стр. 117
Юр. Либединский
ТЕМЫ, КОТОРЫЕ ЖДУТ СВОИХ АВТОРОВ
Неверно, будто для нас новым или революционным является то искусство, которое говорит о рабочем, и вздор, будто мы от поэтов требуем, чтобы они описывали только фабричную трубу, или восстание против капитала".
"Разумеется, новое искусство органически не сможет не поставить в центре своего внимания борьбу пролетариата" (Троцкий. Формальная школа поэзии и марксизм).
Двумя этими предложениями, тов. Троцкий на первый взгляд противоречит сам себе. С одной стороны, творцу-писателю дается целый мир, выбирай и пиши о чем хочешь, а с другой, правда, в половинчатой форме, это право у него отбирается: художник не сможет не поставить в центре внимания борьбу пролетариата, т. е. социалистическую революцию.
Однако, ниже, говоря о неоспоримом праве на существование "самого малого круга личной лирики", тов. Троцкий поясняет:
"Но, чтоб создать ее, поэт сам должен почувствовать мир по новому".
Противоречие, таким образом, разрешается обновленным чувствованием революционного писателя, для которого "борьба пролетариата" является основным стержнем современной жизни. Оттого он, без всякой тенденции, им самим или кем бы то ни было ему навязанной, все свое творчество пронизывает борьбой пролетариата - социалистической революцией, и это новое содержание толкает его на поиски новых форм...
стр. 118
И если даже художник пишет о предметах, которых еще не коснулась борьба пролетариата, то и это, затененное, он чувствует относительно того пламени, которым горит уже одна шестая мира.
Социалистическая революция, имеющая полем своего открытого действия - Россию и занимающая собою целую эпоху, пять-шесть лет, есть громадный сдвиг в плоскости общественных (политических, экономических, культурно-бытовых) отношений, и сдвиг этот, в целом или в деталях, с одного или с другого угла, со светлой или с теневой стороны, является основным объектом всякого писателя или поэта, претендующего на звание современного, "нового".
Не почувствовавший этого объекта художник сейчас никакого социального бытия не имеет и целиком принадлежит вчерашнему дню.
И только те литературные произведения мы называем новыми, современными, в которых возможно нащупать именно этот тематический стержень, хотя подчас сам писатель или поэт не осознает его...
* * *
Но если объект описания у всей современной, "новой" литературы - один, то существуют, очевидно, какие-то различные точки, с которых этот объект - борьба пролетариата - художественно созерцается. Эта различность отображения даже мельчайших деталей одного и того же объекта, определяется социально-классовой сущностью художника. И если некоторые
стр. 119
художники смотрят на революцию глазами гибнущих классов, то она для них "мятель" и "пахнет половыми органами" (Пильняк, Никитин), или гигантская искуссная комедия-провокация (Эренбург), или мерещится им в виде причудливо мистического действа (Всеволод Иванов и пр.), то для других (Безыменский, Тарасов-Родионов, Сейфуллина и пр.) революция - в объективном, реально-прекрасном непрекращающемся развитии, в непрестанном преодолении противоречий, в общем движении в сторону коммунизма.
Способность видеть революцию такой определяется, конечно, классовой сущностью художника; он или вышел из рабочего класса и прочно держит с ним связь, или находится в рядах его политико-культурного авангарда, или же в процессе борьбы с классовыми врагами пролетариата научился смотреть на революцию его глазами.
* * *
Рабочий класс не только отстаивает право видеть революцию объективно-прекрасным, целесообразным и преодолевающим противоречия действием. Он утверждает, что революция действительно такова, и что только он в состоянии отразить ее соответственно действительности. "История работает на нас", наша борьба - и с классовым врагом, и с вековым наследием уродливой эксплоататорской культуры, которая в нас - очень тяжела, но мы знаем, что она кончится победой, достижением классовой цели, - коммунизма...
Оттого мы не боимся действительности и уверены, что пройдет несколько десятков лет и в социалистическом обществе только специалисты-исследователи будут изучать произведения художников, искажавших революцию в кривом зеркале мистики, эстетической эротики, юродивого славянофильства, изображавших ее или гигантским сцеплением парадоксов (истин, идеалистически перевернутых на голову), как Эренбург, или арифметической суммой анекдотов, как Зощенко, или использовавшихся, наконец, для славянофильски - народнических стилизаций (Вс.Иванов и др.).
стр. 120
* * *
Каждый новый этап гигантского сдвига общественных отношений социалистической революции порождает миллионы тем. Но художническо-творческое яйцо в каждый данный момент оплодотворяется только одним тематическим семенем. И, конечно, выбор темы обуславливается для художника степенью его прикосновенности к революционному процессу, его ролью в нем, а также актуальностью той или иной темы, соответствующей одному или другому повороту социалистической революции.
И если 17-20 г.г. требовали общего пафоса конечных целей революции и больших задач перед литературой не ставили, то современная эпоха НЭПа, характеризующаяся колоссальным усложнением обществ, отношений и форм классовой борьбы, требует, чтобы социалистическая революция была отображена в обыденной конкретности через действия живых людей. Такая литература необходима рабочему классу, в целях организации своего сознания и сознания широких трудящихся масс в сторону коммунизма.
Поэтому, оговариваясь, что общая задача нового, истинно-революционного художника - воплотить в художественной форме новое чувствование мира, показать его таким, каким он весь берется пролетариатом, мы все же в настоящий момент можем схематично наметить основные тематические циклы, которые перед художником ставит переживаемый социалистической революцией и борьбой пролетариата этап.
I-й цикл.
Активность рабочего класса в развертывании социалистического хозяйства, через наследование старого хозяйства и социалистическое грюндерство.
Борьба с разрухой, лавирование наших трестов в НЭПе, строительство электро-станций, научные экспедиции и открытия, сооружение воздухофлота и его достижения и пр.
Оформлено может быть:
а) Социалистическим утопическим романом (диалектическое преодоление буржуазных утопистов),
стр. 121
б) Повестью, в которой драматически преодолевается какой-либо классовой организацией (партией, союзом, советом) какой-либо экономический кризис, характерный для той или иной эпохи революции.
в) Рассказом, показывающим через эпизод из жизни и работы какой-либо хозорганизации темп нашей борьбы за социалистическое хозяйство и живых людей ее.
г) Поэмой, в которой отображается мощь класса в его борьбе с природой (тема прекрасно использована Дорониным в его поэме "Побежденная стихия").
д) "Коммунэрами", в которых - кинопортреты людей борющихся за социалистическое хозяйство (тема прекрасно использована Лелевичем в стихотворении "Председатель треста").
е) Лирическими стихотворениями, которые передают чувства и переживания борца за социалистическое хозяйство. (Безыменский - "Весенняя прелюдия").
II-й цикл.
Рабочий класс во "внеэкономической" (политической в узком смысле слова) борьбе (борьба - революция, борьба - война) с буржуазией.
Взрыв мировой социал.революции; Октябрь, Гражданская война - в частности в России: Чека и ее работа. Оформлено может быть через:
а) Революционно-драматическую утопию (примерно - изображение близкой революции в Германии, или далекой - в Америке).
б) Роман, повесть из эпохи Октября и Гражданской войны. Через живых людей и обстановку их борьбы - дать эпоху.
в) Драматико-героическую повесть (неизбежен элемент внутреннего "психологического драматизма"), показывающую работу Чека. ("Шоколад" - Тарасова-Родионова).
г) Рассказ, в основе которого внешнее или внутреннее действие из - Октября, Гражданской войны, Чека.
д) Героическая поэма (эпопея Гражданской войны, какого-либо фронта, или борьба Чека с белогвардейцами).
стр. 122
е) "Коммунэры" (есть очень хорошие - Лелевича, Родова) - люди Красной Армии и Чека.
ж) Лирику бойца (красноармейца, чекиста, партизана, коммуниста вообще).
III-й цикл.
Распад старого быта и возникновение новых форм жизни*1
Создание институтов общественного питания и воспитания при фабриках и заводах и через это - разрушение старой, во время революции принявшей особенно уродливые формы, семьи; изменение форм отдыха, замена кабака и церкви - клубом при заводе; изменение отношения к женщине и раскрепощение ее; новые формы брака; "быт" партийных и союзных ячеек в их воздействии на массу; быт рабочей, учащейся и партийной молодежи (рабфаки, свердловцы и пр.); быт партийного средняка в провинции; обуржуазивание некоторой части работников в связи с НЭПом и появление буржуазных замашек. Воскрешение буржуазного быта нэпмана; деградирующая психика интеллигента и обывателя перед светом Соц. Революции. Изменение отношения рабочего к орудиям производства, трансформация быта в деревне при НЭПе, кулачество, кооперативы, крестьянская беднота, работа парт. и союзн. организаций. Дети в революционной эпохе.
В этом цикле, почти не затронутом пролетарским писателем, я не берусь установить точно литературные формы, но уже можно в общем наметить три подхода к этим темам, которые приблизительно дают некоторые формальные принципы:
а) Новый быт непосредственно переодолевающий старый (пример: распад семьи, дети освобождаются, живут уже по новому).
б) Старый быт в его распаде под влиянием извне действующих пружин - "базиса".
_______________
*1 Безусловно этот цикл гораздо сложней предыдущих. Необходима специальная статья, освещающая вопрос и развивающая положения т. Троцкого.
стр. 123
Пример 1: Разрешение драмы в семье рабочего, как следствие организации общественной столовой. Пример 2: Психологические драмы быта интеллигентов, распад старого обывательского быта и отражение этого распада в психике людей.
в) Новые формы жизни, кристаллизация их и формирование нового человека.
г) Производственная лирика, выявляющая новые отношения к орудиям труда. (очень много в этой области сделал Гастев, кое-что "Кузница").
д) Лирика вообще, перед которой громадная задача - показать новое отношение к любимому человеку (любовнику, товарищу, ребенку и пр.). Интересны в этой области стихи Безыменского, Голодного.
* * *
Выше я постарался возможно добросовестней в пределах намеченной мной, по плану статьи, общей схеме, расположить то громадное количество тем, которые ждут сейчас своих авторов. Какие же авторы способны взяться за эти темы? Может ли за эти темы взяться та литература, которая с легкой руки тов. Воронского именуется теперь "советской"?
Безусловно нет.
Она достаточно демонстрировала что получается, если за тему современности, основной стержень которой социалистическая революция, берется чужой ей автор.
При всем его желании быть объективным и даже благожелательным по отношению к коммунистам и Соввласти и дать нечто типичное для нашей революции, они дают лишь каррикатурные искажения ее. Враждебный революции класс, сложивший организм такого художника и в определенную систему сконструировавший его познавательный аппарат, водит также и его карандашем.
Задача создания литературы, активно участвующей в борьбе рабочего класса за коммунизм, может быть выполнена только художником, который может "за каждой мелочью революцию мировую найти", художником, который литературную работу превращает в борьбу за коммунизм, который понимает и чувствует целесообразность
стр. 124
каждого шага революции, т.-к. сам делает ее, который ясно видит истоки и устье ее.
Таким писателем может быть только пролетарский писатель.
* * *
Большие трудности стоят перед пролетарским писателем!
Не говоря уже о том, что нет ни одного элемента старой "теории словесности", который бы пролетарский писатель мог просто взять на веру, что все ему приходится переоценивать, - с первого же творческого шага перед ним встает наиболее трудная задача: ему необходимо тему поставить революционно, по марксистски.
И часто художник-пролетарий очень вредит делу рабочего класса только оттого, что слишком мало знаком с диалектико-материалистическим методом, необходимым для того, чтоб разобраться в усложненных общественных отношениях переходного периода, не знаком с системой мышленья своего класса.
А одной интуиции, надежды, что пролетарское нутро подскажет, что "поэт-медиум своего класса" (декларация "Кузницы") и что им поэтому вещает истина, это все очень невежественная и вредная утопия. В эпоху восхожденья ныне гибнущих классов, буржуазии и дворянства, их гении-художники стояли всегда на вершине своего класса и потому так полноценны до сих пор их произведения. Но темы поставлены были ими классово, и благодаря этому они представляли из себя такое могучее средство организации верхушки своего класса и широких слоев интеллигенции.
Возьмите например "Войну и Мир" Л. Толстого. Такой ли была эта война продолжателя буржуазной революции Наполеона с крепостнически-феодальной Россией, для современного пролетариата? Совсем не такой. Что мы узнаем из "Войны и Мир", о том, правда, относительно незначительном, но симптоматичном крестьянском движении, поднявшемся во время т.-н. отечественной войны?
Оно нам рисуется картинкой, напоминающей горбуновские сцены о "простом народе", по той крайней бессмысленности
стр. 125
всего этого бунта против "милой, очаровательной Мари Болконской" и является только фоном для тонких и нежных чувствований к ней барченка Ростова.
А пролетария, который возьмется изучать эту эпоху, безусловно будут интересовать именно эти крестьянские движения.
Посмотрим же на примере наших тематических циклов, что значит классово-пролетарски поставить тему.
Возьмем тему первого цикла. Материал для развертывания сюжета дает она, на ней лежит центр тяжести произведения?
Но автор не сможет не коснуться обстановки борьбы и природы, они для сюжета дают фон, на котором тот развертывается, узором по ковру. С другой стороны, непременно должен быть показан быт людей, которые у него даны в процессе активного хозяйственного действия. Но ведь это как будто относится к III-му циклу?
Да. Но в третьем цикле центр тяжести именно в быте, а здесь быт только фон, благодаря которому правдоподобно оживают люди, которые без быта читателем легко забудутся. То же самое в I-м цикле, "экономическом", есть некоторые элементы "политического" цикла. А именно, развязка всякого "экономического" действия неизбежно должна произойти в плоскости "политики". (Именно по такой схеме я старался строить "Неделю", и если она во многом неудачна, то только потому, что у меня не хватило творческой воли довести эту схему до конца).
Возьмем другой пример, темы III-го цикла.
Попробуйте, описывая быт, изолировать его от общественного бытия (экономических и политических факторов), которым он определяется. Вы уничтожите всякую динамику и создадите застойную вещь. И отнюдь не случайность, что буржуазные писатели эпохи упадка, давая один быт, принуждены были углублять свои вещи
стр. 126
психологизмами, главным образом, эротической гастрономией (Пшибышевский), чтоб хотя бы этим объяснить жизнь своих героев, непонятно что работающих и как зарабатывающих хлеб.
Делая центром тяжести рассказа или повести быт, нужно однако всегда слегка, намеком хотя-б обнаружить те незаметные пружины, которые им двигают...
Это - примеры, и примеры схематические, абстрагированные от той противоречивой, усложненной конкретности, которую дает художник. И конечно, диалектическое разрешение этих противоречий в процессе развития сюжета является большой трудностью, но тема моей статьи в данном случае ограничивает меня.
* * *
Литература является сейчас орудием, которым авангарды борющихся классов пытаются не только подчинить широкие слои пролетариата и мелкой буржуазии своим классовым целям, но и парализовать, разложить, оторвать и главным образом - переродить наименее устойчивую часть авангарда класса противника посредством своего сложного и совокупного "идеологического" действия.
И хотя пролетарская литература до сих пор понесла больше поражений, чем выиграла побед, но мы знаем, что "старый крот хорошо роет", что за нами будущее.
Пролетарский молодняк растет с каждым днем. В процессе творческого преодоления современной буржуазной литературы он ее диалектически отрицает и наследует.
И наша задача, задача пролетарского марксистского литературного журнала, облегчить им эту работу.