начальная personalia портфель архив ресурсы
[ предыдущая статья ] [ к содержанию ] [ следующая статья ]
Здесь каждый камень Гегеля знает.
Краткая философская энциклопедия.
А/О Издательская группа "Прогресс". М.
В круг образования средневекового философа входили семь свободных искусств. В круг образования советского - пять томов "Философской энциклопедии". Феномен энциклопедизма мыслящей элиты периода развёрнутого строительства коммунизма хотя и не столь ярок, как постельные истории вождей, но столь же выразителен. Ибо воспроизводит до боли знакомый архетип искания "цельного знания", изначально свойственный всем мыслительным содроганиям, сбывшимся на русской земле.
Парадокс существования "Философской энциклопедии" (ФЭ) обнаруживается при самом поверхностном её сравнении с любым европейским лексиконом. Последний предназначен, в силу своего справочного характера, лишь систематизировать в доступном порядке горы специальных исследований "к вопросу о...". В результате создаётся каноническое представление даже не о том, что надо знать, а скорее лишь о том, где искать исчерпывающую информацию. А по дороге можно ещё и узнать пару интересных имён и понятий. У нас тоже творили канон, но творили его, вдохновляясь достойным примером, из ничего. Требуемый для канонизации штудийный материал начисто отсутствовал в большинстве отраслей так называемого философского познания и в момент появления ФЭ и после.
Успех предприятия был действительно грандиозным, затмив тот факт, что некоторые хорошие философы так и умерли, оставшись лишь авторами двух десятков энциклопедических статей, а иные выпускали оные отдельными изданиями. Появившийся образец задушил на корню слабенькие попытки аргументировать, исследовать, ошибаться. В пустом пространстве философии оказалась лишь одна система координат - энциклопедия - и на неё стало принято ориентироваться. Но Просвещения не получилось. Вместо того, чтобы поощрять искусства науки и ремёсла, могущественная книга заменила таковые. Нередко указующий перст преподавателя или научного руководителя тыкался в соответствующую статью ФЭ и вопросы, вместе с аргументами, отпадали. Пожалуй нигде у нас, кроме как в философии, больше нельзя встретить вереницу кандидатских и докторских диссертаций, ссылающихся в списке литературы к своим изысканиям на ФЭ и поколение её уменьшенных копий типа "Философского энциклопедического словаря", "Словаря буржуазной философии" и т.п.
Один старый марксист, печатно ругая выпуск очередного словаря, привёл следующий смертельный аргумент: "Если студент целиком расскажет мне на экзамене содержание такой-то статьи, я ему больше тройки не поставлю". Заметьте, виноват не студент, не потрудившийся прочитать ничего другого, а словарь, который должен содержать исчерпывающие сведения о предмете. Да и зачем вообще читать Платона или Дерриду, когда под рукой всегда должна быть справка, желательно не длиннее резолюции, удовлетворяющая страстное стремление к простым ответам. И в заботах о студентах, от авторов энциклопедий требуют быть ещё нормативнее. Но те-то старались как могли. Враз они опередили весь уровень науки, превратив результаты домашнего чтения в интеллектуальный стандарт. Нельзя бросить в них камень. Где бы ещё в 1966 г. удалось публично напечатать статью об С.Л. Франке ни разу в него не плюнув? Только в ФЭ, скрываясь за величественной формой законченного знания.
Но ведь и сейчас, когда можно писать ни на кого не оглядываясь свои глубинные изыскания, тяга к каноническому не ослабевает. После того как интеллигенция пришла в себя после беззаветной политической агитации, её первым телодвижением стало создание многочисленных словарей по истории русской философии. Вместо трезвого и фактического познания того, что делал, писал и думал, конкретный философ в конкретном месте ("Шестов в шестом году", как выразился один известный литератор), которое только и требуется для исторического прояснения мыслительной жизни, философские бригады торопливо собирают энциклопедические статьи для нового героического акта творения.
Если же для этого недостаёт способностей и начитанности, то пускаются на открытый подлог, подобно составителям "Краткой философской энциклопедии". Всем известно, что для написания статей для словаря не требуются большие познания. Нашлись бы под рукой немецкие лексиконы. Однако, беззастенчивость, с которой составители "первой в России за последние 75 лет попытки дать непредвзятую картину философии от времён античности до наших дней" переписывают известный "Философский словарь" Генриха Шмидта, вышедший в русском переводе "для научных библиотек" в 1961 году, просто удивляет. Из 195 статей на букву А - 172 взяты дословно из словаря Шмидта, включая латинские выражения. К остальным буквам это относится в равной степени. В этой связи смелые рассуждения в предисловии о самостоятельно разработанной концепции, о "новизне" и "необычности" выглядят, по меньшей мере, неуместными.
Впрочем, никакого криминала составители не видят, честно предупреждая, что списывали со многих словарей (хотя и умалчивают с каких), чтобы выдержать "беспристрастный и объективный подход". Перекос в сторону Шмидта, оно, правда, тоже чувствуют, и объясняют это тем, "что именно немецкая философия всегда занимала первостепенные позиции в развитии философской мысли". Понятно, конечно, - немцы виноваты, что про себя очень много пишут. Про набор же статей о русских философах следует из приличия просто умолчать, ибо количество ошибок и несуразностей превосходит в них всякие пределы.
И всё-таки не к точным сведениям стремятся составители (иначе они дали бы себе труд перепроверить массу опечаток старого шмидтовского словаря). Они вдохновляются тем, что могут в очередной раз удовлетворить архетипические претензии читателя. Словарь нужен для того, чтобы читатели сами определили "свои симпатии или антипатии к стоикам и платоникам, схоластам или скептикам, окказионалистам или виталистам, экзистенциалистам или логическим позитивистам". Но как это возможно, чтобы две тысячи печатных знаков представили осмысленное изложение идей, достаточное для формирования содержательного мнения. Единственное, чего, пожалуй, можно добиться путём штудирования энциклопедии - это услышать звон. Сартр вспоминал о таком примере: одна дама, выругавшись в приличном обществе, заявила вместо извинения: "кажется я становлюсь экзистенциалисткой".
[ предыдущая статья ] [ к содержанию ] [ следующая статья ]
начальная personalia портфель архив ресурсы