Песни ГУЛАГа из репертуара студентов МГУ
Эти песни входили в репертуар группы туристов-любителей, студентов
филологического факультета МГУ 1955-60 гг. В ее составе были студенты разных
отделений - русисты, слависты, романо-германцы; среди них немало будущих
докторов и кандидатов наук (Борис Успенский, Владимир Катаев, Игорь Милославский,
Руфь Агеева); постоянными участниками походов были и фольклористы из спецсеминара
Эрны Васильевны Померанцевой (Юрий Смирнов, Евгений Костюхин, Юрий Новиков,
трагически погибшая во время Карельской экспедиции 1960 г. Светлана Ожегова,
Галина Григорьева, Татьяна Ярембаш, Наташа Карцева). Мы сознательно игнорировали
так называемые массовые советские песни, бывшие у всех "на слуху", отдавая
предпочтение произведениям с "неясной родословной", различным переделкам
и пародиям, которые неведомо какими путями попадали в нашу среду.
В активный репертуар тургруппы входило примерно 75-80 песен,
исполняли мы их всегда хором, сидя у костра или в вагоне электрички. По
содержанию, лирическому настрою, по качеству стихотворных текстов и мелодий
они были самыми разнообразными. Приписываемая французским партизанам, суровая
и даже жесткая в своей правдивой простоте песня "Свободу не подарят..."
соседствовала с поэтичной мечтой о "счастье и хлебе" ленинградских студентов,
дежуривших во время налетов на крышах блокадного города ("Мичуан-люли...");
их сменял рассказ о боевом братстве русских и английских моряков, проводивших
с риском для жизни караваны судов с военными грузами в далекий Мурманск
("По курсу норд-ост..." - тема в те времена запретная), или песня, создателями
которой мы считали студентов из альплагеря МГУ, застигнутых войной на Кавказе
("Баксан"). Популярными были "неофициальные гимны" разных факультетов университета
- "Физическая дубинушка", "Археологическая", "Факультетская-филологическая"
("Мирно засыпает родная страна..."), особенно привлекали нас своим романтическим
настроем песни геологов. Отдельную группу составляли произведения "экзотического"
содержания ("Пыль, пыль, пыль...", "Мадагаскар", "Тегуан-Тепек"), речитативы
("Одену я черную шляпу...", "Не на синий бостоновый костюм...", "Мы в Африке
живем...") И, конечно же, любили мы озорные песни, шутливо пародирующие
сюжеты Шекспира ("Венецианский мавр Отелло...", "Гамлет"), повествующие
о "начале" студенчества ("В первые минуты Бог создал институты...", "От
зари до зари, чуть зажгут фонари..."), остроумно обыгрывающие стереотипы
из текстов массовых песен.
Некоторые песни создавались самодеятельными поэтами-студентами
разных факультетов. Одну из них сочинил член нашей тургруппы Володя Муравьев,
она "прижилась" в студенческой среде и лет через 10-15 прозвучала в одной
из передач Центрального телевидения ("Зажглись зеленые огни // Нам незнакомых
звезд...)
В наш репертуар входили также многие блатные и полублатные, тюремные
и лагерные песни, произведения с ярко выраженным одесским колоритом ("Жора,
подержи мой макинтош...", "Как на Дерибасовской..."). Шесть из них, прямо
или косвенно связанные с фольклором политзаключенных сталинских лагерей,
приводятся ниже. NN 3 и 6 - варианты широко распространенных песен (последняя
бытовала в МГУ и под традиционным названием "Таганка"), но их тексты и
особенно напевы в процессе устного бытования подверглись существенным изменениям.
Согласно студенческим преданиям, остальные 4 песни сложены ленинградцами,
они появились в нашем репертуаре после 1956 года (вместе с песней А.Галича
"Облака плывут...")
Тексты песен восстановлены по памяти Ю.А.Новиковым, напевы от
меня записал и расшифровал Витаутас Путейкис, в свое время отбывший срок
в одном из лагерей для политзаключенных в районе Потьмы.
1. Голубые снега...
Голубые снега, путь-дорога легла,
Путь-дорога легла на Тугач.
Что ж, проститься приди, поцелуй, обними;
Расстаемся, не надо, не плачь.
Повстречал я тебя в этом тяжком пути,
Мне шесть лет бороздить лагеря.
И меня ты прости, что я здесь опустил
Золотые якоря.
Ну, прощай - ухожу и с собой уношу
Наше счастье и тайны наших встреч.
Будешь ты вспоминать и меня проклинать,
Но любовь нашу в сердце беречь.
Голубые снега, путь-дорога легла,
Путь-дорога легла на Колыму.
Что ж, проститься прийди, поцелуй, обними,
Я обратно к тебе не приду.
2. За Полярным кругом...
За Полярным кругом, в стороне глухой
Черные, как уголь, ночи над землей.
Там, где нету солнца, человек угрюм,
Души без оконца, черные, как трюм.
Звонких песен юга больше не пою
И с былым, как с другом, молча говорю.
Мне все чаще снится низкое крыльцо,
Длинные ресницы, смуглое лицо.
Не грусти, не мучай, не тревожь себя,
Если будет случай, вспомяни меня.
(Примечание: каждое двустишие повторяется два раза.)
3. Магадан
Я помню тот Ванинский порт
И шум парохода угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт,
В холодные мрачные трюмы.
От качки стонали зэка,
Обнявшись, как родные братья,
И только порой с языка
Срывались глухие проклятья.
Над морем сгустился туман,
Ревела стихия морская,
Стоял на пути Магадан -
Столица Колымского края.
Будь проклята ты, Колыма,
Последнее чудо планеты;
Сойдешь поневоле с ума,
Отсюда возврата уж нету.
Я знаю, меня ты не ждешь,
И писем моих не читаешь;
Встречать ты меня не придешь,
А если придешь, не узнаешь.
Прощайте, мой дом и семья,
Прощайте же, родные дети!
Знать, горькую чашу до дна
Испить суждено мне на свете...
(Последние два стиха каждой строфы повторяются.)
5. По тундре...
Я сижу в одиночке и плюю в потолочек.
Пред людьми я виновен, перед Богом я чист!
Передо мной икона и запретная зона,
А на вышке маячит надоевший чекист.
Припев: По тундре, по широкой дороге,
Где мчится скорый Воркута-Ленинград.
Это было весною, в зеленеющем мае,
Когда тундра одела свой цветущий наряд.
Мы бежали с тобою, уходя от погони,
Чтобы нас не настигнул пистолета заряд.
Припев.
Мы бежали по тундре, мы петляли в болотах,
Вохра нас окружила, "Руки кверху!" - кричат.
Но они просчитались - окруженье пробито,
Кто на смерть смотрит смело, того пуле не взять!
Припев.
Мы бежали с тобою из особого лагеря,
Где людей, как скотов, стережет автомат.
Мы бежали с тобою, мы ушли от погони,
Нас теперь не настигнет пистолета заряд.
Припев.
Стерегли нас с тобою все зловещие птицы,
Нас опасность и смерть поджидали в пути;
Мы добрались с тобою до норвежской границы,
Нам осталось последний рубеж перейти!
Припев.
6. Центральная
Цыганка с картами гадала правильно:
"Дорога дальняя в Сибирь ведет..."
Быть может, старая, тюрьма Центральная
Меня, преступничка, по новой ждет.
Припев: Центральная! О, ночи, полные огня!
Центральная, за что сгубила ты меня?
Центральная, я твой бессменный арестант,
Погибли юность и талант в стенах твоих...
Сижу я в камере, все в той же камере,
Где, может быть, еще сидел мой дед,
И жду этапа я, этапа дальнего,
Как ждал отец его в семнадцать лет.
Припев.
Опять по пятницам пойдут свидания
И слезы горькие моей жены...
Дорога дальняя, тюрьма центральная,
За что загублены тобою мы?
Припев: Центральная, мир строго форменных одежд,
Центральная, страна фантазий и надежд...
Центральная, ты нас от солнца хоронишь
И скоро всех нас превратишь в живой скелет, Центральная!