стр. 16

     ЮБИЛЕЙНОЕ

     АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ

     РАЗРЕШИТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ

               МАЯКОВСКИЙ.

               Дайте руку!
     Вот грудная клетка.
                   Слушайте
                       уже не стук,
                              а стон,
     тревожусь я о нем
                   в щенка смиренном львенке.
     Я никогда не знал,
                   что столько
                           тысяч тонн
     в моей
        позорно легкомыслой головенке...
     Я тащу вас.
              Удивляетесь, конечно?
     Стиснул?
          Больно?
              Извините дорогой.
     У меня
        да и у вас
             в запасе вечность.
     Что нам
        потерять
             часок другой?!
     Будто бы вода -
             давайте
                  мчать болтая,
     будто бы весна -
                 свободно
                      и раскованно!
     В небе вон
             луна
              такая молодая,
     что ее
        без спутников
                 и выпускать рискованно.

стр. 17

     Я
      теперь
          свободен
               от любви
                    и от плакатов,
     Шкурой
         ревности медведь
                      лежит когтист.
     Можно
       убедиться,
               что земля поката,
     сядь
        на собственные ягодицы
                           и катись!
     Нет,
       не навяжусь в меланхолишке черной
     да и разговаривать не хочется
                              ни с кем.
     Только
          жабры рифм
                 топырит учащенно
     у таких, как мы
               на поэтическом песке.
     Вред - мечта
             и бесполезно грезить,
     Надо
       весть
         служебную нуду.
     Но бывает
         жизнь
           встает в другом разрезе
     и большом,
          понимаешь,
                 через ерунду.
     Нами
       лирика
          в штыки
             неоднократно атакована,
     ищем речи
           точной
                и нагой.
     Но поэзия
         пресволочнейшая штуковина:
     существует
            и ни в зуб ногой.
     Например,
         вот это
              говорится или блеется?

стр. 18

     Синемордое
            в оранжевых усах
     Новуходоносором
                библейцем -
     "Коопсах".
     Дайте нам стаканы!
               знаю
                 способ старый
     в горе
        дуть винище,
                 но смотрите
                           из
     выплывают
            Red u White Star-ы
     с ворохом
            разнообразных виз.
     Мне приятно с вами,
                      рад,
                        что вы у столика.
     Муза эта
             ловко
                за язык вас тянет.
     Как это
         у вас
            говаривала Ольга?..
     Да не Ольга!
              из письма
                    Онегина к Татьяне.
     - Дескать
           муж у вас
                  дурак
                     и старый мерин,
     я люблю вас,
              будьте обязательно моя,
     я сейчас же
              утром должен быть уверен,
     что с вами днем увижусь я. -
     Было всякое:
              и под окном стояние,
     письма,
          тряски нервное желе.
     Вот
      когда
         и горевать не в состоянии -
     Это
       Александр Сергеич -
                      много тяжелей.

стр. 19

     Айда Маяковский!
                Маяч на юг!
     Сердце
        рифмами вымуч
     вот
      и любви пришел каюк,
     дорогой Владим Владимыч.
       Нет
         не старость этому имя!
     Тушу
       вперед стремя -
     Я
      с удовольствием
                 справлюсь с двоими,
     а разозлить
             и с тремя.
     Говорят -
          я темой и-н-д-и-в-и-д-у-а-л-е-н!
     Entre nous...
            чтоб цензор не нацикал.
     Передам вам -
             говорят -
                 видали
     даже
       двух
         влюбленных членов ВЦИК'а.
     Вот -
       пустили сплетню,
                   тешат душу ею.
     Александр Сергеич
                    да не слушайте-ж вы их!
     Может
         я
          один
              действительно жалею,
     что сегодня
             нету вас в живых.
     Мне
       при жизни
              с вами
                  сговориться-б надо.
     Скоро вот
            и я
              умру
                и буду нем.
     После смерти
                нам
                 стоять почти что рядом;

стр. 20

     вы на Пе,
            а я
             на эМ.
     Кто меж нами?
              С кем велите знаться?!
     Черезчур
            страна моя
                   поэтами нища.
     Между нами
             - вот беда -
                    позатесался Надсон.
     Мы попросим,
              чтоб его
                      куда нибудь
                                 на Ща!
     А Некрасов
            Коля
              сын покойного Алеши -
     Он и в карты,
              он и в стих,
                       и так
                         не плох на вид.
     Знаете его?
             вот он
                 мужик хороший,
     Этот
       нам кампания -
                  пускай стоит.
     Чтож о современниках?!
     Не просчитались бы
                    за вас
                        полсотни отдав.
     От зевоты
            скулы
               разворачивает аж!
     Дорогойченко,
               Герасимов,
                      Кириллов,
                          Родов -
     Какой
       однаробразный пейзаж!
     Ну Есенин,
            мужиковствующих свора
     Смех!
       Коровою
            в перчатках лаечных.
     Раз послушаешь...
                но это ведь из хора!

стр. 21

     Балалаечник!
     Надо
       чтоб поэт
               и в жизни был мастак
     мы крепки
           как спирт в полтавском штофе.
     Ну, а что вот Безыменский?!
                             так...
     ничего...
          морковный кофе.
     Правда
         есть
            у нас
               Асеев
                 Колька.
     Этот может.
             Хватка у него
                        моя.
     Но ведь надо
              заработать сколько!
     Маленькая,
           но семья.
     Были-б живы -
              стали бы
                   по Лефу соредактор.
     Я бы
       и агитки
            вам доверить мог.
     Раз бы показал;
                 - вот так то-мол
                              и так-то... -
     Вы-б смогли -
                у вас
                    хороший слог.
     Я дал бы вам
              жиркость
                     и сукна,
     в рекламу-б
             выдал
                гумских дам.
     (Я даже
         ямбом подсюсюкнул,
     чтоб только
               быть
                 приятней вам).

стр. 22

     Вам теперь
          пришлось бы
                   бросить ямб картавый.
     Нынче
        наши перья -
                штык
                  да зубья вил,
     битвы революций
                 посерьезнее "Полтавы"
     и любовь
          пограндиознее
                    онегинской любви.
     Бойтесь пушкинистов.
                    Старомозгий плюшкин,
     перышко держа,
                полезет
                      с перержавленным.
     - То же мол
             у лефов
                  появился
                       Пушкин.
     Вот арап!
          а состязается -
                     с Державиным...
     Я люблю вас,
              но живого,
                   а не мумию.
     Навели
         хрестоматийный глянец.
     Вы
      по моему
              при жизни
                       - думаю -
     тоже бушевали.
                Африканец!
     Сукин сын Дантес!
                   Великосветский шкода.
     Мы-б его спросили
                    - а ваши к т о родители?
     Чем вы занимались
                   д о 17-го года? -
     Только этого Дантеса бы и видели.
     Впрочем
          что-ж болтанье!
                       Спиритизма вроде.
     Так сказать
             невольник чести...
                          пулею сражен...

стр. 23

     Их
      и по сегодня
                много ходит
     всяческих
             охотников
                     до наших жен.
     Хорошо у нас
              в стране Советов.
     Можно жить,
             работать можно дружно,
     только вот
               поэтов,
                     к сожаленью, нету,
     впрочем
          может
               это и не нужно.
     Ну, пора:
          рассвет
               лучища выкалил.
     Как бы
         милиционер
                 разыскивать не стал
     На Тверском бульваре
                        очень к вам привыкли.
     Ну,
       давайте!
              подсажу
                    на пьедестал.
     Мне бы
         памятник при жизни.
                         Полагается по чину.
     Заложил бы
              динамит
                    - а ну-ка
                             дрызнь,
     Ненавижу
            всяческую мертвечину,
     обожаю
              всяческую жизнь.

home