стр. 312

     Сергей Городецкий.

     КРАСНОМОСКОВЬЕ.

     Замусленные церковенки
     И игрушечные терема
     О народе-рабе, о ребенке
     Шепчут слезные сказки впотьмах.

     Искривились кудрявые крыши
     Тихой болью о старых порах,
     В куполах, как летучие мыши,
     Виснет серенький, слепенький страх.

     Особняк в снеговой куцавейке
     Вздохом сломленных ставень хрипит
     О калачиках по три копейки,
     О хранителе - псе на цепи.

     На колоннах облупленных бродит
     Мертвой барыни лунная тень.
     И скрипит в упраздненном приходе
     Панихидным напевом ступень.

     По лабазам, застылым и лысым,
     Забиваясь в пустые углы,
     Обозленные голодом крысы
     Прославляют хозяев былых.

     Сорвалась запьянцовская тройка
     В непролазный овраг с крутизны,
     И тоскует сивушная стойка
     О мерзавчиках звонкохмельных.

     Ты пропала, Москва богатеев,
     В мех укутанных бородачей,
     Кутежа на поту не затеет
     Воротила цыганских ночей.

     И другая, другая, другая,
     Трудовою росою жива,
     Золотые столицы пугая,
     Вырастает над миром Москва.

     За громадами дремлющих башен,
     За седыми зубцами Кремля,
     Всходит солнце вселюдное наше,
     И вселенская светит земля.

стр. 313

     Вы искали ее по часовням,
     В дыме ладана, в звоне вериг,
     А она - раю вашему ровня -
     Загремела из огненных книг.

     Вы гадали о ней по созвездьям,
     По лампадам в иконных углах,
     А она ало-цветом возмездья
     Из рабочего пота взошла.

     Что задумался, отче Иване,
     Великан захудалых рабов?
     Ты не думал, что солнце восстанет
     Раньше сроков и ветхих веков?

     Вы проплакались, божьи старухи,
     Что соборы в Кремле не звонят.
     А к набатному вызвону глухи,
     К звону мести, любви и огня?

     Вам полушку княжую иль графью
     На ленивую нужно ладонь?
     Вам не знамо, что льет под Кутафью
     Всех племен и народов огонь?

     Кто бы ни был ты - раб Пятиречья,
     Иль невольник персидских болот, -
     Пропадай твоя кротость овечья,
     Кремль для всех угнетенных оплот.

     Руки мира! Наручник дробите!
     Шея мира! Вылазь из ярма!
     Вот глядите: какая обитель
     Сорвала свои цепи сама!

     Кто умом, кто звериной угадкой,
     Все равно, здесь раздолье поймешь.
     Ты вползешь сюда рабской повадкой,
     Бунтарем ты отсюда пойдешь.

     Из оконц протянула ресницы
     По всему людоземью звезда.
     И глядит на весь мир сквозь бойницы
     Недреманное око труда.

     Гнули русские нищие спину
     У воротин Кремля-старика.
     А теперь перед ним шапку скинут
     Налетевшие вихрем века.

     Упоенная рабскою кровью,
     Родила трудовая земля
     Всерабочее Красномосковье
     За вселенской твердыней Кремля.