких шитолицых, однако, много. Убьют они меня ночью. Надо в свою землю вернуться.

Вернулись в свою землю. Дошел до своих людей. Рассказал.

- Нашел шитолицых, очень плохих людей нашел. Насилу они меня не убили. Насилу я их убил. Пусть наш народ в одной земле сидит, в другую землю не ходит промышлять. У убитого шитолицего какая-нибудь родня есть. Эти люди, пустившись в поиски, однако, и в эту землю придут. Такие удалые люди если придут, я живой не останусь.

Поэтому сейчас тундровые тунгусы (долганы) боятся и всегда  в одной земле живут. Вот здесь и конец.

56. Гость с собаками

(Вариант 2)

Был один тунгус средне богатый. В самый лес аргишил от камня сюда. Два сына у него, парня. Из леса к нему еще один тунгус пришел пешком. Безо всего пришел. Лука но держит,

с.205.

ничего не держит. Зашел этот тунгус в чум и сел близ старика. Говорит:

- У меня чум в лесу. Тоже промышлять ходил.

Все время смеется гость. Рассказывает: такой я промысел нашел, такой-то я промысел нашел...

Хозяин говорит сыну:

- Какой это гость? Все время смеется. Однако, это худой человек. На лбу под волосами прошивка видна. Такой человек пришел, однако, не к добру. Младший сын пусть оленей охраняет. Старший пусть на санке на улице, под сохнущей постелью дикого, лежит.

Спрашивает гость:

- Что это ты много говоришь?

Отвечает старик:

- Около чума мы следы волка видели. Надо оленей охранять. Это я говорил.

Гость тогда говорит:

- Ладно, ладно. Надо оленей хранить.

Большой сын на санке лежит закрытый шкурой. Младший всю ночь у оленей ходит. В самую полночь вышел один человек из чума. Выйдя, пошел прочь от чума, пятясь спиной, будучи сам обращен лицом к чуму. Отойдя таким образом от чума подальше, повернулся вперед лицом и быстро стал уходить, осторожно переставляя ноги.

Старший сын кинулся за ним, крича:

- Готовься! Этот человек что-то худое задумал!

Стал стрелять из лука, но все мимо: очень удалым и увертливым оказался человек с шитым лицом.

Подбежали они к самому крутому камню. Среди камня одно хорошее место оказалось. Туда убежал этот человек по верху яра. Под камнем на ровном месте нарта стоит. К ней привязаны три собаки. На нарте котел, наполненный вареным человеческим мясом. Все есть на нарте: лук, большой нож*115. Шитолицый по камню верхом ушел. Парень же под яром бежал к нарте. Убил стрелами собак и увидел, что шитолицый стоит над ним на яру.

Парень из-под яра выстрелил в него, и тот свалился к нему вниз. Оказывается, стрела ему жилу на ноге перерезала.

Кричит пестролицый, сидя на земле:

- Давно я в твой чум пришел! Почему я лук только оставил? Если бы не оставил, давно бы убил тебя. Убивай меня скорее да мое сердце смотри!

с.206.

Парень говорит:

- Пока ты живой, я к твоим рукам не подойду. - И стал стрелять в сидячего.

- Эх, почему не подошел? - говорит пестролицый. - Руками бы задушил тогда тебя!

Наконец умер он. Парень стал сердце смотреть. Видит: у него два сердца. На одном шерсть, на другом нет.

[Дополнение рассказчика:]

У худых людей два сердца, говорят. Когда шерсть на втором сердце царапает, тогда такому человеку хочется людей убивать. Говорят, такие пестрые люди есть и теперь в камне, далее долган.

57. Гость с собаками

(Вариант 3)

Один тундровый тунгус был. Жена была у него и пятеро детей. У старшего сына красные бакари. Аргишили диких промышлять. От большого камня в лесу немного сюда остановились. Жена чум делает, сам дрова рубит. Рубит дрова, а сам все на верх камня смотрит, под которым стоят. Приготовили чум, и все зашли в него. Жена спрашивает:

- Что это ты целый день смотрел на вершину камня? Что там увидел?

- О, не знаю. На верху большого камня что-то видел я. Голова, что ли, на очень тоненькой шее. Самого же человека не видел.

Еда вскипела, чай вскипел. Перед этим пять диких было убито. Жена посмотрела на улицу и говорит:

- По нашей дороге один очень длинноногий человек пришел.

Зашел этот человек и среди пяти детей сел.

- Какой это гость пришел? - спрашивают его.

- Я тунгус, - говорит гость. - А вы кто?

- И мы тунгусы.

- Наши отцы в старину братья были. Оттого я пришел гостевать, - говорит пришедший.

Угостили его. Насилу немного губами прихватил он еды. Поел и говорит:

- Я устал, поэтому и не ел. Корми детей, а я спать хочу.

с.207.

Стала женщина ему кокуль готовить. Тунгус-хозяин говорит:

- Я здесь пять диких добыл. Видел волка следы. Ты, гость, спи, а я буду оленей смотреть.

Вышел из чума, собрал оленей. Из них одного большого учага поймал. Думает: "Однако, у гостя нехорошее на уме. Надо по его дороге в камень съездить".

Поехал на учаге по дороге. Дорога ушла сперва в тундру, а потом поодаль от чума завернула в камень, на вершину хребта. Здесь около большой плиты много стало следов. Посмотрел тунгус под плитой и нашел там лук. Ножом лук надрезал почти подолам и поехал дальше. В горах долина была. В ней стояла нарта и около нее две белые, очень большие собаки. Обеих собак убил из лука. Осмотрел нарту. Под парусом много людских тел увидел. Черепа у них надрезаны, но сами они целые, только мозги выпиты. В большом котле много жиру. Попробовал тунгус жир пальцем - вкус оказался очень плохим. Это из людских костей жир. Вернулся тунгус к чуму и собрал оленей в сторону тундры от него. Против двери чума наложил на санки шкуры диких и сам спрятался за ними с луком наготове и двумя стрелами на тетиве.

В полночь высунул высокий ростом гость из чума голову и стал осматриваться. Шею так вытянул, что оленей за чумом увидел. Также в другую сторону посмотрел. Затем вышел на улицу и пошел в тундру. Когда он отошел подальше, выстрелил тунгус, но мимо. Тот увернулся и быстро побежал. Тунгус за ним. Взбежал гость на камень и остановился. Поднял плиту, взял лук и кричит:

- Иди, иди, тунгус!

Натянул лук, но тот лопнул. Тогда побежал дальше, крича:

- Лакшей! Кокшей!

Это он звал собак. Потом кричит:

- Эй! Почему собак нет? Раньше они скоро приходили!

Спустился в яму. Тунгус тут две стрелы пустил. Попал большому тунгусу в ногу и разрезал ее. а затем убил его совсем.

После этого аргишил тунгус в тундру к своим товарищам. Тут и все.

[Дополнение рассказчика:]

Эта сказка наша, самоедская. Гость людоед был, шитолицый.  Мы его называем Большой человек (Анэ-нганасана). Победителя-тунгуса  зовем Пылатоничера. Пылатон - это название старой породы.

с.208.

58. Гость с собакой

(Вариант 4)

Тунгус по имени Инюенга из тундры аргишил в лес. Аргишит  один, без товарищей. Диких промышляет. Пять нарт диких добыл. Аргишив в лес, у камня стоял. На большом хребте заметил человека. Видно, как будто человек стоит. Потом этот человек пришел к Инюенга. Лицо у пришедшего шитое.

- Ты не знаешь ли меня? - спросил Инюенга. - Может быть, родня мне?

- Нет, не знаю, - ответил шитое лицо.

Зашли в чум, стали есть. Шитое лицо долго ел. Съел трех диких и говорит:

- Теперь спать стану.

Инюенга говорит:

- Я оленей охранять буду.

Шитое лицо лег спать. Инюенга вышел на улицу, поймал самого лучшего учага, оседлал его и поехал по следу шитолицего. Въехал на хребет, где стоял шитое лицо. Здесь нашел в снегу лук. С трудом натянул его и сломал. Затем дальше поехал. Нашел две нарты. На них лежало несколько человеческих тел. К нартам одна собака привязана. Эту собаку застрелил Инюенга и вернулся к чуму. Учага отпустил. Перед чумом стояло несколько санок-туркучанок. За ними он лег.

В полночь шитое лицо высунул голову из чума. Потом на улицу вышел. Двумя стрелами стрелял Инюенга, но мимо. Побежал в хребет шитое лицо. Инюенга за ним. Снова выстрелил - и опять мимо. Тот, как рыба, ушел. Опять стрелял Инюенга и перебил шитолицему жилу на ноге. Упал шитое лицо на землю и говорит:

- Инюенга, ты силен! Убей теперь меня по-хорошему ножом.

Близко подойдя, колол его ножом Инюенга. Шитое лицо схватил его и зарезал ножом. Так умерли они двое на этом месте.

У Инюенга два сына было в возрасте, когда начинают самостоятельно ездить на санке. Эти ребята обратно в тундру аргишили.

с.209.