Названы лауреаты премии Аполлона Григорьева

Премия Аполлона Григорьева - совместный проект Академии русской современной словесности и Росбанка - существует четвертый год. Каждый член АРСС (40 критиков), исключая меняющихся ежегодно судей, выдвигает на премию одно произведение любого жанра (кроме критики), опубликованное в минувшем году. Решение принимает жюри, избираемое жребием. В этом году он пал на Аллу Латынину (председатель), Дмитрия Бавильского (Челябинск), Дмитрия Бака, Андрея Василевского и Евгения Ермолина (Ярославль). Лауреаты получают одну "большую" премию (25 000 долларов) и две "малых" ("рабочее место писателя" - оргтехника на сумму 2 500 долларов). Тройка призеров объявляется в Татьянин день; итоги подводятся на масленицу. Награды уже получили (первым называется лауреат "большой" премии):

1997 - Иван Жданов, Ирина Поволоцкая, Виталий Кальпиди

1998 - Юрий Давыдов, Виктор Астафьев, Юрий Буйда

1999 - Виктор Соснора, Светлана Кекова, Геннадий Русаков

В новую тройку "григорьевцев" вошли Николай Кононов (роман "Похороны кузнечика", СПБ., "ИНАПРЕСС"), Вера Павлова (сборник стихов "Четвертый сон", М., "Захаров") и Алан Черчесов (роман "Венок на могилу ветра", СПб., "Лимбус-пресс"). Из "двадцатипятиголового" списка жюри сделало достойный выбор. Можно сетовать, что сквозь сито не прошли другие значимые вещи, но должно помнить: "тройка" это "тройка", а не более крупное множество. Странно только, что в церемониальной речи председатель жюри Алла Латынина жаловалась на объемность списка и "отсутствие явного лидера". Что поделаешь, если критики любят разное? Были в длинном списке две-три неожиданных позиции, но большая его часть азартно обсуждалась по мере выхода текстов в свет. Мудрено понять, что значит "отсутствие лидера". Если речь идет об общей блеклости литературного пейзажа, то согласиться не могу. Да и зачем тогда судьи формировали и даже огласке предали промежуточную "семерку" претендентов? (В нее наряду с лауреатами вошли поэты Дмитрий Быков и Лев Лосев, прозаики Сергей Болмат и Александр Чудаков. По мне, на премию могли расcчитывать также Тимур Кибиров и автор романа "Сэр" Анатолий Найман.) Наскребли бы "троечку троечников" - и ладушки. Надеюсь, что Латынина имела в виду изобилие ярких работ (семь за год - это много!), и три писателя-лауреата не сочтут себя "раками на безрыбье", награжденными по необходимости.

Впрочем, в праздничной суете чего не скажешь. Повторю: выбор превосходный. И замечу для подозрительных: являясь членом АРСС, я, как и три прошлых раза, номинировал сочинение, обойденное судьями. На всех не угодишь, но выбрать вещи яркие, имеющие сильных сочувственников и противников, рождающие сшибку мнений - это и есть профессионализм. Подразумевающий вкус, чувство современности и эстетическую широту. Что и продемонстрировали судьи, отдав лавры живым и спорным книгам.

Автор "Похорон кузнечика" Николай Кононов уже слышал, и что он открывает литературу будущего и что за такую прозу раньше в Магадане сгноить могли. (К сведению печальников о нравственности: могли и за любую другую. И без всякой прозы, равно стихов.) Кононовский по-французски пристальный, истончающийся в психологических кружевах роман о боли человеческого становления, о связи любви, тайны, греха и смерти уже побывал в шорт-листах Букера и Антибукера. Непонятно, "плюс" это автору или "минус". С одной стороны, сколько можно писателя "дразнить"? С другой - сколько можно одной вещью козырять?

По-разному оценивался и "Четвертый сон" Веры Павловой. Кто-то усмотрел в книге падение поэта, прежде "дерзкого", а ныне скатившегося к инерционному письму. Кто-то заученно повторял комплименты (по сути, не стихам, а "гендерной тематике"), словно с Павловой ничего не произошло. Не помню, был ли "привычный хай" в связи с нарушением благопристойности (позиция равна предыдущей; одни мимо смысла хвалят, другие - бранят). Кто-то (я в том числе) находил в "Четвертом сне" и появившейся одновременно "Линии отрыва" новую гармонию и высвобождение музыки любви из старых тенет. Всяко было. Оцененный = уцененный./ И только недооцененный/ поэт вполне оценен./ А значит, и он уценен.

О философском романе Алана Черчесова "Венок на могилу ветра" особых споров пока не было. Может, потому что эта проза, весомая, перенасыщенная мыслью и болью, редкостно энергичная и красивая, медленно обнаруживающая сложный и стройный сюжет, всем нравится. А может, "опасности" еще не расчухали. К примеру, замечательный роман Александра Чудакова "Ложится мгла на старые ступени" был развязно изруган не по выходе в свет, а после того, как в печати появилось несколько восхищенных отзывов. И в аккурат перед "григорьевкой". Возможно, совпадение. Но Черчесову стоит приготовиться к подобному "изгибу".

Последовательность лауреатов "большой" премии: поэт - прозаик - поэт. В прошлом году все лавры ушли к стихотворцам. Почтение к паритету сулит успех прозе. Но романисты и так ныне в "большинстве". Формула "григорьевки-2000": прозаик - поэт - прозаик. А общий лауреатский счет - 6:6! Так что не будем пророчить. В любом случае на масленицу мы поздравим мастера.

29.01.2000