стр. 229

     С. ОЛЕНЕВ.

     "МЕЛОЧЬ".

     Ефим Зозуля. ТОМ ПЕРВЫЙ. "Круг". Москва - Петербург. 1923 г.

     Первый том рассказов, выпущенный Еф. Зозулей, показывает, что это писатель, за деятельностью которого новый читатель может следить с доброжелательным вниманием. Не все его произведения приемлемы для нас; некоторые мы можем принять лишь с определенными оговорками. Но Зозуля проделал знаменательный и интересный путь от интеллигентского иронизирования и скептицизма стоящего в стороне от революции "просвещенного" обывателя к тепловдумчивому восприятию наших дней. Он - типичный попутчик, но попутчик, который шагал с нами по одному и тому же пути и вслед за нами, а не в сторонке и не наперерез, как многие другие.

стр. 230

Зозуля не соблазнен революцией, а убежден ею. Он, не в пример многим другим, искренен, а это уже много. Революция для него не богатая купчиха, у которой можно тепло устроиться под крылышком, а при случае поплевать в глаза; он пришел к ней, как друг.
     В небольшой рецензии мы не можем остановиться подробно на отдельных произведениях Зозули. Отметим только его писательский путь.
     Ранние его мелкие вещи, помеченные 16-17 гг., для нас особого интереса не представляют. Они все в тогдашнем быту, узки по темам, но отмечены теплой любовью к человеку. С 18 же года Зозуля переходит к темам явно социальным.
     Октябрь выбил его из круга незаметных, случайных людей средней интеллигенции, бросил его

стр. 231

в вихрь революционных событий. Зозуля теряет свой обычный объект наблюдения и переходит к романам - фантазиям, романам - утопиям. Сюда относятся "Гибель главного города" (1918), "Рассказ об Аке и человечестве", "Каин и Авель", "Граммофон веков", "Живая мебель", (все - 1919). В этих рассказах нет ничего о революции, но все они подсказаны и вызваны ею. Грандиозные события гражданской войны, ожесточенность и длительность ее борьбы, ее разрушительная сила дали Зозуле повод написать целый ряд страниц, в которых фантазия повисшего в воздухе наблюдателя обливается кислотой интеллигентского скептицизма. Фантазии его сухи; более того, они расчетливы. И в них всего два-три элемента: жестокость победителей, покорность и безумие побежденных, жажда человека к свободе и неумение добиваться ее и удержать. Как скептик, Зозуля смеется над всем; но вместе с чем он и всего ужасается. Однако, и в этих утопиях симпатии Зозули на стороне угнетенных.
     Определенный поворот в настроениях Зозули чувствуется уже в "Исходе" (1920), хотя он так же

стр. 232

оторван от конкретной современности. К последней подходит он лишь в 1922 г., в рассказе "Мелочь".
     Этот маленький - в 25 стр. - рассказ стоит всей книги. О нем уже писали и останавливаться на нем здесь не будем. Укажем только, все в нем от живой жизни, от живой революции. Маленький городишко на Украине, беззащитный и окруженный бандами. Коммунисты и комсомольцы, не умеющие стрелять, но готовые к защите и себя и всего городишка. Спокойный в минуты опасности матрос Степанов и председатель уисполкома Бриллиант, в сутолоке и спешке советского строительства позабывший, как какую-то "мелочь", грозную опасность, которой подвергался и он, и его товарищи по партии, и весь город, и которую он с таким самообладанием сумел отвести.
     Кажется, что Зозуля нащупал, наконец, свой творческий путь - путь живых, тревожных, но не фантастических, не выдуманных будней, в которых больше драматизма, чем во всех фантазиях.