win koi alt mac lat

[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]


Памяти Феликса Светова

Феликс Григорьевич умер в одночасье. Ему было 74 года. О своей жизни он рассказывал не раз - с особой пронзительностью в позднем романе "Мое открытие музея" (2001). Определения "критик", "публицист", "диссидент", "прозаик" лишь в малой степени передают суть душевного склада этого замечательного человека - куда больше говорит о нем простодушный и точный псевдоним (формально - перевод фамилии Фридлянд).

По образованию филолог, Светов был приметным критиком "оттепельной" поры, печатался в "Новом мире", выпустил несколько книг. О тех напряженных духовных поисках, что шли параллельно обыденной жизни столичного литератора, о неторной дороге к христианскому миропониманию можно судить по роману "Отверзи мне двери", появившемуся в 1978 году - разумеется, "далеко от Москвы", в Париже. Впрочем, первый шаг был сделан раньше - под псевдонимом "Ф. Корсаков" Светов опубликовал статью в солженицынском сборнике "Из-под глыб". Светов не был политическим борцом - просто он больше не мог "жить по лжи". Он писал так, как думал и чувствовал, а чувства и мысли его были обращены к Свету. В 1982 году его исключили из Союза писателей (знаковое и значимое предупреждение). В 1984 в Париже была издана книга Светова "Мать Мария: поэзия, служение, крест, надежда", годом позже - "Опыт биографии". К этому моменту автор уже был арестован. Ссылку отбывал на Алтае - освобожден по горбачевской милости был в 1987-м.

О последних годах его жизни говорить невозможно - те, кто читал чудесные повести "Чижик-пыжик" (под этим названием в 2001 году был выпущен итоговый сборник Светова) и "Дедушкин сон", и так все знают, а не читавшим насущно необходимо с этой прозой познакомиться. Было все: счастливая любовь и тревога за подарок судьбы, радость свободы и печальные сомнения, жизнелюбие, жажда общения, артистичный юмор и незатухающая память о прошлом, поразительное обаяние и какая-то трогательная беззащитность. В общем по Некрасову: Но, сократить не желая страдания,/ Поберегло его в годы изгнания/ Русских людей провиденье игривое./ Кончилось время его несчастливое,/ Все, чего с юности ранней не видывал,/ Милое сердцу, ему улыбалося./ Тут ему Бог позавидовал:/ Жизнь оборвалася.

03/09/02


[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]