[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
Ни одного печального сюрприза
Названы соискатели премии «Русский Букер десятилетия»
За лавры лучшего романиста первого десятилетия XXI века будут бороться не шесть прозаиков (как происходит в обычных — ежегодных — букеровских состязаниях), а только пять. На финишную прямую выведены лауреат 2002 года Олег Павлов («Карагандинские девятины, или Повесть последних дней») и четыре финалиста прежних ристалищ: Захар Прилепин («Санькя», 2006), Роман Сенчин («Елтышевы», 2009), Людмила Улицкая («Даниэль Штайн, переводчик», 2007) и Александр Чудаков («Ложится мгла на старые ступени», 2001).
Результат в общем отрадный. Из «моей шестерки» (см. «Московские новости» от 7 октября) «коллективный разум» бывших букеровских судей признал достойными награды двух писателей — Улицкую и Чудакова. Не так уж мало. И если в успехе Улицкой я не сомневался ни секунды (твердо зная при этом, что предпочтение отдадут «Даниэлю Штайну…», а не премированному в 2001 году «Казусу Кукоцкого»), то торжество чудаковского романа о том, как в СССР сохранилась Россия, виделось делом куда более гадательным. Что ж, здесь культурное сообщество проявило себя наилучшим образом, по заслугам оценив прекрасную, но отнюдь не «раскрученную» книгу (увы, не переиздававшуюся после безвременной кончины автора в 2005 году). Любопытно, что Чудакову вновь — как на букериаде-2001 — выпало конкурировать с Улицкой: именно их романы видятся мне главными претендентами на супербукеровскую награду. В книгах этих нетривиально соединяются литература факта (жизнеописание у Улицкой, мемуары у Чудакова) и литература вымысла. Повествования ощутимо «материальны» (кажется, именно воссоздание исчезнувшей «натуры», реальности минувшего столетия, особенно пленило довольно многих читателей Чудакова; Улицкая портретировала ХХ век совсем иначе, но и в ее книге дешифровка и оживление истории играет важную роль) и в то же время глубоко человечны — во всех смыслах этого слова. Серьезные победы (совсем не о премиальных играх тут речь!) двух несхожих авторов (успешного поставщика «читабельной» интеллигентной беллетристики и филолога с мировым именем, поздно — и неожиданно для публики — обратившегося к «ненаучному» письму) связаны со счастливо найденными героями. И Даниэль Штайн, и дед повествователя в чудаковском романе — те самые положительно прекрасные (без всякой иронии пишу) люди, изображение которых всегда было невероятно сложной задачей. Чудаков и Улицкая, кроме прочего, понимали, на какой риск они идут. Поэтому в их книгах так важна постоянно ощутимая рефлексия: нам дано увидеть не только удивительных (что не мешает их абсолютной реальности) людей, но и процесс их «открытия» и «разгадывания», совершаемый авторами, превращающийся у Чудакова в историю формирования личности рассказчика (писателя, истинного внука своего деда), у Улицкой — в историю ее духовного роста. Полагая роман Чудакова книгой и более глубокой, и более поэтичной, и более новаторской (а потому — предполагающей открытия новых и новых смыслов), я готов отнестись с пониманием и к весьма вероятному награждению Улицкой.
Впрочем, отторжения не вызывают и три остальных романа-соискателя. Просвещенное сословие страсть как любит «суровую правду» о «свинцовых мерзостях жизни» — дело привычное. По-прежнему думаю, что «Бухта радости» Андрея Дмитриева (2007), «Юпитер» Леонида Зорина (2002), «Жили-были старик со старухой» Елены Катишонок (2009), «2017» Ольги Славниковой (2006) вещи более весомые, чем романы, вышедшие в финал, но ничего дурного в поощрении «Карагандинских девятин…» Павлова (за этот роман я в свою пору «болел»), «Саньки» Прилепина (лучшей книги этого «культового» прозаика, столь же амбициозного, сколь неровного) и «Елтышевых» Сенчина я не вижу. «Коллективный разум» оказался куда мудрее и благороднее, чем ряд судейских пятерок.
Оскорбительно другое. Десять букеровских жюри — это 50 судей. Пять из них, увы, оставили землю. Из оставшихся 45 в голосовании приняли участие 33. Стало быть, 12 (это больше четверти!) нашим арбитрам изящества на живую русскую словесность попросту наплевать. Читать современную прозу они могут только за гонорар (от которого в оны годы не отказывались). И не важно, сколько «уклонистов» зарабатывали по квоте культурной общественности (ясно, что не все), а сколько относятся к собственно литераторскому цеху. При любом раскладе мы видим общественное одичание. Которое никуда не денется вне зависимости от того, как распорядятся ответственные судьи Букером десятилетия и кому достанется аналогичный Студенческий Букер. По подведении итогов (1 декабря) жизнь премии (спонсируемой ныне Российской корпорацией средств связи) не кончится. Как и литературная жизнь вообще. Право, есть о чем подумать. А можно и дальше мурлыкать «Прекрасную маркизу». Все ведь, и впрямь, хорошо. За исключеньем пустяка.
Андрей Немзер
02/11/11