стр. 10

     С. Обрадович.

     ПЕТРОГРАД.

     I.

     Все тот-же, призрачно-туманный
     И величавый Петроград,
     Гранитной поступью с утра
     Стремительный и неустанный.

     Шурша лощеною панелью,
     Все так-же Невский суетлив,
     Цилиндр и смокинг заменив
     Рабочей кепкой и шинелью.

     С надменным взором властелина,
     Мечтающая на пути
     Со скипетром Петра пройти
     Над площадью - Екатерина.

     Туманя золотые латы,
     Над Шлиссельбургом и Невой
     С незазвучавшею трубой
     Все тот-же серафим крылатый.

     И, туч сереющую накипь
     Чертя линяющим крестом,
     Застыл над бронзовым Петром
     Грузноколонный Исаакий.

     И, ветром без конца влекомый
     И ветром вьющийся в лучах,
     Республиканский реет стяг
     Над Петроградским Исполкомом.

     II.

     Все тот-же, с той же былью город...
     Но в поступи его шагов,
     В взволнованном значеньи слов,
     И в этих воспаленных взорах,

     И в этих почернелых лицах,
     И в ранней мудрости детей -
     Проникновенней и светлей
     Иная жизнь и мысль лучится;

стр. 11

     Жизнь, где в единстве жизней - сладость,
     Где солнечные города,
     Где в достижении труда
     Есть безболезненная радость.

     Иная жизнь сквозь боль отравы,
     В угарном зареве огней,
     Над голодом и скорбью дней
     Над беззаборною заставой...

     И нет мучительнее боли,
     Читать о трауре потерь,
     О Феврале и Октябре
     На лентах Марсового поля.

     И гордости нет величавей,
     Когда, откинув сеть оград,
     Толпокипящий Петроград
     Пылающей подобен лаве.

     Когда рукою заскорузлой
     Диктуя огненный Декрет,
     Над ветошью державных лет
     Он - Властелином синеблузым,

     Готовый первым взбросить лозунг,
     И первым первой жертвой пасть
     В жутко-зияющую пасть
     Смертельно-роковой угрозы.

     И эту веру силы слитной
     Он в каждом камне затаил
     И в шелесте знаменных крыл
     И в поступи шагов гранитных...

     1920 г.