стр. 272
Ил. Вардин.
РАСКОЛ ПАРТИИ КАДЕТОВ.
В июле 1921 года в столице буржуазной Франции было официально объявлено о расколе главной партии русской буржуазии - "партии народной свободы" (кадетов). Какие причины привели к расколу? Каково его общественно-политическое значение с точки зрения интересов пролетариата?
I.
- "Что делать после крымской катастрофы?" Этот вопрос был поставлен парижской группой кадетов 21 декабря 1920 года - месяц спустя после изгнания Врангеля из Крыма. В записке, составленной П. Милюковым и получившей затем характер "основного документа", прямо ставился на обсуждение всей партии вопрос о "пересмотре тактики партии народной свободы". С своей стороны парижская группа на основной вопрос: что делать? - отвечала следующим образом.
Примирения с большевизмом быть не может. Но борьба с ним "не может продолжаться в прежних формах. Уже одна перемена обстановки борьбы диктует коренной пересмотр тактики". Прежде всего необходимо учесть ошибки прошлой борьбы. "Недостатки в руководстве этой борьбой... постоянно повторялись, несмотря на смену военных вождей, и роковым образом приводили всякий раз к одной и той же печальной развязке". К чему сводились эти ошибки и недостатки? Парижская группа формулировала их еще 20 мая 1920 года. Неудачу Деникина она объяснила тем, что, помимо промахов военного командования, "совершены были четыре роковые политические ошибки". Какие это ошибки?
"Попытка перерешить аграрный вопрос в интересах поместного класса оттолкнула крестьянство. Возвращение старого состава и старых злоупотреблений военно-чиновной бюрократии оттолкнуло остальные элементы местного населения и местную интеллигенцию. Узконационалистические традиции в решении национальных вопросов оттолкнули боровшиеся с большевизмом окраинные народности. Преобладание военных, а отчасти и частных интересов помешало во-время восстановить правильное течение экономической жизни".
Прочтя эти запоздалые откровения г.г. кадетов о сущности и программе деникинщины, каждый честный гражданин может сказать:
стр. 273
была ли хоть капля преувеличения в рассуждениях большевиков о Деникине? Он шел под знаменем учредилки - "демократии" и "свобод". За пустой демократической фразой мы видели и указывали массам действительную программу капиталиста и помещика. Мы не ошиблись ни на иоту. Когда господа Милюковы нашли нужным сказать правду, - они подтвердили наши заявления.
Итак, в лице Колчака, Деникина, Врангеля, Юденича на трудовую Россию шли капиталист, помещик, реакционный бюрократ, "зоологический" националист. Господа Милюковы целиком были с этой доблестной черной ратью. Но рать эта разбита, и Милюков задумывается над вопросом: что сие означает, почему, несмотря на мощную поддержку мирового капитала, случилось поражение? Ответ получается замечательный:
"Неудача фронтовой борьбы есть, в весьма значительной степени, неудача того социального слоя, который взял в свои руки руководство борьбой и, сознательно или бессознательно, придал ей определенную политическую окраску. Привычки и методы старого правящего класса должны быть заменены теперь методами новой демократической России".
Из ценного признания, что "неудача фронтовой борьбы есть... неудача социального слоя", г.г. левые кадеты выводят необходимость "новой", "демократической" тактики в борьбе с большевизмом. Однако, вывод напрашивается другой.
В самом деле. Авторы записки сказали полу-правду. В "фронтовой борьбе" потерпели неудачу капиталисты, помещики, старые бюрократы. От кого потерпели они неудачу? Кто стоял против капиталиста, олицетворявшего "частные интересы"? Кто боролся против "поместного класса"? Рабочие и крестьяне! Они - победители, они разбили в открытой борьбе буржуазно-помещичий "социальный слой". Они заменили сами "привычки и методы старого правящего класса" новыми "привычками и методами", они строят новую Россию, на новом фундаменте. Исторический спор решен, по крайней мере для ближайшего времени. "Неудача фронтовой борьбы" есть неудача буржуазно-помещичьего блока и победа рабоче-крестьянского блока.
На что же рассчитывают, в таком случае, сторонники новой тактики? На кого они думают опереться в борьбе с большевизмом? Во имя чего должна вестись теперь эта борьба?
Прежде всего сторонники новой тактики мало рассчитывают на вмешательство извне. Правда, после "крымской катастрофы" "большевизм окончательно стал проблемой международной". Но "европейские государства только в случае исключительной и реальной опасности со стороны большевиков сделают отсюда практические выводы". Воевать для нашего спасения с большевизмом европейская буржуазия не может, она слишком занята своими внутренними делами, она слишком сильно чувствует давление собственного рабочего класса. Поэтому в борьбе с большевизмом нужно, главным образом, рассчитывать на внутренние российские силы - прежде всего на крестьянство. Так рассуждает г. Милюков.
Этим определяется его отношение к армии Врангеля. Он говорит, что "мало вероятности, чтобы для эвакуированной армии мог немедленно представиться достойный случай применения ее сил". Он думает, что "армия не может сохраниться на чужеземной
стр. 274
нейтральной территории, как организованная боевая сила". Что же сделать с остатками армии? Ответ Милюкова и его друзей не отличается определенностью:
"Вооруженная сила, конечно, может понадобиться в дальнейшей борьбе с большевизмом; но это употребление должно быть поставлено, как частность, в зависимость от нового общего плана и никаким образом не должно стоять в преемственной связи с закончившимся периодом борьбы".
Милюков хочет ориентироваться на крестьянство. Армия Врангеля - армия воинствующих капиталистов и помещиков, армия воинствующей реставрации. Милюков полагает, что эта армия "может понадобиться"; но он не хочет, чтобы ее использование было связано с именем Врангеля и других представителей "поместного класса".
Скептическое отношение к армии Врангеля было первым словом "новой тактики". Следующий шаг - "равнение налево", соглашение с эс-эрами.
21 ноября 1920 года парижская группа кадетов выступила с призывом о создании "национального комитета", в целях образования единого антибольшевистского фронта. На призыв откликнулась группа правых эс-эров - Авксентьев, Бунаков, Керенский, Минор и другие. От "национального комитета" эс-эры отказались, зато предложили созыв совещания членов Учредилки. Кадеты охотно отказались от формы, ухватившись за сущность.
В начале января 1921 г. в Париже состоялось совещание членов Учредилки. Из видных эс-эров присутствовали: Чернов, Керенский, Зензинов, Авксентьев, Бунаков, Брешковская, Минор, Руднев, Шрейдер и др. Кадеты были представлены в лице Милюкова, Маклакова, Коновалова, Винавера, Родичева. Октябристов представлял барон Мейендорф, эн-эсов - Чайковский.
В чем заключалась задача совещания Учредилки? В том, чтобы устранить "преграды, стоявшие на пути к объединению левого фланга русской общественности". "На совещании членов Учредилки, - говорит в своей записке парижская группа, - собрался, "вне чисто партийной почвы, круг более или менее авторитетных представителей русской общественности, связанных искренним признанием февральского переворота 1917 года и его логических последствий".
"Искреннее признание" революции в устах кадетских лидеров является сплошным лицемерием. Мы хорошо помним, каково было действительное отношение этих господ к февральскому перевороту. Особенно замечательна эта искренность у г. Родичева, который в июле на страницах правокадетского "Руля" специально издевался над "заветами революции".
Однако "левый фланг общественности" был объединен, коалиция между кадетами и эс-эрами была восстановлена. С какой программой, по мнению Милюкова и его группы, следовало выступать при новых условиях? Мы знаем, деникинская программа и тактика, после поражения Деникина, Врангеля и других, была признана неудачной. Чем ее думает заменить г. Милюков? Какова политическая платформа сторонников "новой тактики"? Парижская группа выдвигала следующие основные положения:
1. "Отделение политической власти от военной и передача первой какому-либо органу гражданской власти, имеющему общественную санкцию". Военное командование обанкротилось не только в
стр. 275
военном, но и в политическом отношении. Даже больше: своей "политикой" военные круги испортили все дело. "Рассчитывать на возможность улучшения политики военного командования после стольких неудачных опытов мы, очевидно, не имеем права".
2. "Разрешение в определенном смысле ряда основных вопросов внутренней политики - как вопрос аграрный, национальный и вопрос о форме государственности". В каком именно направлении? В направлении признания того, что случилось. До сих пор, - говорят авторы записки, - наша партийная программа решение этих вопросов откладывала до Учред. Собрания. "Но вопросы эти решила - или решает - сама жизнь. Оставление их открытыми теперь (подчеркнуто авторами записки) значило бы... отрицательное отношение к данным жизнью решениям".
Год тому назад, - говорят г.г. Милюковы, - нужно было итти на Москву во главе с Деникиным. Теперь нужно признать факт, нужно согласиться с "решением жизни" и стараться на основе этих решений делать свое дело. Но авторы записки "решения жизни" принимают в весьма скромных размерах. Советская власть является фактом жизни - однако, признать этот факт Милюков пока не собирается. Он высказывается за "переход к современному решению аграрного вопроса в интересах крестьянства", за "удовлетворение новых требований отделившихся от большевистской России народностей", за республику.
Что значит "современное решение аграрного вопроса"? Может быть следует уплатить бывшим помещикам по "справедливой" оценке? Сторонники "новой тактики" в детали не углубляются, они выражаются осторожно. К "решениям жизни" они подходят с опаской. Что значит "удовлетворение новых требований отделившихся от России народностей"? Идет ли речь о том, чтобы уступить, скажем, Польше тот или иной спорный уезд, или группа Милюкова говорит о праве на самоопределение? Тоже ясности мало.
Таково было "новое слово" парижской группы кадетов. После разгрома буржуазно-помещичьей контр-революции она пытается перенести центр тяжести на эс-эровско-кулацкую контр-революцию, она признает необходимым сделать уступки "народу" и по возможности опереться на некоторую часть этого народа в борьбе против пролетарской революции.
В лице Милюкова и его группы буржуазия пытается примазаться к мужику, чтобы при его помощи свалить пролетарскую диктатуру. В ноябре 1905 г. вождь кадетов декламировал о "верховном праве революции". Теперь, после полученных им оглушительных ударов, он снова ощутил необходимость в "демократической" декламации.
II.
Вокруг "новой тактики" в партии кадетов разгорелась жестокая борьба. Левые укрепились в Париже. Они приобрели большую ежедневную газету "Последние Новости" и открыли широкую кампанию в пользу "новой тактики". Правые обосновались в Берлине и стали издавать ежедневную газету "Руль", редактируемую Набоковым, Гессеном и Каминкой.
Для правых было неприемлемо отрицательное отношение к армии Врангеля. Они решительно выступали против соглашения с эс-эрами. Группа Милюкова образовала "левый блок". Группа Набокова-Гессена
стр. 276
образовала правый "Национальный союз" в компании с Бурцевым, Гурко, Алексинским. Правая ка-де, - совершенно правильно отмечал Милюков, - "осела на то место, где шла прежняя спайка октябризма с национализмом".
В конце мая "новая тактика" подверглась обсуждению на совещании членов кадетского Центр. Комитета. Сторонники "новой тактики" оказались побитыми, - большинство членов Ц. К. высказалось за "старую тактику". Но решающее сражение произошло не на заседание Ц. К., а на собрании парижской группы - вернее, на целом ряде заседаний этой группы, начавшихся 7 и окончившихся 21 июля поражением опять-таки сторонников "новой тактики".
В парижской группе в это время обнаружилась новая, весьма впрочем, слабая группировка сторонников "третьей тактики" - признания и примирения с Советской властью*1. Между группой Милюкова и Набокова-Гессена встал центр, решивший по возможности примирить разногласия и не допустить раскола. Но раскол, очевидно, был неизбежным. Еще до начала заседаний парижской группы Набоков выбросил лозунги: "Против неясности и двусмысленности!", "Надо выбирать и решаться!", "Никакая словесность не устранит внутренней розни!", "За попыткой примирить непримиримое последует внутреннее разложение".
На это Милюков отвечал:
"Мы вполне разделяем соображения В. Д. Набокова о невозможности и о вреде примирения непримиримого. И в парижской группе "надо выбирать и решаться". В. Д. Набоков, не в пример многим своим единомышленникам, имеет мужество собственного мнения. Он открыто ведет к "неооктябризму". Новая тактика так же открыто ведет к последовательному восстановлению и развитию демократических и социальных основ партии. Надо выбирать и решаться".
21 июля раскол был уже совершившимся фактом. В этот день правые и центр провели компромиссную, но все же резко осуждающую "новую тактику" резолюцию. Резолюция констатирует, что "попытки проведения в жизнь основ "новой тактики" не дали результатов", что, в частности, не удалось создание "широкого демократического фронта". Далее резолюция указывает, что "переход обеих спорящих сторон к политическим действиям, исключающим друг друга, нанес целости партии тяжелый удар". Подчеркнув необходимость "учета уроков прошлого", резолюция в заключение говорит:
"До пересмотра компетентными органами программы партии парижская группа в своих действиях должна исходить из основ глубоко демократического духа программы партии и ее вне-классового характера, имея конечною целью свободу личности и гражданина в правовом демократическом государстве - и обязана бороться с политическими и классовыми стремлениями, противоречащими интересам демократического государства, покоящегося на основах частной собственности".
Эти общие типично-кадетские фразы, эта либеральная фразеология прикрывает деникинскую программу. "Правовое демократическое государство", "внеклассовый характер" партии - эти традиционно-кадетские выражения имеют вполне определенный смысл и в данном
_______________
*1 См. статью т. Мещерякова о сборнике "Смена вех".
стр. 277
случае направлены против сторонников "новой тактики". Милюков и его группа поняли это и, когда, 25-ью голосами против 21-го, после провала ряда их поправок, резолюция была принята, сторонники "новой тактики" покинули заседание.
Какие поправки были отвергнуты старокадетами? Что оказалось неприемлемым? "Последние Новости" сообщают:
"Из предложений П. Н. Милюкова отвергнуты именно: а) упоминание о положительном отношении к группам, преследующим те же (однородные) цели (имеются в виду эс-эры. И. В.); б) необходимость создания общего д е м о к р а т и ч е с к о г о (курсив "П. Н.") фронта с этими группами; в) толкование некоторых частей программы в демократическом духе; г) защита интересов демократических элементов крестьянского и городского населения без оговорки: "оставаясь на внеклассовой позиции"; д) упоминание о новых условиях, созданных победой народа".
Насколько, однако, реакционным должно было быть большинство, чтобы после четырех лет победоносной революции отклонить эти поправки! Милюкову с горечью пришлось констатировать эту тупую реакционность своих вчерашних политических друзей и заявить, что "дальнейшая совместная работа стала невозможной", что "партия уже теперь раскололась на две группы".
20 августа сторонники "новой тактики" опубликовали заявление об образовании ими "демократической группы партии народной свободы". Новая группа говорила: "По самым коренным и жизненным вопросам современности русская общественность за границей разбилась на два противоположных лагеря. К несчастью, линия раздела прошла как раз среди партии народной свободы". Далее, группа возвращается к спорным вопросам и формулирует их так:
"В основе расхождения лежало разное отношение к народу и его роли в русской революции. Отсюда истекала и разница взглядов на способ создания власти в освобожденной России и на отношение партии к защите крестьянской собственности. Основными взглядами, отличающими сторонников новой группы, в этих вопросах является: положительное отношение к совершившемуся факту русской революции, поставленным ею задачам национальной жизни и к ее приобретениям. Вера в творческие силы русского народа и вера в невозможность навязать ему власть извне, в форме, отрицающей самодеятельность масс. Готовность защищать интересы народных масс и специально крестьянства от притязаний старого поместного класса".
Здесь все есть, коли нет обмана. Но даже если предположить отсутствие обмана, то остается несомненным слишком большое запоздание новоявленных демократов. Милюков "признает" то, что в его признании давно уже не нуждается. Он обещает защиту тем, кто уже давно защитил свою революцию и свои завоевания - против Деникиных и Милюковых. Летом 1921 года господа левые кадеты прониклись верой в невозможность навязать народу власть извне - "в форме, отрицающей самодеятельность масс". Сейчас г.г. Милюковы за интервенцию, признающую "самодеятельность масс". Мы знаем, что это значит: интервенция должна дополнить внутренние противосоветские восстания. Если бы антоновщина разрослась, если бы
стр. 278
эс-эровские, савинковские, петлюровские и другие банды образовали сильный фронт против республики Советов - г. Милюков согласился бы на вмешательство "извне", хотя бы тех же врангелевских войск. Но "самодеятельность масс" обязательна - теперь Милюков не тот, кем он был за четыре года революции: теперь он - снова "демократ" и "революционер": признает "совершившийся факт".
А какова политика правого крыла партии? "Демократическая группа" доносит:
"Другая сторона (т.-е. правые) подчеркивала отрицательные стороны революции и извращенность воли масс. Настаивая на внеклассовом характере партии, она затушевывала ее социальные задачи, вытекавшие из ее всегдашнего отношения к аграрному вопросу, и выдвигала вперед политический либерализм партийной программы. Неизбежным отсюда последствием явилось сближение этой части партии с политическими течениями, уже открыто стоящими на стороне интересов поместного класса, работающими для восстановления монархии и готовыми при этом опереться на остатки вооруженной силы, руководители которой все более склоняются к реставрационным тенденциям".
"Обвинительные пункты" формулированы точно. Кадетское большинство осталось на дворянской, монархической, реставрационной позиции. Оно не признает никаких фактов, - в союзе с мировой реакцией оно думает поставить русский народ на колени. "Ново-тактики" этой надежды не имеют, поэтому они ищут "внутренние силы", опираясь на которые можно разбить большевизм.
III.
До раскола правые кадеты оборонялись, сторонники "новой тактики" нападали. После образования "демократической группы" правые переходят в наступление. Принятие милюковцами названия "демократической группы" правокадетский "Руль" считает "грубым приемом": "называя себя демократами в квадрате, они в сущности хотят сказать, ч т о т о л ь к о о н и - демократы". (Курсив "Руля".) Но - продолжает "Руль" - "никакими для самих себя сочиненными вывесками они не скроют фактов и не переведут Петрункевича, Родичева, Долгорукова, Юренева, Оболенского - в лагерь недемократический или недостаточно демократический". "Руль" уверен, что перечисленные кадетские князья и дворяне - прирожденные демократы...
"Только с полнейшим негодованием мы можем отнестись к таким утверждениям, которые приписывают против действий "новой тактики" стремление к поддержке интересов поместного класса, к восстановлению монархии и сочувствие реставрационным стремлениям... Мы самым решительным образом заявляем, что сознание социальной справедливости заставляет нас стать на защиту основных идей партии народной свободы и не отрекаться от ее внеклассового характера".
Этот негодующий протест принадлежит четырем виднейшим членам кадетского Ц. К.: Петрункевичу, Родичеву, Астрову и Паниной. Они протестуют, а "ново-тактики" приводят факты: союз с Врангелем,
стр. 279
Гурко, Бурцевым, Алексинским, отказ от требования республики, оставление "открытыми" вопросов аграрного и национального...
Милюкову его вчерашние друзья могут, конечно, сказать: "Чья бы корова ни мычала, твоя бы молчала". Но то, что кадетская правая стоит за монархию - факт бесспорный. 22 апреля т.г. "Руль" в передовой статье "Предпосылки объединения" писал:
"Россия будущего немыслима вне форм правового конституционно-демократического государства: вот, казалось бы, бесспорная и достаточная формула, могущая объединить очень широкий фронт... она, в сущности говоря, точнее всего определяет то, что принято называть "завоеваниями революции"... Восстановление России потребует рано или поздно создания сильной центральной власти. В какую форму воплотится эта власть - покажет будущее. В настоящее же время достаточно сказать, что эта форма должна отвечать основному требованию: правового демократического государственного строя".
В эпоху революции яснее за монархию высказаться трудно. Всякому грамотному человеку известно, что господа юристы (редакторы "Руля" принадлежат к их числу) в таких терминах говорят именно о монархии. "Правовое конституционно-демократическое государство", это - псевдоним конституционной монархии. Впоследствии г. Набоков высказывался на страницах "Руля" в том смысле, что, мол, сначала нам нужно завоевать государство, а там монархия будет или республика, это, дескать, неважно. Союзник Набокова - Бурцев, агитируя за сотрудничество с "умеренными" монархистами, выбросил лозунг: "Не республика, не монархия, а родина!" Мы знаем, что это значит...
На съезде кадетской партии в марте 1917 года требование республики было включено в программу партии после жарких дебатов. Республика была навязана кадетам революцией. По существу они всегда были и остаются царистами.
7 сентября берлинская группа кадетов выступила с ответным заявлением на декларацию парижской "демократической группы". Это заявление является основным документом для правого кадетизма.
Заявление начинается с истории конфликта. Берлинская группа была против сотрудничества с эс-эрами, ибо не сочувствовала идее "левой коалиции" из кадетов и эс-эров. Жизнь показала, что она была права - коалиция развалилась. Опыт "новой тактики" только расколол партию - других результатов нет и не будет. Далее берлинская группа оправдывается от упреков "дем. группы" в антидемократизме. Упреки неосновательны: никто из старо-кадетов
"не собирается непременно "навязывать народу власть извне", да еще "в форме, отрицающей самодеятельность масс". Отрицать "творческие силы своего народа" значило бы отрицать самих себя, как часть этого народа... Всякому мало-мальски грамотному политическому деятелю ясна невозможность создания в России власти, которая могла бы удержаться, не имея прочной связи с народными массами. Обвинение в "затушевывании" социальных задач партии и в равнодушии к вопросу о защите крестьянской собственности не менее произвольно".
Словом, старо-кадеты остались такими же "демократами", какими были. Милюков на них клевещет. Но как обстоит дело с вопросом об отношении к революции? Милюков говорит о "воле масс".
стр. 280
Старо-кадеты советуют -
"Отбросить это последнее указание, - ибо иначе приходится прямо звать на путь признания Советской власти, которая ведь в такой же мере может ссылаться на "волю масс", как и временное правительство".
Что здесь логика на стороне правых - ясно: октябрьская "воля масс" больше, сильнее, ярче февральских. Право-кадеты такими пустяками, как "воля масс" не занимаются. Они хотят -
"преодоления бунтарского разрушительного духа, порожденного революцией, оздоровления потрясенных ею нравственных основ во всех ее областях, возможности нового государственного строительства".
Словом, правый кадетизм хочет полной и всесторонней "очистки" России от всяких следов революции. Они выступают сразу и против октября, и против февраля. Если в первой части заявления право-кадеты многое пытаются опровергнуть, то во второй части они высказываются без обиняков:
"Завоевания и заветы революции" никогда до сих пор не было нашим словом, это было слово более левых революционных групп. Нашим словом всегда было утверждение в России демократических свобод и социальной справедливости, как условия для сохранения ее мощи и единства. Благо родины мы всегда ставили выше заветов революции".
Левые группы, - продолжают правокадеты, - высказывались всегда за "революционную демократию", нашим же знаменем была "государственная демократия". Здесь все очень ясно и понятно. Не революция, а "государство", "демократическая свобода", "справедливость" - это все словечки монархического правого либерализма...
Покончив с революцией, право-кадеты переходят к вопросу о социальной базе партии. Милюков в одной из своих статей, написанной "для историка", указывает, что "здесь", т.-е. в вопросе о социальной базе - "все существо нашего конфликта". В чем дело?
Левые кадеты говорят: мы признали революцию, мы - "всей душой стоим на стороне социальных завоеваний народа. Наши противники продолжают беспомощно прикрываться ролью "надклассовых" арбитров и прикрывать этим, теперь уже двусмысленным, лозунгом" интересы имущих классов. Так рассуждает Милюков в "Голосе России" от 5 авг. Встает вопрос: почему "надклассовость" только "теперь" стала "двусмысленным лозунгом"? Не согласится ли г. Милюков, что "надклассовость" всегда была обманом и что он, вождь "надклассовой" кадетской партии, был крупнейшим политическим обманщиком в России? Г-н Милюков думает, что "теперь уже" нельзя обманывать этим лозунгом, - его старые друзья находят, что еще можно прикрываться "двусмысленным лозунгом". И они прикрываются. В заявлении берлинской группы читаем:
"Называя себя партией внеклассовой или надклассовой, партия всегда хотела этим выразить, что мы не сторонники классовой борьбы, а конституционалисты-демократы, защитники идей правового государства, что мы стоим на почве идеи
стр. 281
сотрудничества классов, необходимого для осуществления национального государственного дела. России нужны сейчас начала соединяющие, а не разъединяющие. Совокупность частных, групповых и классовых притязаний, предъявленных к русскому государству в виде демократических и социальных заданий революции, разложила и разрушила его. Государство не выдержало этого напора центробежных сил и частных интересов. Теперь необходим обратный процесс национального и социального собирания и сосредоточения сил; а это не может осуществиться без высшего напряжения надклассовой и национальной идеи, без самоограничения и самоотречения частных сил и классовых интересов".
Партия кадетов называла себя надклассовой. Но верно ли то, что она была надклассовой партией? Для нас азбука, что она не могла быть внеклассовой партией, что такой партии вообще нет в природе. Но любопытно посмотреть, что на деле означала "внеклассовость" кадетов. Ответ на этот вопрос дает Милюков:
"Вопреки частным укорам, я не предлагаю превращать партию кадетов в "классовую". Но она не может остаться и "внеклассовой", в старом смысле, ибо это значило бы, что она хочет и после революции мирить интересы крестьянства с интересами поместного сословия. После революции многие, в том числе и октябристы, ухватились за кадетскую аграрную программу, как единственно правильную. Но теперь уже поздно. Предпосылки этой программы изменились; "громадный сдвиг" произошел, "желания народных масс" ясны, а "интересы" их непримиримы с интересами прежнего правящего сословия. Теперь надо делать выбор, а не прикрываться "внеклассовой" позицией партии в прошлом".
Сказано очень ясно и вразумительно. До революции "мы" "мирили интересы" крестьян и помещиков, и выходило это очень хорошо: Земля оставалась в руках помещиков. После революции "мы" долго пытались тоже "мирить" их при помощи Деникина, но примирить не удалось, и вышло это очень плохо: земля оказалась у мужиков, а господа помещики очутились на чужбине. Дальше "мирить" уже невозможно. Наша аграрная программа - выкуп по нормальной доходности! - уже устарела. Говорить о "принудительном отчуждении" со "справедливой оценкой" - "теперь уже поздно". Сейчас нам, буржуазии, "надо делать выбор": с кем мы, с безземельным помещиком или с захватившим землю мужиком?
Милюков и его группа сделали выбор - они покидают помещика и надеются интересы буржуазии, обеспечить блоком с верхушкой крестьянства. Правые кадеты не могут покинуть безземельного помещика, ибо безземельный помещик это - они сами. Профессор Милюков, фабрикант Коновалов, интеллигенты Винавер, Мандельштам, Ефремов и другие могут под давлением факта жизни поставить вопрос о разрыве с помещиком и сближении с кулаком. Но князья Долгоруковы, дворяне Петрункевичи, Родичевы, Ростовцевы, Набоковы сделать этого не могут. Они как были, так и останутся земско-дворянскими либералами.
Право-кадеты решительно протестуют против утверждения, что фактически партия кадетов всегда была классовой. Они утверждают,
стр. 282
что "аграрная программа партии народной свободы никогда не брала под свою защиту интересы какого-либо одного класса".
Кадетская аграрная программа защищала помещиков. "Принудительное отчуждение" с выкупом, принятое ими под давлением революции (см. выше), в переводе на денежный язык означало вот что. По вычислениям видного кадетского экономиста Н. Кутлера, 70% выкупной суммы - около трех миллиардов рублей золотом должны были получить 9.573 крупнейших помещика. Половина этой выкупной суммы должна была быть уплачена крестьянством, другая половина - государством, т.-е. в конечном счете тем же крестьянством. Вот как на деле выглядела "надклассовость" г.г. кадетов. Вот почему в 1-й Госуд. Думе половина всех землевладельцев, избранных в Думу, записалась во "внеклассовую" кадетскую фракцию.
Революция 1917 года не заставила кадетов изменить свою аграрную программу. В марте 1917 года они на своем партийном съезде в свою "внеклассовую" программу вписали отчуждение земель с выкупом по нормальной доходности. При этом помещику должно было быть оставлено достаточно земли.
Кадетское большинство не может отказаться от старой помещичьей программы, ибо помещик не отказался еще от мысли вернуть утраченные права и привилегии.
IV.
Милюков говорит, что он хочет создать почти-крестьянскую партию. Старо-кадеты уверяют его, что из этой затеи ничего не выйдет. Крестьянство, - говорят они, - весьма важная сила. Без него никакая "государственно-мыслящая" партия не сможет удержаться у власти. Крестьянство будет иметь свою партию. Но вождями этой партии будут не Милюковы и Винаверы, а какой-нибудь "демагог", "самородок" - человек, во всяком случае, тесно связанный с крестьянством. На это указание Милюков отвечает:
"В России, в особенности при разнообразии частей ее территории, не может не оказаться несколько крестьянских партий, обслуживающих совершенно различные круги крестьянства и представляющих совершенно различную идеологию. В крестьянстве, ведь, также есть - и еще больше будет в будущем - различные социальные силы, более или менее демократические, с далеко не совпадающими интересами".
Какие же "социальные слои" крестьянства берется защищать группа Милюкова? "Более демократические", для которых приемлемы "республиканские идеалы" и вообще "завоевания революции". Защиту интересов "крепкого" мужика он предоставляет всяким партиям "хлеборобов". Словом, г. Милюков - народник самой чистой пробы. То, что он летом 1918 года в Киеве как раз вместе с украинской партией "хлеборобов" поддерживал гетмана Скоропадского - это забыто. Теперь он "демократ", да еще какой! Но не прав ли в данном случае Набоков, который в "Руле" пишет:
"Совершенно неожиданно он (Милюков) оказывается соперником и конкурентом... Ленина, ставящем ставку на "деревенскую бедноту", на "безземельных", на "батраков": вот где он думает найти подлинно-демократическую идеологию...
стр. 283
идеалы республиканские, - порывание к образованию и к свету. Я боюсь, что в этом соперничестве Ленин будет иметь все преимущества, все шансы одолеть".
Еще более удачно высказался по этому вопросу на страницах "Руля" г. П. Струве:
"Ленин так основательно и с т о р и ч е с к и о б о б р а л (курсив Струве) эс-эров, что на их долю и на долю "новой тактики" П. Н. Милюкова, пожалуй, ничего не осталось, или остались такие крохи, которые не стоят особенного шума".
Г-н Струве совершенно прав: сила русской пролетарской революции в том и заключается, что здесь рабочий класс разрешил ту крестьянскую задачу, которую не смогли решить "крестьянские" партии. Землю крестьянин не только получил, но и защитил только потому, что он находился в союзе и боролся под руководством рабочего класса. Это хорошо знает крестьянин. Он доверяет Ленину, но не доверяет не только Набокову, не только Милюкову, но и Чернову с Мартовым.
Если крестьянину снова придется выступить на борьбу против "поместного класса" - против Деникиных, Набоковых, Родичевых, Долгоруковых, - то неужели Милюков думает, что он, крестьянин, руководство этой борьбой поручит ему, Милюкову, в компании с Черновым? Это, конечно, пустяки. Сам Милюков вряд ли обманывает себя на этот счет. В ответ на указание Набокова, что крестьяне не пойдут за сторонниками "новой тактики", Милюков отвечает: пусть так, но это не значит, что мы не должны итти навстречу крестьянству...
Как в действительности стоит вопрос? Вождь буржуазии Милюков понимает, что крестьянам его "защита" не нужна. Но он говорит о "защите" крестьян от "поместного класса" и этим дает понять, что он признает победу мужика, не угрожает более отнятием земли. Милюков знает, что перетянуть на свою сторону середняка и бедняка будет трудно. Сейчас он об этом и не думает. Его план исторически сводится к тому, чтобы сблизиться с деревенской верхушкой, создать против рабочего класса буржуазно-мужицкий блок, вырвать власть из рук пролетариата.
Разница между "ново-тактиками" и "старо-тактиками" не в том, что одни выступают на защиту крестьянства, а другие не хотят взять на себя этой "классовой" задачи. Разница заключается в том, что Милюковы и Коноваловы считают целесообразным отказаться от войны с мужиком, а Родичевы и Долгоруковы не могут и не хотят прекратить войны с мужиком.
* * *
Раскол партии кадетов означает разрыв блока между "передовой" буржуазией и "либеральными" помещиками. Разрыв этот обусловлен победой революции. Буржуазия чувствует, что она окончательно "пропадет", если и дальше будет связывать свою судьбу с "поместным классом". Помещик не может признать завоеваний революции. Он вынужден вести безнадежную борьбу за реставрацию дофевральских "устоев". "Передовой" буржуа может отказаться от явно безнадежной борьбы и поставить себе исторически возможные цели. Отказываясь от реакционной утопии, буржуа пытается опереться на известные "завоевания революции", чтобы победить пролетарскую диктатуру, а затем уже "исправлять" эти завоевания.
стр. 284
Недаром так осторожен г. Милюков в определении своей положительной программы.
Цель буржуазии при всех условиях одна: свержение Советской власти. Сегодня эта цель вместе с помещиком недостижима. Значит, нужно отступить, переменить позицию, нужно испробовать союз с эс-эрами и меньшевиками, нужно связаться с кулаком, нужно подновить Учредилку. Правые кадеты с этим несогласны, но Милюков им говорит: "От Учредилки все же ближе, гораздо ближе до Тамбова, чем от Константинополя и Берлина". Это значит: при помощи эс-эров (Тамбов - антоновщина) буржуазия скорее надеялась победить Советскую власть, чем при помощи Врангеля. (Константинополь - Берлин).
Теперь все видят: "от Учредилки" тоже порядочно далеко "до Тамбова". Но буржуазия с своей точки зрения все же была права, когда она, после разгрома Врангеля, предпочла эс-эров правым "внеклассовым" кадетам. Совершенно бесспорно, что весной 1921 года эс-эровские банды были более опасны Советской власти, чем врангелевское воинство...
Буржуазия вынуждена делать "равнение налево", ибо революция укрепилась. "Поместный класс" не может итти этим путем. Левые кадеты пытаются создать буржуазно-демократический фронт. Правые кадеты создали и укрепляют дворянско-аристократический фронт. Милюков старается собрать вокруг себя буржуа всех степеней. Набоков собирает вокруг старого кадетизма все обломки старо-дворянской, сановно-бюрократической, царистской России.
Каждый победный шаг революции вперед будет усиливать раскол, углублять пропасть между правым и левым крылом кадетской партии, которая уже сейчас представляет собою две партии. Бесплодность "новой тактики" будет питать и усиливать сторонников "третьей тактики", - тактики примирения с республикой Советов. От признания "завоеваний революции" путь лежит - к капитуляции перед революцией!