КУЛИЧОК

Жили-были старик со старухой в стороне одинокой земли; в стороне одинокой воды. Однажды старик говорит:

- Пойду-ка я запор делать.

Пошел, сделал запор. Долго ли, коротко ли жил.

- Схожу-ка я, посмотрю запор, - говорит.

Стал приближаться к запору, видит - на жерди запора сидит какая-то остроносая птица. Потихоньку, пятясь, старик ушел.

Пришел домой к жене и говорит:

- Какая-то остроносая птица на жерди запора сидит, нос длинный...

- Да это же кулик! Почему ты его не убил? - спрашивает жена. - Ты сходи и убей!

- Где мне убить, у тебя лук и стрелы, ты и убей, - говорит жена.

c.49

- Нет, ты тоже с наперстком и иглой женщина, ты и у6ей! - старик говорит.

Старуха схватила его за волосы и выволокла вон.

Взял старик стрелы и лук и пошел.

Пришел к запору, а птица эта все еще сидит.

Упершись обеими ногами, старик натянул лук и пустил стрелу. И тоненькую, как стебелек былинки, шею куличка пополам рассек. Старик поднял кулика и пошел домой.

- Я же говорила давеча, что это кулик, - напомнила старуха.

Старуха ощипала кулика и стала варить его. Он так стал жиром исходить, что она все свои чашки наполнила, в котлы налила, а он все жиром исходит. Жир стал проливаться. Покрыл весь пол. Старик со старухой взобрались на нары. Жир дошел и до нар. Старик со старухой взобрались на полку. А кулик все еще исходит жиром.

Так старик и старуха захлебнулись в жиру кулика.

"Не захлебнитесь в куличьем жиру!" - еще и теперь говорят жадным людям.

МЫШКА

Жила мышка.

Настала весна, задумала мышка поехать осетров и нельм ловить. Вместо лодки ореховую скорлупку взяла, вместо весла - лопаточку для шпаклевки лодки серой.

И едет, напевая:

- Ореховая скорлупка - лодка моя: тел, тел, тел, лопаточка - весёлко мое: пол, пол, пол.

с.50

У одной деревни ребята кричат с берега:

- Эй, мышка-норушка, подъезжай яства покушать!

- Какие яства?

- Со щукой яства.

- Нет, со щукой яства не ем.

И опять едет дальше, напевая:

- Скорлупка - лодка моя: тел, тел, тел, лопатка - ве-сёлко мое: пол, пол, пол.

И опять у одной деревни ребята с берега кричат:

- Эй, мышка-норушка, приставай яства покушать!

- Какие яства?

- С утиным мясом яства!

- Нет, с утиным мясом яства не стану есть.

И опять едет дальше, напевая:

- Скорлупка - лодка моя: тел, тел, тел, лопатка - весёлко  мое: пол, пол, пол.

Долго или коротко ехала, снова в одной деревне ребята кричат:

- Эй, мышка-норушка, приставай с икрой яства покушать!

- С какой икрой яства?

- С осетровой икрой яства.

- Ням, ням, ням, ням, яства отцов моих - с осетровой икрой яства буду, буду есть.

К берегу пристала, наставили ей яств с осетровой икрой. И принялась мышка есть.

Ела, ела, ела, ела, даже живот круглым стал.

Тут закричали дети с улицы:

- Мышка, мышка-норушка, весло твое и лодку твою водой смыло.

Мышка вскочила, побежала на берег, споткнулась, упала в собачью яму, и лопнул ее живот.

- Девочки, девочки, - закричала мышка, - принесите иголку с жилами, принесите иголку с дратвой, живот мой лопнул!

Девочки прибежали быстро и зашили мышке-норушке дратвой и жилами живот. Поставили ее на ноги.

с.51

Мышка-норушка, шатаясь, пошла к своей скорлупке-лодчонке с лопаточкой-веслом, села и, грустная, поехала дальше, даже про песни забыла. И только лодочка ее поет: "тел, тел, тел", и только весло ее поет: "пол, пол, пол".

МЫШКА И ЛОСЬ

Бегала мышка по лугу и ела свежую сочную травку.

Вдруг налетел ветер, пошел дождь, мышка промокла и спряталась в траве. Вышел из леса полакомиться чистой травкой огромный лось с ветвистыми рогами. Бродил, бродил по лугу, щипал травку и нечаянно вместе с травкой проглотил и мышку.

Сидя у лося в животе, мышка говорит:

- Точу, точу ножик, лосю горло перережу, на волю выйду.

- Не режь мне горла, - лось говорит, - выйди через мой рот.

- У тебя рот слюнявый, - отвечает мышка. И снова кричать стала:  - Точу, точу ножик, лосю горло перережу, на свободу выйду!

- Не режь мне горла, выйди через мой нос, - попросил лось.

- Нет, нос твой мокрый...

И еще громче стала мышка кричать:

 - Точу, точу ножик, лосю горло перережу, на свободу выйду.

- Не режь, - взмолился лось, - через отверстия ушей моих выйди!

с.52

- Нет, в твоих ушах сера! И еще громче стала кричать мышка:

- Точу, точу ножик, лосю горло перережу, на волю выйду!

Так и перерезала, вышла на волю, содрала шкуру с лося. Мясом лося наполнила семь амбаров, наполнила семь лабазов.

Мясо этого лося ел я, и ты, может быть, попробовал.

ОХОТНИК И КРАСАВИЦА

Жил один человек, были у него жена и сын. Так они жили-поживали втроем. В один ненастный день человек этот говорит:

- Разве возможно исходить весь лес, всю тайгу?  Отдохну-ка я в этот дождливый день.

Лег он и так заснул, что проспал, считай, целую неделю. Вдруг проснулся он на седьмой день и говорит:

- Ну, долго же, однако, я спал.

Жена говорит:

- Да, вот уж седьмой день пошел, как ты лег.

Встал мужик, вышел на улицу, поглядел кругом: солнце светит. Вернулся в дом, помылся, снарядился, оделся. Сели пить-есть. За питьем-едой говорит жене:

- Принеси мою одежду, в которой хожу лесовать-охотиться.

А сыну говорит:

с.53

- Сынок, сходи, пригони к дому оленье стадо, поймай двух лучших ездовых оленей.

Ушел сын, пригнал оленье стадо и поймал двух лучших ездовых оленей. А охотник тем временем оделся. Сначала парку надел, поверх ее ружье, а поверх ружья малицу, в которой всегда лесовать-охотиться ходил.

Его сын-малыш так же оделся. Вышли они на улицу, взял охотник подволочные лыжи, положил их в сани, погрузил в сани свое оружие, сотни стрел и несколько луков.

Тронулись в путь по дороге, которая ведет за деревню, которая ведет за город. И только они подъехали к тупику дороги, по которой возят дрова, оказывается, вот только что прошел медведь (большой болотный зверь с человеческими лопатками).

- А-а-а, отца красавица, богатыря красавица, дорогое ты животное! Теперь, если тело мое кончится, костями 6уду преследовать, кости кончатся, кожей буду преследовать.

И поехали по его следам. Долго ли ехали, коротко ли ехали по его следам, но вот остановили оленей.

- Ты, сынок, напрасно будешь охать! Останься.

Долгое время долго шел, короткое время коротко шел, земля стала пестрой и талой.

- Да что я добиваюсь от этого безродного зверя, ночую-ка я здесь!

Нарубил дров и приготовил ночлег. Сушит мокрую одежду и мокрую обувь. Чинит изодравшуюся одежду и изодравшуюся обувь.

Утром рассвело.

Теперь холмы и возвышенности стали голыми, придется нести на себе свои лыжи.

Тронулся от своего костра. На расстоянии собачьего лая преследуемый им зверь, оказывается, тоже ночевал.

- А-а-а, отца красавица, богатыря красавица, дорогой ты зверь, теперь ты недалеко от меня находишься! Теперь, если кончится мое тело, то костями буду преследовать, если кончатся мои кости, то кожей буду преследовать.

с.54

И стал преследовать дальше... Прошла весна длинная, сгибавшая шеи лошадям и прочим животным. Открылось лето с зеленой листвой, с зеленой травой. А он все преследует медведя. И, как замечает, прошло уже и лето с зеленой листвой, с зеленой травой.

Зима сменяется летом, лето - зимой. Так преследует зверя подряд три года.

- Ну, я переночую опять, что это я буду гнаться за безродным зверем? Что, он сторублевый мешок с деньгами носит разве с собой?!

Нарубил дров, приготовил ночлег. Сушит мокрую одежду, мокрую обувь. Чинит продырявившуюся одежду, продырявившуюся обувь.

Настало утро, оделся, отправился. Стал на свои лыжи и тронулся от своего костра. Костер не успел скрыться, - оказывается. медведь здесь рядом ночевал.

- А-а-а, отца красавица, богатыря красавица, дорогой зверь, не знал я, что ты близко так. Теперь, если кончится тело мое, костями буду преследовать, если кончатся кости мои, кожей преследовать буду.

Дальше стал преследовать медведя. Недолго прошло, показалась лесистая земля, показалась травой покрытая земля. Два-три шага дальше сделал. Осмотрелся - безлесное море показалось. Шагнул на берег - оказывается, безлесное озеро, без травы озеро. Плохая сторона, деревьев не видно. Вот богатыря красавица, дорогой зверь его идет.

- Ах, вот как ты близко!

Долго или коротко преследовал, достиг противоположного берега безлесного озера, без травы озера.

Вот уже так близко, один-два волоска - и догонит его.

Видит: высоченная скала - от земли до неба. Приблизился туда, смотрит - а медведь то доцарапается до верху, то опять катится вниз.

И только подошел на расстояние, на котором можно убить зверя, разорвать зверя... вдруг - то ли он больше сил набрался, то ли когти его зацепились - только мелькнул его зад.

с.55

Подошел охотник к этой скале и стал взбираться на нее. Взобрался. И взглянул в даль своими ясными глазами, которые рассматривают далекую землю, которые рассматривают близкую землю. Оказывается, пришел он в город уртов-богатырей, в город, которому не видно конца. Мелькнул хвост зверя, которого преследовал, в одном из высоких домов, из стволов крепкой лиственницы, крепкой ели сложенных.

- В этот далекий край, куда заходят одни только звери, я пришел не за тем, чтобы добыть этого зверя, а принес сюда свою голову, густоволосую с косами голову...

Вошел в город, зашел за дом, где скрылся зверь, сел на лежавшую там старую самоедскую нарту.

В это время открылась дверь соседнего дома, вышел человек.

И видит охотник, что из этого человека может выйти два обыкновенных человека. Открылась дверь следующего дома, и вышел человек, из которого может выйти три обыкновенных человека. Еще из одного дома вышел человек, который равен четырем обыкновенным людям! Так вышло из других домов еще три человека. Седьмой из них был величиной семи обыкновенных людей. Выходил он из дома вместе с дверными косяками. Наконец открылась дверь дома, за которым он сидел. Вышел старик с седой головой, с седой бородой, посмотрел. Старик вошел в дом и говорит:

- Этого человека заставили гнаться так далеко разве для того, чтобы сидеть ему на улице за домом? В дом надо позвать его.

И вот послышалось, как будто качают чуман с золотом. Вышла красавица и закрывается от него рукой.

- Ну, иди за мной, войди в избу, - говорит она на ломаном языке. - В этот далекий край смертью льда погибать пришел, что ли, смертью снега погибать пришел, что ли... Иди, иди, войди...

Красавица Най ушла в дом. После этого охотник Ханты-хо встал с нарты, подошел к двери и вошел. Обвел глазами избу: на передних нарах сидит старик. Голова его сначала побелела,

56

потом пожелтела. И тут же сидит человек обыкновенного роста. Старик поднялся и усаживает гостя на место, куда сажают гостей, ставит гостя на место, куда ставят гостей.

- Ну, сыночек, - говорит старик сыну, - приехал гость. Позови братьев посидеть, постоять. Мишхо встал, оделся, обулся. И через голову дал знак рукой гостю.

- Ну, вот, - говорит, - в этот далекий край ты пришел не за тем, чтобы унести отсюда живую душу, а и свою жизнь здесь оставишь. Я позову сейчас своих братьев-великанов, и они убьют здесь тебя.

Пришелец дал обратный знак:

- Пусть, пусть. В этот далекий край я не за душой другого пришел, а душу свою принес. Где пропадающий не пропадает!

Мишхо выбежал и ушел. Немного погодя он вернулся. За ним по одному, по два стали заходить великаны. Войдут и засмеются:

- Эхе-хе! Зятек-сваток приехал? Неплохо! Давненько винишка не пивали. Неплохо ради гостя выпить немного винца.

Входили, входили, наконец пришел великан Отэпшиви - самый огромный из всех великанов. Ввалился, вставил косяки на свои места и засмеялся:

- Эхе-хе! Гость приехал! Неплохо, винца выпьем! Давненько не пивали!

С улицы внесли пятнадцативедерную бочку вина. Сделали в бочке отверстие, прицепили ковш к нему и стали пить. Кончилась эта бочка, вторую внесли. Выпили вторую - подали третью. И стали великаны тут падать один за другим. Наконец Мишхо гостю говорит:

- Ну, теперь у меня голова стала тяжела. Когда я упаду, ты останешься один на один с Отэпшиви. Он тебя проглотит вместо вина.

- Ну, пусть, пусть, - отвечает гость, - что поделаешь!

Мишхо упал. Отэпшиви вздернул голову:

- Эге, бывали, брат, у нас покрепче, чем ты, и посильнее, чем ты.

с.57

Долго или коротко они вдвоем пили, бочка их кончилась. Отэпшиви говорит красавице:

- Где-то должна быть еще десятиведерная бочка.

Сходил на улицу, пришел с бочкой вина и засмеялся:

- Эхе-хе, зятек-сваток! Мужики наши все попадали, а нам еще есть что пить.

И опять стали пить.

Долго или коротко они пили и разговаривали между собой, но наконец Отэпшиви уронил свою голову. А Ханты-хо поговорил, поговорил сам с собою и тоже уронил свою голову. И только он замолчал, Отэпшиви вскинул голову:

- Ну вот, - говорит, - покрепче тебя приезжали, но хлеб недолго ели.

И вдруг охотник Ханты-хо вскинул голову, Отэпшиви с сожалением усмехнулся:

- Эхе-хе, зятек-сваток! Это рот пьяного чорта не так себя ведет. Ты уж не сердись, не гневайся.

- Ну, что мне сердиться, что мне гневаться: в этот дальний край я пришел не для того, чтобы гневаться.

Долго или коротко пили, и вот Отэпшиви упал. Ханты-хо пьет один и разговаривает сам с собой. Подошел к бочонку, зачерпнул было, да только дно бочки прогремело.

- Хм!. . Вино кончилось! Мужики мои попадали!  Спрашивает красавицу Най:

- Где они берут вино?

Красавица Най отвечает:

- Ездят они на полуденную сторону. Если запрячь двух хороших хопты-оленей, то туда день и обратно день.

Человек оделся, вышел, взял свои лыжи, встал на них и пошел. Скоро пришел на место. Вошел в кабак, попросил у чумака вина.

Выпил поданное вино и говорит чумаку:

- Друг любезный, я пришел к тебе, отпустишь ли ты мне вина?

- Сколько возьмешь?

- Не знаю, сколько смогу снести.

с.58

- А ты посмотри, вон бочки стоят кругом.

- Ну, подкати сюда десятиведерную.

Подкатил чумак десятиведерную бочку к нему. Потянулся Ханты-хо через стойку, поднял бочку и взвешивает на вытянутой руке.

- Эта бочка маловата, дай побольше.

Пятнадцативедерную бочку подкатили. Он поднял бочку через стойку, вытащил из кармана полную горсть золота и вывалил на стойку.

Чумак отсчитал, сколько полагалось, остальное отодвинул обратно ему.

- Ах ты, такой, сякой, не хочешь! Пока добывал эти деньги, по моему носу не раз стекала дождевая вода, не раз стекала снеговая вода.

Схватил свои деньги и высыпал в карман. Потом взял свою бочку, взвалил себе на спину и пошел обратно. В тот же день вернулся в город великанов. Пробил в бочке отверстие и выпил с дороги.

Вдруг потянулся Отэпшиви, открыл глаза - оказывается, Ханты-хо все еще сидит и пьет вино.

- О зятек-сваток, ты все еще пьешь?

Подошел он к бочке, смотрит - полная бочка вина. Спрашивает красавицу Най:

- Откуда взял он это вино? Я перед тем, как упасть, внес десятиведерную бочку.

Она отвечает:

- Та бочка давно кончилась. Это он сам сходил и принес пятнадцативедерную бочку. Обернулся за один день.

Обращается Отэпшиви к гостю:

- Ты, оказывается, за вином сходил! Эхе-хе!

Подошел к бочке, отпил.

- Апа-па-па! Хорошо!

Затем, один по одному, стали подниматься и другие великаны. Проснулся и Мишхо, встал.

Отэпшиви говорит:

с.59

- Зятек-сваток, крепким же ты оказался! Выпьем, выпьем еще!

Мишхо сердито вскочил и говорит красавице Най:

- Гостю сделать постель надо. Он приехал сюда не за тем, чтобы нам вино таскать и все время с нами пить.

Отэпшиви сказал:

- Ну, пусть ляжет зятек-сваток, пусть отдохнет.

Человек лег и уснул.

Долго или коротко спал, проснулся, встал. Великанища уже разошлись.

2

И зажили они дальше. Долго или коротко живут, жизни их - ночи течение кто считал? Жизни их - дня течение кто считал?

И вот однажды старик говорит своему младшему сыну:

- Сыночек, собери-ка братьев, настало уже, как я замечаю, время лова линных уток, линных гусей.

Мишхо рассердился, вскочил, выбежал на улицу и ушел.

Недолго ходил, вернулся домой. За ним стали входить по одному, по два великанища.

- Эхе-хе! Неплохо половить линных гусей и уток, пока здесь зятек-сваток.

Последним Отэпшиви ввалился в избу вместе с дверными косяками.

Стали беседовать. Отэпшиви говорит:

- Ребята, надо пригнать оленье стадо. Мы поедем на оленях, пешком когда мы дойдем? Надо поймать того самого хора-оленя, которого весь век не ловили.

Мишхо дал знак Ханты-хо:

- Сейчас тебя заставят ловить этого оленя. Если ты его не поймаешь, тебя тут же на месте стрелою пронзят. Этого хора-оленя никаким тынзяном-арканом удержать не могли. Втрое сплетенный аркан не выдерживает. Если даже прибавить к такому аркану стальную прядь, и тогда не выдерживает.

с.60

- Ну что ты, пусть, пусть. В этот далекий край, куда заходят одни звери, я пришел не за душой, а душу свою принес.

Пригнали стадо, великанище говорит:

- Ну, зятек-сваток, ловкий и проворный человек, поймай-ка этого хора-олененка, которого еще никогда не ловили.

Дали ему тынзян-аркан, который, как он замечает, не выдержит.

- Ребятки, аркан-то этот слабоват. Я захватил прошлый раз свой тынзян-арканишко.

Пошел за дом, снял свою одежду, вытащил из-под одежды свой аркан.

Подошел к стаду. Видит: хор-олень, которого никогда не ловили, мечется в стороне от остальных. И стал Ханты-хо подкрадываться к нему. Подкрался - видит, аркан достанет. Прыгнул, побежал навстречу ему и на ходу кинул аркан. Хор-олень кинулся было в сторону, но петля тынзяна-аркана обвила его рога у самого основания.

От испуга хор-олень упал на колени. Ханты-хо где стоял, туда и подтянул его арканом. И волной от прыжка хора-оленя смело четверть оленьего стада великанского.

Отэпшиви сказал:

- Э-Э-Э, зятек-сваток! Так ты всех наших оленей погубишь.

Мишхо сказал:

- Ах вы, такие-сякие, поделом вам! Этот человек пришел сюда из далеких краев не за тем, чтобы ловить вашего хора-оленя, которого вы никогда не имали!

Поймали оленей, стали запрягать в нарты. Видит Ханты-хо, что Мишхо готовит и для него нарту.

Отэпшиви сказал:

- Ну, зятек-сваток, поезжай теперь впереди.

Мишхо сказал, рассердившись:

- Такие-сякие вы, этот человек пришел разве за тем, чтобы ловить нам оленей, ехать с нами на охоту и показывать нам дорогу?

с.61

А Ханты-хо он говорит:

- Впереди не езди, тебя сзади пристрелят!

Уселись все в нарты и поехали.

Долго или коротко ехали, приехали на перешеек между двумя сорами. Остановили оленей. Отэпшиви говорит:

- Ну, зятек-сваток, ловкий, проворный человек, кому, как не тебе, остаться здесь?

Мишхо дал знак Ханты-хо:

- Если ты пропустишь хоть одну птицу или одного птенца, то тебя здесь на месте пронзят стрелой!

Ханты-хо говорит:

- Пусть, пусть, где пропадающий не пропадает!

Великанища, семеро с Мишхо, все сели на свои нарты и уехали.

Видит Ханты-хо, что откуда бы ни летели птицы - все пролетают через это место.

Пока он осматривался, на весь сор, как шкура на чум, птица надвигается.

- Хм!.. Вот беда! Никакого оружия не имею. Вот горе!

К нарте подошел, приподнял шкуру, которой покрывают нарту. Красавица Най каким-то образом положила ему толстый железный прут.

- А-а! Это хорошо! Есть оружие!

Тут навалилась птица. Он носится туда, сюда. Сыплет на землю шесть куч, семь куч. И вот наконец кончился напор птиц. С Ханты-хо пот градом валит. Пошел к нарте вытереть потное лицо.

Обернулся - оказывается, еще больше птиц показалось. Приблизились. Опять он поднялся. Величиной с землянку шесть куч птиц навалил, величиной с землянку семь куч птиц навалил. Пошел опять к нарте вытереть пот с лица.

Обернулся - и сказать нельзя, как много птиц надвигается. Приблизились к нему. Снова он принялся за дело. Величиной с землянку шесть куч птиц навалил, величиной с землянку семь куч навалил. Не пропустил ни одного птенца.

с.62

Пошел к нарте. Сел. Обтирает пот с лица. Видит - показались великаны.

Вывалился язык у хора-оленя, которого никогда не запрягали. А Отэпшиви, который едет на нем, держит на коленях настороженный лук. Подъехал и пожалел, что и на этот раз не удастся ему убить Ханты-хо.

- Хм! Молодец! Молодец! Не пропустил и птенца.

- Да разве на охоту приходят за тем, чтобы пропускать птицу или зверя?

По одному, по два стали съезжаться великанища. Самым последним приехал Мишхо.

Все удивляются.

- Ну, ребята! На то он и молодец, наш зятек-сваток! - сказал Отэпшпви. - Ну что ж, зятек-сваток! Теперь дели свою добычу.

Мишхо подбежал тогда и гневно сказал:

- Он приехал не за тем, чтобы добывать нам дичь и делить ее.

И принялся Мишхо раскидывать между всеми птиц.

Видит Ханты-хо, что и ему выделяют пай. Раскидывал, раскидывал Мишхо, кончил.

Великанища стали держать совет:

- Что же, ребята, когда мы успеем их свезти домой? Пока будем возить, они покроются червями. Переедем, ребята, сюда, здесь и разделаем их.

Съездили домой. И со всеми женами и детьми перекочевали сюда.

Великанища принялись за разделку птиц. Жены ощипывают, потрошат. Мужья развешивают для сушки мясо, а доля Ханты-хо продолжает лежать. День лежит, два лежит. Ханты-хо наконец стал поговаривать:

- Этих божьих безгрешных птиц напрасно набили столько. Если мы их сами не можем употребить, то ведь бывает много проезжих женщин и мужчин, страдающих от голода. Страдающим от голода подать надо это мясо. Они поедят,

с.63

жажда сердца пройдет, жажда живота пройдет. А успокоившись, воздадут они благодарность небу и земле.

И вот однажды встала красавица Най, надела свою будничную малицу, в которой чай кипятила, в которой пищу варила, и стала ощипывать и потрошить птиц Ханты-хо. А сам он стал развешивать. И только-только стало опускаться бегущее солнце, движущееся солнце на скалы Северного Урала, все у них было готово.

А великанища все со своими женами все еще продолжают возиться с ощипыванием птиц, с потрошением птиц.

3

Так стали жить-поживать себе дальше. Прошло лето, настала зима. Прошла зима, наступило время скольжения лыж, наступило время скольжения подволок. Отец великанов опять говорит младшему сыну:

- Сыночек, сходил бы ты к братьям да сказал бы им, что настало время охоты на диких оленей.

Мишхо вскочил, сердито выскочил вон, ушел. Недолго ходил, вернулся. За Мишхо по одному, по два братья входят. Последним, вместе с дверными косяками, Отэпшиви ввалился. Косяки на место поставил, усмехнулся:

- Эге-ге! Неплохо, зятек-сваток, пока здесь живешь, диких оленей добывать с нами будешь. Надо итти... Ну, ребята, разве мы пойдем пешком? Надо пригнать стадо оленей.

Великанища встали, пошли. Немного погодя пригнали стадо оленей. Отэпшиви говорит:

- Ну, зятек-сваток, поймай-ка хора-оленя, которого век не ловили.

Мишхо дал знак Ханты-хо: "Когда ты будешь ловить хора-оленя, которого век не ловили, на этом же месте тебя пронзят стрелой".

Ханты-хо обратный знак дал: "Ну, пусть, пусть пронзят. Где пропадающий не пропадал!"

с.64

Опять дали ему тынзян-аркан.

- Ну, ребята, этот ваш тынзян-аркан слабоват. У меня там аркан есть, я схожу за своим арканом.

Зашел за дом, вытащил из-под одежды свой аркан. Теперь идет ловить хора-оленя, которого век не ловили. Стал вертеть, примерять им, видит - аркан уже достает. Он вдруг бросился к оленю. Олень, испугавшись, упал на колени. Человек бросил аркан, у самого основания рога обвил. Волной от прыжка хора-оленя половину оленьего стада великанов снесло.

Отэпшиви говорит:

- Хм, зятек-сваток, так ты всех наших оленей погубишь!

Мишхо сказал:

- Неблагодарные вы, поделом вам! Разве этот человек к нам в далекий край зашел-приехал, чтобы ловить нам оленей, чтобы добывать диких оленей?!

Приготовили нарты. Видит Ханты-хо, что и ему Мишхо нарту приготовил.

Отэпшиви говорит:

- Ну, зятек-сваток, поезжай впереди.

- Поезжайте, поезжайте, - отвечает он. - Разве я могу знать, где вы охотитесь на диких оленей?

Затем тронулись они. Долго или коротко ехали, наконец приехали на перешеек меж двух открытых балок. Остановили оленей. Отэпшиви говорит:

- Ну, зятек-сваток, ловкий, проворный человек, кому, как не тебе, придется остаться и поджидать здесь диких оленей. А мы поедем гнать их.

Мишхо дал ему знак: "Если ты здесь пропустишь хоть одного олененка, то тебя Отэпшиви на месте пронзит стрелой".

Он отвечает:

- Ну что же, пусть, пусть пронзит. Где пропадающий не пропадал!

Великаны сели на свои нарты и уехали.

Пока он рассматривал местность, на противоположном берегу болота-озера показались животные, и они, как черви, кишмя-кишели.

с.65

- Хм! Никакого оружия нет у меня! Как мне быть? Вот несчастье! Подошел к нарте, приподнял подстилку, - оказывается, красавица Най каким-то образом всунула туда железный прут.

- Это хорошо! Оружие теперь есть!

Тут и звери уже подошли вплотную, и принялся он за дело. Не оставил в живых ни одного оленя из пришедших снизу, из пришедших сверху. Всех перебил.

Подошел к нарте, чтобы вытереть холодный пот, чтобы вытереть горячий пот. Обернулся, видит - оказывается, еще больше, чем прежде, надвигается оленей. И опять принялся он глушить их. И опять не оставил ни одного оленя из пришедших снизу, из пришедших сверху. И только успел обтереть свой холодный пот, свой горячий пот, видит, что надвигается еще больше. Подпустил он их к себе и принялся за дело вновь. Не оставил даже ни одного олененка.

Вдруг вынырнул откуда-то Отэпшиви. Язык хора-оленя, которого век не запрягали, свесился набок. Отэпшиви держит на коленях настороженный лук. Подъехал, увидел и устыдился.

- Ну, зятек-сваток, вот ты какой! Не оставил ни одного олененка, который мог бы иметь потомство.

По одному, по два стали съезжаться великаны. И Мишхо приехал. Все удивляются. Отэпшиви говорит:

- Ну, зятек-сваток, теперь раздели оленьи туши.

Мишхо возмущенно вышел вперед:

- Неблагодарные вы! Этот человек пришел в этот далекий край разве за тем, чтобы добывать нам диких оленей и делить их между нами!

И принялся Мишхо раскидывать всех оленей за ноги.

Видит Ханты-хо, что и ему Мишхо выделяет пай. Раскидывал, раскидывал Мишхо, кончил. Великаны стали держать совет.

- Ну, ребята, - говорит Отэпшиви, - когда мы успеем свозить все это мясо! Переедем лучше сюда с женами и детьми!

с.66

Поехали домой и перекочевали сюда со своими семьями. Принялись великанища разделывать оленей. Мужья свежуют, а жены развешивают мясо для просушки. А пай Ханты-хо лежит так. День лежит, два лежит. Наконец красавица Най сказала:

- Ну, как же это! Божьих зверей, невинных зверей зря убили. Болотные сороки и вороны так растащут. Если мы их не употребим сами в пищу, то, может быть, заедет откуда-нибудь проезжий мужчина или заедет проезжая женщина. Ведь много на свете голодающих мужчин, много есть голодающих женщин. Если подать им этого мяса, жажда сердец их утолится, жажда животов их утолится. И воздадут они благодарность небу, благодарность земле.

Ханты-хо надел свою грязную малицу, в которой рыбачил, в которой охотился, пошел к своим оленьим тушам и принялся обдирать, только шум-треск слышится.

Разрежет глаза, дернет за шкуру  - и как не бывало ее на олене. А в работе ему помогает красавица Най, сестра великанов.

Только-только село бегущее солнце, движущееся солнце па скалы Северного Урала, у них все было готово.

А великаны все еще возятся со своей работой.

Так стали жить-поживать. Долгое время - долго живут, короткое время - коротко живут. Однажды говорит отец своему младшему сыну:

- Ну, сынок, сходил бы ты братьев созвал. Сдается, настала пора отправиться к нашему святому дереву. С тех пор как мы туда ездили, лет так семь прошло, годов так семь прошло. Настала пора с жертвенной чашкой стоять, настала пора с жертвенным чуманом стоять.

Лицо Мишхо покрывается песчаной бледностью, земляной бледностью. Вскочил он и дал знак Ханты-хо.

с. 67

- Ну, вот и конец! - говорит. - Теперь вместе с жертвенными чуманами, вместе с жертвенными чашами и твоя густоволосая, с косами, голова станет жертвенной в их клятве. Ханты-хо ответный знак дал:

- В этот далекий край я пришел не для спасения жизни, я принес свою жизнь сюда.

Мишхо выбежал и ушел. Быстро вернулся. За ним по одному, по два стали входить великаны. Последним ввалился Отэпшиви вместе с дверными косяками. Косяки поставил на место. Усмехнувшись, сказал:

- Ну, не плохо! Не плохо!.. Надо пригнать оленье стадо. Для жертвенных чаш, для жертвенных чуманов надо поймать пестрых, белых, черных оленей.

Великаны встали и ушли.

Ханты-хо говорит красавице Най:

- Где моя одежда, в которой я пришел сюда? Принеси мне ее. Пусть тлеет мое мясо, пусть тлеют мои кости в моей одежде.

Внесли ему его одежду. Стал он одеваться. Сначала надел пеструю, как небо в ненастную погоду, парку, поверх ее - ружье, сверх ружья надел старую малицу, в которой ходил охотиться и рыбачить.

Стадо пригнали. Вышли все на улицу. Отэпшиви говорит:

- Ну-ка, зятек-сваток, поймай хора-оленя, которого век не запрягали.

- Подождите, ребята, я схожу за тем же тынзяном-арканом.

Зашел он за избу, вытащил из-под одежды свой аркан. Вернулся к стаду и стал подкрадываться к хору-оленю, которого век не запрягали. Подкрался, бросился к нему. Хор-олень испугался, отпрыгнул было в сторону, но тут же упал на колени. Волной от прыжка хора-оленя снесло половину оленьего стада великанов.

- Э-хе-хе, зятек-сваток! - сказал Отэпшиви, - как же это? Так ты всех наших оленей погубишь!

Мишхо, их младший брат, сказал гневно:

с.68

- Так вам и следует!..

Пестрых поймали, белых поймали, черных поймали, и получилось шесть жертв, связанных одним ремнем.

Ханты-хо думает про себя: "Седьмая жертва-это моя голова".

Запрягли оленей и поехали. Долго или коротко ехали, приехали. Стоит семь берез, выросших из одного корня. Видит Ханты-хо - на вершинах шести из этих берез - шесть скальпов шести богатырей, выветренные и ставшие черными, как весенние чайки, ставшие, как осенние чайки. Привязали шестерых оленей к стволам этих берез и стали ими заклинать богов. И стали кланяться великанища, сгибаясь, как деревья с мягкой сердцевиной. И слышит человек, что и его густоволосой,  с косами, головой клянутся. А он, услышав это, пока они были в клятвенном забытьи, шаг за шагом стал пятиться назад.

Так скрылся за одно, за другое дерево, вот уже скрылись великанища с его глаз.

Он быстренько снял свою охотничью малицу, снял ружье, по счету вложил в него семь глухариных зарядов.

- Если моя песня будет и впредь продолжаться, если моя сказка будет и впредь продолжаться, в том месте, где прогремит мое ружье, этот лес, вросший в кору матушки-земли, эта трава, вросшая в кору матушки-земли, пусть будут снесены, пусть будут опрокинуты!

И выстрелил.

Если хвойный лес был - хвоя осыпалась, если лиственный лес был - листья осыпались...

Пошел к великанищам, - оказывается, их нет вместе с их нартами.

Жертвенные олени, привязанные к жертвенному дереву, задушились.

И пошел он домой пешком. Пришел, зашел в избу, а великанища собрались все в один дом, сидят, советуются.

- Ну, зятек-сваток, пришел домой?

- Куда же я денусь!

69

- Мы думали, что тебя завалило. Нам показалось, что небо свалилось.

-Да и в самом деле свалилось небо. У меня краешком неба прищемило палец на ноге. Освобождая его, я и отстал от вас.

5

Так зажили дальше. Жизни их - ночи течение кто считал? Жизни их - дня течение кто считал? Однажды Ханты-хо говорит:

- Ну, ребята, тоскующие руки мои затосковали, тоскующие ноги мои затосковали. У меня есть своя земля, у меня есть своя вода. За вашу дочь я богатства не давал, я денег не давал.

Старик говорит младшему сыну:

- Сходи-ка, сынок, позови братьев поговорить. Зятек-сваток затосковал, как соровая рыбка, как озерная рыбка. Задумался он о своей земле, задумался о своем крае.

Мишхо выбежал и ушел. Недолго ходил, вернулся домой. Великанища один по одному пришли все.

- Ну, по какому делу нас позвали?

Отец им говорит:

- По какому делу позвали? Зятек-сваток заскучал о своей земле, о своем крае.

Великанища и так и сяк увиливают.

- Так вот задумал и поехал. Подожди еще денька два-три. Мы приготовим свадебный пир, мы приготовим приданое.

И стали готовить. Прошло три или четыре дня, и вот, наконец, устроили сладкий пир, устроили веселый пир. Кончился пир, великанища запрягли оленей. Ханты-хо и красавица Най сели на свои нарты, распростились и поехали.

Долго или коротко ехали, вдруг видит Ханты-хо - впереди него пламя от земли до неба. Не проехать ни сверху, ни снизу. Ханты-хо говорит красавице Най:

- Сойди-ка с нарты, посмотри, что за диво впереди?

с.70

Красавица Най взглянула и говорит:

- Да это все выдумки моих братьев-великанов. Они не могли убить тебя, так вот теперь стали то так, то этак хитрить.

Ханты-хо сказал красавице Най:

- Если хочешь жить, ложись ничком.

Он взял свой железный прутик с нарты и пошел впереди оленей. Подошел к огню и стал его в разные стороны разбрасывать. Так пробил он щель, по которой только-только прошли нарты, а по обеим сторонам огонь бушевал. Проехали огонь.

Говорит красавице Най:

- Встань, взгляни-ка назад!

Красавица Най взглянула и видит дорогу сквозь огонь. Поехали дальше. Немного отъехали - предстал перед ними непроходимый ни снизу, ни сверху густой лес, где застревает нос, где застревает ухо.

Ханты-хо спрашивает красавицу Най:

- Это что за диво?

- Это все выдумки моих братьев-великанов. Им жаль отпускать меня.

- Ну, они нас не удержат!

Вытащил он из кармана гребешок, пошел впереди своего обоза и стал чесать лес гребешком. Расчесал густой лес, и снова путь-дорога открылась. Проехали и это препятствие.

Ханты-хо и говорит:

- Ну вот, колдовства твоих братьев не удались. Мы все их разрушили. Теперь я им чудеса устрою. Пройдут ли они сквозь мои чудеса?

Остановили оленей. Слез с нарты и ушел на расстояние, куда еле достигает человеческий глаз. Снял свою охотничью малицу, снял ружье свое и по счету вложил семь глухариных зарядов.

- Ну же, на месте, где прогремит выстрел моего ружья, все деревья, вросшие в кору матушки-земли, вся трава, вросшая в кору матушки-земли, пусть будут снесены, пусть будут свалены. Пусть на этом месте родится море безлесное, пусть

с.71

на этом месте родится море бестравное. Пусть вода его не будет  пригодна для питья, пусть вода этого моря будет одна соль.

И выстрелил из ружья семью глухариными зарядами.

Все деревья снесло, всю траву снесло. И образовалось безлесное море, бестравное море.

Подошел к этому морю, попробовал - вода не пригодна человеку для питья, одна соль!

Подошел к нартам и говорит:

- Красавица Най! Сходи, посмотри мое колдовство. Красавица Най подошла туда, взглянула и заплакала.

- Это уж все, - говорит она. - Кем будет теперь воспет мой любимый младший брат! Всех остальных мне не жаль. Они меня замучили, они меня истерзали!

Сели в свои нарты и тронулись дальше. Долго или коротко ехали, вот уже подъехали к месту, где он когда-то пас оленей в осеннее время. Никакого копытного следа нет, никакого человеческого следа нет.

Красавица Най сказала:

- Прошлый раз ты хвастался, говорил: столько-то, столько-то ты богатства имеешь, столько-то, столько-то ты оленей имеешь.

Ханты-хо с огорчением сказал:

- Вот уже десять лет, вот уже двадцать лет прошло, как я уехал. Видно, кто-то приезжал из чужих стран, из чужих краев. Сына моего, верно, убили. Он слабый, бессильный, какое мог оказать сопротивление! Жену мою, верно, увели. И увезли, наверное, вместе с ней мое имущество, увели моих оленей.

Поехали они дальше. Долго или коротко ехали, приехали в то место, где пас он когда-то оленей в зимнее время. Кое-где встречаются следы.

- Ну вот, - сказал Ханты-хо, - это оставшиеся от уведенного стада оленьи следы; бродят сейчас олени там и сям.

Поехали опять дальше. Долго или коротко ехали, приехали в то место, где пас он когда-то оленей в весеннее время. Видят - ходят олени. На оленях не его приметы, другого человека приметы. А на более старых оленях - его приметы.

с.72

- Я и говорю тебе, что кто-то приезжал сюда из чужих стран, взял мою жену, убил моего сына и на моих оленях поставил свои приметы.

Тронулись дальше. Приехали туда, где пас он оленей в летнее время. Столько оленей! Как черви кишат. Вблизи домик показался. Сидит около домика человек в красной рубашке и что-то строгает. Около него бегает подросток-мальчик и кричит:

- Смотри, кто там едет?

- Не мешай мне работать. Мало ли кто может мимо нас проезжать! - сказал мужчина.

Увидал Ханты-хо малыша и огорченно сказал:

- Вот видишь, девушка, какое мне горе, смотри! Сюда приехал неизвестный мужчина, взял мою жену, и у них уже большой ребенок, а моего сына, наверное, убил.

А мальчик бегает и все кричит:

- Смотри, там кто-то едет к нам!

Мужчина сказал:

- Если это отец едет, так это твой и мой отец. Ты ведь не помнишь его. Ты родился через три месяца после того, как потерялся наш отец, но я хороню его помню. Мы вместе ходили с ним лесовать-охотиться.

Мальчик побежал в избу к матери:

- Мама, мама, наш отец едет!

Женщина сказала:

- Ах ты, проказник, отец твой уехал так давно, что с тех пор прошло столько же лет, сколько тебе лет. Большие птицы подняли-поклевали крупные его кости, малые птицы подняли-поклевали мелкие его кости. Напрасно ты тревожишь прах усопшего, кости погибшего!

Выбежал на улицу, туда побежит, сюда побежит. Опять забежал в избу:

- Мама, мама, отец едет! Отец едет!

А мать его сердится. Вот-вот поколотит его.

Ханты-хо к дому подъехал. Смотрит, а тот мужик в красной рубахе, мужик, которого за чужого принимал, оказывается,

с.73

его родной сын. Это тот сын, который провожал его в далекий путь. Возмужал его сын, совсем взрослым стал.

Поздоровался с сыном, поцеловал его, обнял его. Старший говорит младшему брату:

- Иди, позови мать, приехал наш отец.

Мальчик в избу побежал, закричал:

- Мама, мама, наш отец приехал!

Мать выскочила на улицу. И видит: ведь правда же, муж ее приехал и привез красавицу.

Поцеловались, обнялись. И завела она красавицу Най в избу. Посадила ее на то прославленное место невесты, где сама когда-то сидела.

Ханты-хо и сын выпрягли оленей, отпустили и тоже вошли в избу. В честь приехавшего устроили пир. И посадили парня, который кричал "отец", рядом с красавицей Най.

Старшему сыну отец сказал:

- Ну, что ж, сынок, отца искал! Теперь я привез тебе жену. Живите с женой.

НАРТЫ С ЗОЛОТОМ

Собрались три охотника на охоту. Долго ли, коротко шли, до ночлега дошли. Стали искать спички, а спичек ни у кого не оказалось.

Один из них говорит:

- Влезайте на деревья, где огонь увидите, туда и пойдем.

Влез один из них, смотрит - в одном месте огонь виднеется.

- Ну, сходи, принеси оттуда огня.

с.74

Другой пошел к тому месту, где огонь был виден. Пришел туда, оказывается, какой-то старик огонь развел.

- Ну, дедушка, здравствуй!

- Здравствуй, здравствуй, внучек! Ты с какой нуждой-бедой ходишь?

- С какой нуждой-бедой хожу? Наши жены не позаботились об огне для нас, я пришел огня просить.

- Внучек, мой огонь дорогой, бесплатно не дам: расскажи семь веселых сказок - дам огня.

Постоял, постоял охотник и ушел к своим товарищам.

Пришел туда и говорит:

- Дед своего огня бесплатно и дешево не дает.

Говорит другому охотнику:

- Пойди ты, сходи, может - тебе даст.

Вот человек этот пошел, пришел туда. Старик стоит.

- Здравствуй, дедушка!

- Здравствуй, здравствуй, внучек!

- Дедушка, я огня попросить пришел. Дашь или нет огня?

- Мой огонь дорогой и платный, так не дам. Расскажешь семь веселых сказок - дам.

- Я не умею рассказывать. Да где мне взять семь веселых сказок?!

Пошел к ночевью. Говорит двум своим товарищам:

- Дед говорит: если расскажу семь веселых сказок, даст огня; не расскажу - не даст.

Младший из них говорит:

- А ну, я пойду!

Пошел, пришел туда, старик сидит и подтапливает.

- Дедушка, наши жены не позаботились об огне для нас. Дай нам огня.

- Мой огонь дорогой, платный. Если расскажешь семь веселых сказок - дам.

Тот и начал:

"За все лето я набил полный мешок комаров и полный мешок мошкары, потом набил полный мешок оводов. И стал

с.75

я их продавать. Один комар - лошадь и корова, одна мошка - лошадь и корова, один овод - лошадь и корова.

"Потом стал убивать коров. Сколько убью - кожи их на ремни режу.

"Резал, резал, стал обдирать шкуру с последней коровы, а она вскочила и побежала..."

- Дедушка!. . Смотри, небо сейчас свалится!. .

Тут старик превратился в кучу золота.

Привел младший охотник потом туда своих товарищей, наполнили свои нарты золотом и уехали.

КИЛЯ МИШКА

Жили Киля Мишка с бабушкой очень бедно. Каждый день ходил Киля Мишка собирать хлебные крошки и корки.

Как-то нашел он где-то ломоть белого хлеба. Принес его домой и украдкой съел. Понравилось. Где бы еще добыть? Однажды Киля Мишка спрашивает бабушку:

- Бабушка, а что, если я буду воровать?

Бабушка ответила:

- Отец и мать этого не делали, а ты собираешься!

Киля Мишка не послушался и украл как-то в городе царскую корову. Привел ее домой и пустил в развалившийся хлев своих дедов.

Утром Килю Мишку позвали к царю.

с.76

- Почему украл мою корову? - спрашивает царь. - Если не приведешь немедленно корову, велю отсечь твою голову на месте, где отсекают головы, на месте, где отсекают шеи.

Киля Мишка привел корову, но на следующий день украл коня.

И тоже пустил его в дедовский развалившийся хлев.

Утром опять его позвали к царю.

Пришел он к царю, царь спрашивает:

- Ты и в самом деле вор? Если ты действительно вор, то сегодня ночью я поставлю вокруг амбара вооруженных шашками казаков, а ты попробуй украсть муку.

Киля Мишка ушел домой. Где-то добыл бочку вина. Взял вино и ковш и пошел вечером к царскому амбару. Оказывается, верно: расхаживают казаки, вооруженные шашками и ружьями. Он перебросил через забор в ограду бочку с ковшом.

Казаки набросились, раскупорили бочку, увидели вино и принялись пить. Пили, пили и все попадали.

А за это время Киля Мишка перетаскал в свой амбаришко  муку.

На утро его опять позвали в царский дом. Пошел. Царь говорит:

- И в самом деле ты мастер воровать! Если ты такой мастер воровать, уведи коня, на котором будет сидеть с саблей и ружьем казак.

Киля Мишка ушел домой. Наступил вечер. Смотрит он, и вправду разъезжает с шашкой и ружьем казак. Так, разъезжая, к утру заснул. Киля Мишка снял его с коня и посадил на забор.

Утром смотрит царь из окна - его казак сидит на заборе.

- Куда девал моего коня? - спрашивает его.

- Тпру! . . - очнувшись, закричал казак. Смотрит - а он, оказывается, на заборе сидит!

Опять Килю Мишку вызывают к царю.

- Оказывается, ты вор. Если и в самом деле ты вор, - говорит царь, - сегодня ночью утащи все мое золото у меня из-под подушки.

с.77

Пошел Киля Мишка домой, задумался. Вечером, когда все спали, пришел он в царский дом, запутал поленья в волосы царских истопников, а волосы пекарей залепил тестом. Потом сходил в лес, поймал двух зайцев и, посадив их в чашку, поставил ее среди деревни.

Собаки стали отчаянно лаять. Собрался на улице народ. Царь увидал это в окно и говорит истопнику:

- Сходи, узнай, на что лают собаки?

- Что за поленья у меня в волосах?! - отвечает тот.

Тогда царь говорит пекарю:

- Ну, ты сходи!

- Пуф, пуф, какое-то тесто у меня на голове!

- Сходи ты, - жене говорит он.

Царица сходила на улицу, прибежала, говорит:

- Иди скорее, там зайцы в чашке!

Царь и царица выбежали на улицу, в это время Киля Мишка схватил из-под подушки деньги, убежал домой и лег спать.

На утро позвали его к царю. Царь говорит:

- Да и вправду ты умеешь воровать! Коли так, сегодня я отправлю свою жену верхом на лошади, а с ней казака с шашкой и ружьем, а ты попробуй, укради ее!

И опять ушел Киля Мишка домой, задумался. Стало приближаться время, надо действовать. Посадил он своих зайцев в мешок и пошел по дороге. Потом снял сапог, бросил на дорогу, а сам спрятался в сторонке.

Немного погодя видит - и впрямь царица верхом на лошади с казаком скачет.

Вот когда поровнялись с ним, царица говорит казаку:

- Остановись-ка! Что за сапог оставлен?

Слез казак с лошади и пошел сапог рассматривать.

А в это время Киля Мишка выскочил из засады, вскочил к царице на коня и погнал его.

Долго ли, коротко ли ехали, к озеру приехали. Стегнул Киля Мишка кнутом по воде и говорит:

- Водяной, выходи!

с.78

Вышел младший сын водяного. Киля Мишка и говорит ему:

- Меня прислал царь взять с вас дань.

Сын водяного говорит:

- Пойду к отцу и скажу ему, что Киля Мишка с царицей приехали за данью.

Рассказал отцу.

Водяной послал среднего сына, сказав ему:

- На, вот тебе этот золотой шар. Кто из вас его дальше кинет, тому и достанется царская дань.

Вышел сын водяного и говорит:  

- Ну-ка, кинем этот шар! Если ты бросишь дальше, ты возьмешь царскую дань. Если я кину дальше, то мы не будем платить царю дань.

Первым кинул сын водяного. Шар не долетел и до половины озера; потом кинул Киля Мишка, и шар улетел неизвестно куда, за леса и моря.

- Схожу-ка я к отцу, - говорит сын водяного.

Пошел, отцу рассказал.

Водяной посылает старшего сына.

- Иди, - говорит, - бегите с Килей Мишкой вперегонки. Если ты обгонишь его - не будем платить дань, если он обгонит тебя - заплатим.

Вышел старший сын водяного и говорит:

- Ну, давай состязаться! Если обгонишь меня, получишь дань, не обгонишь - не получишь.

Киля Мишка задумался и не говорит ничего.

- Ну, что же задумался, давай состязаться, - говорит сын водяного.

- Да где тебе со мной состязаться? - говорит Киля Мишка.-Ты еще молод. Тонки твои кости, слабы твои жилы. Ты попробуй, посостязайся с моим младшим братом.

- Да где же твой младший брат?

Киля Мишка вытащил из мешка зайца и говорит:

- Вот мой братишка, бегите с ним.

Стали в ряд. Отпустил Киля Мишка своего зайчика. Заяц

с.79

убежал в чащу леса и по сей час все еще бегает там. А сын водяного ходил, ходил в лесу по заячьим тропинкам и вернулся обратно.

Пришел обратно. Смотрит - Киля Мишка сидит и гладит своего братишку.

- Он давно уже пришел, - говорит.

Так и пришлось водяному заплатить царскую дань Киле Мишке.

СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР

Старуха и внучек живут. Лук его - кричащий журавль; летящий журавль - стрела его; железные лыжи у него; посох его длиною в семь соров, длиною в шесть соров.

Однажды бог плохую погоду сделал. Погода стала хорошей, а лыж его нет; стрел, посоха тоже нет. Вошел в дом и говорит бабушке:

- Лыж моих нет, лука, посоха нет.

Бабушка сказала:

- К месяцу, твоему дедушке, сходи!

Пошел. Долго ли шел, коротко ли, к месяцу пришел.

- Внучек, с какой просьбой пришел?

- У меня, - говорит, - железные лыжи были, летящий журавль - стрела была, кричащий журавль - лук был; семи соров, шести соров длиною посох был. Бог плохую погоду сделал,

с.80

в это время все пропало. Дедушка, ты ночью кругом поворачиваешься, может быть где видел их?

Дедушка сказал:

- Внучек, когда имел ты стрелу свою, лук свой, когда ходил ты водяной стороной, лесной стороной, не показал ты мне даже кончика кровавого ножа.

Еще сказал:

- Я ничего не знаю, к бабушке твоей, к солнцу сходи!

Пошел. Долго ли, коротко ли шел, к солнцу пришел.

- Внучек, с какой просьбой пришел?

- Железные лыжи имел я, летящего журавля - стрелу, кричащего журавля - лук имел, семи соров, шести соров длиною посох был у меня. Все пропало!

Солнце-бабушка сказала:

- Тучей была закрыта я, ничего не знаю. Ты, внучек, - говорит, - к южному ветру, к дедушке твоему, туда еще сходи!

Бабушка напоила его, накормила.

К южному ветру-дедушке пошел. Долго ли, коротко ли шел, к южному ветру пришел.

- Внучек, с какой просьбой пришел?

- Железные лыжи были у меня; кричащий журавль - лук, летящий журавль - стрела были у меня, семи соров, шести соров длиною посох был. Плохую погоду бог сделал, все пропало!

Южный ветер-дедушка сказал:

- В ту пору на виду был северный ветер, твой дедушка.

С южным ветром-дедушкой вместе пошли. Долгое время - долго идут, короткое время - коротко идут. К северному ветру пришли.

- Внучек, с какой просьбой пришел?

- Железные лыжи имел я, кричащего журавля, летящего журавля - лук, стрелу имел я, семи соров, шести соров длиною посох был у меня. Все пропало. Может быть, ты что-нибудь знаешь?

с.81

Северный ветер-дедушка наружу вышел. Двумя руками схватился он за два железных столба, ногами встал он на другие два железные столба. Стал дуть. Поднялся северный ветер. Долго ли, коротко ли дул, остановился. Пошли. Южный ветер-дедушка и северный ветер-дедушка пошли вместе. Долго ли, коротко ли шли, вечер наступать стал. Северный ветер спустил стрелу, и пошли дальше по следу улетевшей стрелы. Большого оленя, убитого стрелой, освежевали, в котел опустили и съели. Уснули. Утром встали, дальше пошли. Опять вечер настал. Южный ветер-дедушка стрелу спустил. Убитого лося освежевали, в котел опустили, съели, спать легли.

На другой день опять пошли. Долго ли, коротко ли шли, к городу пришли. Город на одной ноге стоял. К городу собрались подходить. Внучка оставили, опрокинутым котлом накрыли.

- Ну, - сказал южный ветер, - северный ветер, ты полегче будешь, залезь в город, а у меня семь шуб, я тяжелый!

Северный ветер полез и стал разорять город. Внучек слушает под котлом, дедушки где-то слышны. Дедушка прибежал, чуть ударил по котлу, и внучек уснул.

Долго ли, коротко ли спал, проснулся, никакого шума нет. Немного времени прошло, пришли дедушки, стрелы его, лук принесли. Пошли. Пришли к северному ветру-дедушке. Северный ветер-дедушка остался дома. Пошли к южному ветру-дедушке. Долго ли, коротко ли, пришли к южному ветру-дедушке. Южный ветер-дедушка тоже остался дома. Домой пошел внучек. Долго ли, коротко ли шел, пришел к бабушке. Три угла дома развалились, в одном углу живет. Внучек поставил бабушку на носок своей ноги, подбросил ее вверх - бабушка девочкой стала.

Потом вырубил из лиственницы щепку, бросил ее через голову, - с передней стороны пятисаженный дом вырос; с задней стороны - четырехсаженный дом вырос. Дальше стали жить-поживать, счастье наживать.

с.82

СТАЛИН СМОТРИТ НА СЕВЕР

Встал ханты утром, вышел на улицу и смотреть стал в сторону восхода солнца. Затем на юг посмотрел.

Над вершинами высоких деревьев стоит солнце. Лучи яркого солнца к нам на Север проникают. Это солнце -  Сталин. Он сказал нам:

- На Севере совсем бедные и слепые люди живут. Этому народу помогать надо, этому народу глаза дать надо.

Сталин глаза нам дал и силу нам дал. Ханты-бедняки всё поняли, всё узнали. Много теплых лучей пришло в нашу тайгу от солнца-Сталина.

И сказали мы всем народом ему:

- Ты, дорогой Сталин, ты, доброй матерью выращенный, па краю далекой земли, в дремучей тайге дал нам хороший, счастливый день.

Дорогими соболями и чернобурыми лисами полны наши леса. Много-много разных птиц поют и щебечут в наших богатых лесах. Словно камень падает с горы в быструю реку, так упали в пропасть все царские законы. Легко теперь хантам.

Вечно светит над тайгою солнце-Сталин.

Теперь мы, народы Северной земли, получили счастье, теперь в наших колхозах радость.