стр. 16

     Михаил Волков.

     ПЕТУШОК.

          "Что же! смотреть и молчать?..
          Жить и в борьбу не втянуться?..
          Землю пришли мы венчать
          Красным огнем Революций!.."
               В. Александровский.

     I.

     На затылке деревни - за овинами притулилась лачужка деда Сафрона, подпорками точно старушка на локоток облокотилась и моргает в поле слезливыми глазками-оконцами.
     Живет дед один - как перст, хворь ли какая прихватит - валяйся и никто не придет, не проведает - словом ласковым не ободрит, яством не побалует: хворый, что ребенок малый, уходу требует.
     А коли тоска на сердце стопудовой гирей надавит - с кем же душу отвести - разговорить...
     Только один и есть у него друг-приятель закадычный - сизый петушок, гребешок красный, хвост дугой.
     Любо деду: скажет что - петушок внимает, лишь вымолвить не может - и то ладно, все живая душа.
     Никак дед с ним не расстанется: в деревню пойдет окошки милостыней считать - петька на горбе, из котомки бородкой краснеет.
     Под окошками петька кукареком баб полошит: "подава-айте..." да так, подлец, отхватит, куруши рябушки и чернушки так и закудахчут: "ах, какой приятный голос..." Петухи крылом о-зем бьют: "ну и суки-ин сын..."
     Хочется и петьке поразмяться, крылышки порасправить, коготки поострить - да лаботрясничать не приходится: при деле...

     II.

     Уселся дед на завалинке и подковыркой в стоптанный лапоть новое лычко вплетает.
     Петька о-бок на жердочке примостился, зажмурил глазок, а другим на деда косит.
     - Што, Петрак, не повадно без курушки-то...
     ... Ко-ко-ко...
     - Погодь и курушку-рябушку в женки тебе заведем... Дай срок, вот о Христову дню похристосуюсь в деревне - яичко сырьем выклянчу... Только не обессудь - высиживать тебе, Петрак,

стр. 17

самому придется... Хоть оно и зазорно мужику бабьим делом заниматься, робят рожать, да ведь курье иное дело... Хе-хе-хе...
     ... Крр... кр...
     - И осерчал... Ишь-ты не по-нутру пришлось, коли с курой поравнял... А мы, Петрак, вот дожили, так дожили, что мужик, что баба - одна статья: на сходке баба голос наравне с мужиком может подавать... Бывалочи бабе не токмо, што пикнуть и рот-то разинуть - Боже упаси... а на мирской опивухе - нешто пробочку понюхает, да в донышко посмотрит. Как ни выравнивай, а баба бабой и будет: не бывать курице петухом, а бабе - мужиком... Так-ли...
     ... Ко-ко-ко...

     III.

     Вдруг чует дед - в ухо песня чья-то комаром загудела: а-а-а-а... а-а... Голоса молодые. Песня все растет, растет и выросла:

          ... Никто не даст нам избавленья -
          Ни Бог, ни царь и не герой.
          Добьемся...

     ---------------
     - Деда, здорово!..
     - Здорово-те... Куда, робят, нелегкая вас несет?.. Кажинный божий день кабыть скворцы стаями в теплую сторону летите и летите...
     - Ну, сейчас мы не полетим, а пока что в твоем скворешнике устроиться думаем...
     - Шли-бы, робят, в деревню, там в избе-то сподручнее было бы... Чево-же в тесноте-то маяться вам...
     - Нельзя, деда, отряд в деревне расположился, мы охрану несть должны...
     - Мне што - я к слову молвил - вас жалеючи... Нам с петькой места не бо-знать сколько нужно... Аль супротивника ждете?
     - Нет... Где ему: мы так наломали репицу-то и посейчас хвост задрав улепетывает... В военном деле всегда на чеку следует быть...
     - Расколыхались вы кабыть вода в посудине - никак не уймитесь... Жаль: робяты молодые - только жить бы, да жить, а тут как травка молоденькая под косу ложитесь... Из чего-ж, робята, меж собой развоевались?..
     - Чтоб тебе, деда, и прочей бедноте жилось хорошо...
     - Дай-то Бог вам здоровья... Уж больно наше житье-бытье маятное... Сунешься в деревню на пропитание пострелять; к богатею лутче и не суйся - ни Боже мой - не подаст - весь хлеб укрыт... Свой же брат, гольтепа, скорее от крохи отщипнет, да покормит... Што, Петрак, правильно я говорю, аль нет?..
     ... Ко-ко-ко...

     IV.

     Постояли красноармейцы у деда неделю, другую - ему и спола-горя: то хлебцем ссудят, то ложечка кашки перепадет - и сытно. Петька к ним словно ребенок - малолеток к матери льнет: куда они, туда и он.

стр. 18

     Все молодежь - народ веселый: и песенки заведут и козлятками распрыгаются - не то деда разным военным штукам с ружьем обучать примутся. Выйдет какой недоросток - и с шапкой-то до штыка четверти на две не достает и команду подает:
     - На ру-ку!..
     Дед мигом - в два счета: ать-два... Да уж больно не сноровисто - те так и покатываются, потом понаторел - хвалить стали:
     - Молодцом... молодцом!..
     - Для какого-ж рожна, робят, меня учите?..
     - Перенимай... Перенимай, деда, покуда мы живы... Придут белые, авось пригодится...

     V.

     Моргает кривоглазый ночничек - по стене зайчиков гоняет.
     Вползла лохматая дрема и давай всех лапой поглаживать - пока не угомонила.
     Дед на печке, словно испорченный пищик у гармоньи подыгрывает; петька на шестке сплющился: голову под крылышко, ноги под себя; красноармейцы - на полу, как снопы на току поразбросаны.
     Только часовой у стола с дремой борется; она над ним куражится: то за нос к столу потянет, то головой закачает... осилила таки и его: голову к столу пригвоздила...
     Один лишь сверчок не поддается - где-то из щели дразнит: "попробуй найди... попробуй найди..."
     ... Вскочил Петька, крыльями, что в ладоши захлопал и благим матом как заорет:
     ... Ой, не проспи-ите...
     Часовой прилетел из тридесятого царства снова к столу:
     - М-м-а... Выйти посмотреть что-ли...
     Что то замурлыкал про себя:
     ... Тра-ра-ра... ти-ра...
     Заскулила дверь, темнота с голосом - хап...
     Должно быть не по нутру пришлося - вскоре, выплюнула обратно.
     Во всю глотку гаркнул:
     - Товарищи!.. Поднимай тревогу... Белые!..
     - Где... где белые?..
     - Спокойно... Бери ружья, выходи!..
     ... Ко-ко-ко... ко...
     - Петрак, подь сюда... Слышь, какая кутерьма поднялась, кабыть гроза Господня... Знать в деревне дерутся... Што люду-то уложат и-и-сила...

     VI.

     В оконцо просунулась румяная морда рассвета.
     Все реже и реже где-то, вдали вздыхают выстрелы, потом и совсем затихли.
     За оконцем топотанье, и голос, что мороз трескучий холодом обдал:
     - Эй, кто есть живой - выходи!..

стр. 19

     Аж стекла в оконнице с перепугу задрожали.
     Дед с печки долой, кафтанишко на плечи, петьку под мышку и на улицу.
     - Вот мы с Петраком покеда живы...
     - Ты, старый хрыч, отвечай на мои вопросы, не то!..
     Как махнет сабелькой под носом у деда, ровно молоньей сверкнул.
     Дед - раком: "вот они белые-то..."
     - Ээ... У тебя жили эти... эти красные... бандиты... Ты наверное слыхал у них разговоры - где другие их банды находятся...
     - Стояли, родной...
     Глянул дед - ведь барин с ним говорит, плечи золотые.
     - Стояли, господин хороший... Уж такие робяты задушевные, обедать сядут: мне ложку каши, петьке - ложку каши, за ужином опять не обойдут: мне - ложку каши, петьке - ложку каши... Такие робята задушевные... Только одна сучковинка: Богу не молятся - обедать садятся, харю не перекрестят, за ужин - тож без креста... Ой, говорю, робяты, распрогневается на вас Господь - стукнет по лбу-то... А им хоть бы што - только ржут...
     - Ты что, чорт старый, за околесину порешь... Смеешься, что-ли... Сказывай, куда они ходили...
     - Какже ходили, господин хороший... Ходили на беседу... Энтот Ванятка-то, который за старшаго у них - больше за Катюшкой Козлихиной приударял, а Колюшка-то белобрысенький на перебой... Потеха... Так...
     Дед почуял щеку будто обожгло: с господами говорить мудрено...
     - Э-э... Что у тебя в руках... Петух... Ну-ка его на обед мне... Получай...
     - Што ты, господин хороший, нетто можно Петрака-то... Да у меня только и отрады в ем...
     - Ма-алчать!..
     Да за петушка - совсем было из рук выхватил, еле-еле дед за головку удержал.
     Петька таращится:
     ... Крр... кр...
     Офицер за хвост, дед за головку - всяк к себе тянут; ходят вокруг точь-в точь молодые под венцом исайничают.
     Да, ка-ак тяпнет сабелькой-то по петькиной шее - дед с головкой на земь бряк и в голос:
     - Петрак... Петрак... Загубил тебя изверг... Уж и мою голову лучче на снос... На, тяпай, тяпай... Кровопивец!..
     - Унять старую ворону...
     - Думаешь и управы на тебя нет... Высоко дерево - солнышко выше... Найде-ется...
     Волком воет дед, а петька без головы камаринскую разделывает.

     VII.

     Как седой осокорь с разгромленной сухой верхушкой - маячит лысина деда на дороге.
     Дороги с кем скрестятся - к тому кучится:
     - Родной, не приметил-ли где красных?..

стр. 20

     Встречной в сторону шарахается: "очумел старый... не ровен час заслышат белые - и голову на рукомойник..."
     ...............
     - Деда!.. Куда путь-дорогу держишь?..
     - Робяты!..
     - Иль с белыми не поладил?..
     Отмахнулся дед:
     - Ружишка слободнаго нет-ли?..
     - Найдется... найдется... Идем с нами белых выбивать...
     ...............

     VIII.

     ...Деда, ты все в небо палишь, патроны задарма изводишь!
     - Погодь-те, робят, глаз слезой забило... мерещит...
     - Ты ниже цель...
     Пальнул дед пониже...
     - Ай-да, деда!.. Ты офицера у них уложил!..
     - Небось который петьку-то слопал!..
     - Пожалуй и он...
     - Слава те, Господи!..
     - Товарищи!.. В атаку!.. Ура!..
     - Урра-а-а-а...
     Загудели, как пчелы при рое... Дед - маткой передом лупит, борода по ветру вьется...
     ...............
     Сдержит-ли плотина какая воду весеннюю, сможет-ли сила какая сопротивиться порыву душевному?..
     Не может!..

     11/IV, 1920 г.

home