стр. 21

     Михаил Волков.

     ЗАКОВЫКА.

     Гунявит как нищий-слепец - великопостный звон - на карачках ползет по золотушно-весенним полям, корявыми пальцами цепляется за деревья и где-то в сумерках тихо-тихо замирает.
     Церковь зазывно подмаргивает в окошко одним глазом: к нам, мол, пожалуйте: покупаем, продаем и в обмен берем.
     И несет люд - бремя грехов в мену на слово, - льстивое, - поповское... и станет на душе и в мошне так легко-легко.
     Батюшка похаживает - бороду поглаживает, покхмыкивает: Бога гневить нельзя - эк пятаки позвякивают.
     Опростал дядя Клим душу от грехов, поди, короба с два свалил, а все на душе камень лежит.
     Идет-идет, да вдруг словно лошадь зарочистая - станет, мнется на месте, в затылке поскребет и рукой отмахнется:
     ... Гм... эка оказия...
     Запала в голову какая-то загвоздка - зудит мухой назойливой - а не поймаешь...

     * * *

     Жил-жил эва сколько годов отмахал: вскачь не догонишь - все как по писанному шло: изо дня в день корпел за работой и никакая думка голову не тяготила.
     А тут как-будто вдруг от слепоты прозрел: выйдет хоть бы на косьбу, кинет округ глазом: ширь зеленей стелется, там где-то далеко-далеко земля с небом обнялась, солнышко таково ласково в лысину целует, из травы цветочки улыбаются и такое найдет умиленье, просто душа плывет - облачком кисейным расплывается...
     Пичужка какая чирикнет - ну, что-ж, думается, особенного - слава те Господи - за свою жизнь птичьего голосу ни весть что переслушал, а тут словно спичкой по душе чиркнет - так и загорится.
     Кумекал-раскумековал дядя Клим, что за притча такая с ним сталась - да так и не раскумекал.
     Дедушке Левонтию - знахарю порог обивал - поглядел дедушка в ковшик с водицей - с "самим" пошептался - притка, говорит, с ветру напущена, а снять нельзя, на крест заговорено.
     Он к Егоровне - божьей богомолочке, - та с угодниками свой человек - коли не помогла сила темная, не вызволит ли сила небесная.
     Пораскрыла Егоровна наугад книгу евангельскую - чтет стих: не подошло, качнулась к твореньям Златоуста, Лествичника: не-то, и только царь-Давыд псалтырью истинну изрек: "Дни человека, как трава, как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер и нет его"...
     И говорит Егоровна таковы слова: душа тоскует перед ростанью...
     И пустился дядя Клим в жизнь душеспасительную: в заутреню - заутреничает, в обедню - обедничает, нищий в окошко

стр. 22

стукнет - кус норовит с гаком отвалить, коль глаза залукавят - немного ли... нечистому прямо в бельмы через леворуку харкнет.
     Наденет рубаху - белее снега - каемистую, с ластицами подмышками - красными, портки пестрядивые, что ручьи после дождя, полосой пестреют - сядет на завалинку, нейдет ли из-за околица Косариха - с косой: созрела былинка - на коси...
     Сосед однолеток подсядет:
     - Не преставился?..
     - Скоро... Чую, как душа на небо рвется...
     - Чай с жистью расстаться нехотно?..
     - Пожито - погрешено... пора и на покаянье...
     Сидят и о жизни праведной балякают...
     Бабы по улице цветнеют, поравнялись:
     - Дядя Клим - все еще на земле - болтаешься, а мы думали - уж небо топочешь...
     Ведь у бабы не язык - жало змеиное...
     Першит у него в горле слово - забористое, шибанул бы, сукиных дочерей, сплеча... да никто - как ангел в правое ухо упередил:
     - Ой, спасенье не в спас пойдет!..
     Молитвословит - лукавый: кукиш с маслом получил.
     Сыновья иной раз с укором:
     - Неча, лысину-то зорить, чай и помочь в работе не грех...
     Экий народец и кончине праведной - завистно.
     Ждет, пождет дядя Клим, а смерть к нему нейдет.

     * * *

     Пора страдная в разгаре - домочадцы все на работе.
     Пригрелся на завалинке дядя Клим - поднял бороду кверху, глядит - под князьком в гнездышке детенышки ласточки копошатся, красненькие ротики раскрывают, пищат. Вот мать прилетела - мошку сунула, чирикнула: сидите, детки, смирно, и улетела.
     Как туман над полями ползет ему в голову думка:
     - Вся-то с кукиш, а тоже своя забота есть, с коих пор поднялась на работу... Пяток ртов прокормить - не шутка... что ей - только на эфтом свете и жизнью пользуйся - подохла и нет ничего... а мы живем - маемся - маемся, да и на том-то свете черти драть будут... Ой, и опять помыслом согрешил!.. прости Господи, мое согрешенье... тьфу... тьфу... сгинь лукавый!
     ... Ишь ты подвернулся врасплох захватил, вот тут и сподобься жизни праведной...
     Глядь, Тараска Авдотьин, парнишка - грамотей с книжкой бредет: книжонка с виду так себе не казистая - закурки на две хватит, не больше...
     - Дешка, чтой-то такое на книжке написано: "Проле... про-ле-та-ри-я... всех стран... сое-ди-няй-те-ся?..
     - Шут-те знает что!.. Теперь народ мудреный пошел... ни Бога, ни царя знать тебе не хочет... сами мол управимся.
     ... Д-да... а слово-то занятное... Как бишь его... "Прота-ле"... сразу видно, что слово-то господское - не распоясавшись, нашим дубовым языком и не выговоришь...
     - "Проле"...

стр. 23

     - Ты, малец, катись-ка к Андрону - он книжник, библию который год осиливает, кабы, говорит, до смерти успеть... большо-ое спасенье будет...
     Тараска взглянул, по заднице для прыти шлепнул и вихрем понесся к деду Андрону.
     - Вот она грамота-та силища какая... мальчонка - соску еще не забыл, а уж может знать, что на край свете деется... а я прожил всю свою жисть словно в теми какой... Э-эх-хе!..
     Шествует с Тараской дед Андрон - старик кряжистый с очками на носу... подсел на завалинку, поправил очки, взял книжку: сначала отдалил, потом к глазам поднес...
     - ... "Проле-та-рие всех стран соединяйтесь... Мм... что означает - доподлинно сказать тебе не смогу... а-а, это, пожалуй, как бы вроде, как на священных книгах пишут: "благословиши, Господи, венец лета твоя"... Отродясь впервой такое слово слышу... Дако-се в книжонке померекаем, не будет ли там разгадки...
     И принялся за чтение Андрон - все равно, что лошадь по дороге ухабистой - коли трухнуть нельзя, так шажком плетется, из колеи на слове заковыристом выскочит - назад воротится, все же за лето-летинское до конца доплелся...
     Дядя Клим слушает да ахает:
     - Погодь, Андрон... Неужель - так и пропечатано: дескать, вся сила в нас самих... Ни Бог, ни царь не помогут, коль сам за ум не возьмешься?!.
     - Давай-ка еще раз побукварим - по этому месту... опять выходит: Бога-то и нет - попы для своих барышей - люд морочат... Только, братец мой, не возьму в толк: кто же на горе Синае Моисею - гремел: "Аз Господь Бог твой"... Лико-то точно Моисей не видел, а голос слыхал... в Библии доподлинно расписано...
     - Може - Моисею-то только почудилось...
     Дальше - больше и поняли Клим с Андроном, что рай на земле, а не на небе - вся сила в труде... работай, и работай... весь народ, как братья, должны сбиться в работе в одну семью.
     - Эх, Клим, - кабы эта книжица допрежь в руки попалась... Сколько годов на Библию-то потерял...
     - Д-да, Андрон, выходит все мое спасенье прахом пошло. От кого же награду получу, коли и я, как животина подохну и капут. Истинно в книжке говорится: "Человек вечен в потомстве и делах рук своих"... По губам попы раем мазали... на привязи держали... Понимаю чему - душа-то радовалась прояснению ликовала...
     - Так, Клим, оставить нельзя, нужно всем объявить пускай расчухают... давай-ка, все, что в книжке бается, - соорудим...
     - Дельно...
     Народ мимоходит, зубоскалит:
     - Вить старые хрычи, как воронье к непогоде разгалделись...
     Снял рубаху - смертельную дядя Клим - да в работу подался: инда коса звенит - поет.
     Дивится люд - что-то подеялось.
     - Аль на небе отсрочили?..
     Ухмыляется в бороду Клим, с Андроном перемигивается:
     - Вот ужо дай срок, узнаете...

стр. 24

     "Начинаем, начинаем - на-чинаем!"... заманивают колокола к обедне.
     Дьячок горох по полю сыплет - чтет часы.
     Батюшка в алтаре просвирами орудует.
     Мужиков в церкви маловато, - пока до начала - табашничат.
     Старухи у кануна сродников поминают.
     Девки по парням глазом стреляют, шушукаются, в рукав хихикают.
     ...............
     Вошел дядя Клим в церковь - лба не перекрестил - прямехонько, шасть, на место поповское - проповедное...
     Люд глаза таращит: обалдел старой...
     ... Православные!..
     У дьячка аминь на языке повис - у попа просвирки на пол прыснули...
     ... Так значит Бога нет!.. и николи не было... все выдумка одна... Значит, всяк сам на себя надейся... Иное дело одному невмочь, берись собча... Как это в книжке говорится: коли ты силен - лядащего не забижай... Чтобы, того, все ровня-ровней... Коли мне не верите, Андрон - порука...
     - Что правильно, то правильно... так и в книжке пропечатано... грянул Андрон...
     Старухи отплевываются:
     - Отцы родные, и другой рехнулся... Не он первой, не он последний библей-то зачитался...
     Батюшка из алтаря:
     - Гоните, провославные, взашей осквернителей храма сего!..
     Сторож Масей с дьячком Антропом, как клещ-червь, впиячились в ворот Клима - да из церкви потянули, заодно и Андрона прихватили...
     - Вот-те и праведники...
     Молчит люд - размышляет:
     - Будто и правда... а кто-е... знает... Тут заковыка какая-то...
     Здесь дьякон завладычил...
     Руки проворно крестом замахали...
     И пошла плестись паутина...