[Главная] [Архив] [Книга] [Письмо послать]
Трудно первые сто лет
«Русский Букер» открыл новый сезон. Выдержав обусловленную экономическими трудностями годовую паузу, наша старейшая независимая литературная премия вступает в третье десятилетие. Это много важнее, чем гадательные результаты очередного ристалища романистов и те нелицеприятные суждения о литературном сегодня, перспективах старомодного жанра, нравах культурного сообщества и, конечно же, несправедливом (иначе быть не может!) выборе жюри, которыми будет оркестрирован новый виток букеровской истории. По новейшим российским меркам — длинной. Это и существенно.
Премия меняла спонсоров, организаторов (в Букеровском комитете, кажется, не осталось никого из его членов первого призыва), некоторые процедурные правила (например, порядок номинирования, временные рамки премиальных сезонов). Прирастала параллельными наградами (существовала с 1992 по 2000 год Малая Букеровская премия, измысленная анонимным спонсором, как выяснилось при ее конце — Френсисом Грином; с 2004 года функционирует «Студенческий Букер»). Плодила конкурентов (не только блаженной памяти «Антибукер», но и многие иные — здравствующие и сгинувшие — литературные премии моделировали и позиционировали себя в полемике со «старшим братом»). Не говорю уж о судьях (изначально в жюри можно было угодить лишь однажды; несколько лет назад ввели поправку, дозволяющую бывшему «рядовому» арбитру вновь помотать себе нервы в председательском кресле) и лауреатах (дважды букеровских лавров пока никто не стяжал, хотя писаного запрета на то нет). Букер мутировал — и оставался собой. Начало весны — представление жюри. Рубеж июня-июля — оглашение длинного списка (в первый год он оставался тайной, потом — довольно долго — состоял из всех номинантов, в последнее время ограничен 24 сочинениями). Октябрь — список короткий («шестерка», хотя правила дозволяют обойтись даже «тройкой», но такое случилось лишь однажды, в 1995-м, когда бесспорному лидеру, автору «Генерала и его армии» Георгию Владимову надо было подыскать условных «соперников», а денежное поощрение соискателей еще не практиковалось). Начало декабря (под приятный шум книжной ярмарки non/fiction) — финал. С непременным яростным разбором полета, как правило, заглушающим рукоплескания сочувственников свежего лауреата.
За двадцать лет на премию, давным-давно изобретенную англичанинами-мудрецами (чтоб работе помочь! чтоб люди книги читали!) и пересаженную в 1991 году на русскую почву незабвенным сэром Майклом Кейном, было выплеснуто великое множество укоризн. Справедливых и абсурдных. Корректных и вздорных. Полезных (кое-какие выкрики из зала букеровскими кураторами учитывались) и вредных. Основанных на вполне конкретных реальных фактах и высосанных конспирологами-затейниками из собственных пальцев. Временами повторяющихся и счастливо всеми забытых. Сам по этой части отметился — далеко не раз. И не зарекаюсь, что больше никогда браниться не буду. (Уже пробовал — увы, ничего не вышло. Характер менять поздно, а профессию… почему-то тоже не получается.) А вот сейчас каркать совсем не тянет. Во-первых, вдруг повзрослевший Букер явит невиданную доселе объективность. (Иначе говоря: судьи начнут год за годом возводить на пьедестал исключительно тех романистов, что любезны моему сердцу.) Во-вторых же, отнюдь не забыв многочисленные букеровские пригорки и ручейки, всякий раз, стоит задуматься о нашей романной премии, как всплывает название чудесной книги (1963) выдающегося лингвиста М. В. Панова — «И все-таки она хорошая». Это о запутанной, издевательской, с трудом дающейся не токмо чужестранцам, но и очень многим из нас (и наших детей) русской орфографии. Все равно — хорошая. Русская букеровская премия — почти такая же.
Потому что не забыть радости от ее появления. Все вокруг пасмурно твердят (заливисто кричат), что живая литература больше никому не нужна, а тут — премия! Большая! С почтенной родословной! Приохотившая англоязычную публику к чтению! И выбирать (а не назначать!) лауреата будут не унылые чиновники (союзписательские начальники), а эксперты, знатоки, люди, любящие словесность! То-то заживем! И другие радости отлично помнятся. Победа в первый букеровский год Марка Харитонова («Линии судьбы, или Сундучок Милашевича»), превзошедшего именитых Людмилу Петрушевскую, Фридриха Горенштейна, Владимира Маканина, Владимира Сорокина, и ошеломленная реплика модной о ту пору сочинительницы Он из какой тусовки?, на которую можно было гордо и честно ответить: не из какой! Торжество великого романа «Генерал и его армия». Первый прорыв к букеровским высотам «молодого» прозаика — в 1999 году автору взявшего лавры романа «Свобода» (по-моему, прекрасного, и сейчас достойного читательского внимания!) Михаилу Бутову было всего 35 лет! А идеальный выбор двух «Букеров десятилетия» — Владимов и Александр Чудаков («Ложится мгла на старые ступени»)! А безукоризненность всех присуждений Малой Букеровской премии! Остановлюсь, хотя мог бы и еще несколько бодрящих сюжетов назвать. То ли еще будет! Анекдот про английский газон помните? Трудно первые сто лет, а «Русскому Букеру» всего двадцать.
P. S. Новым спонсором премии стал банк «Глобэкс». Увеличен призовой фонд: победитель получит полтора миллиона рублей, финалисты — по 150 тысяч. Букеровский комитет возглавил британский дипломат Дэвид Гауэн, в 2000–2003 гг. министр (заместитель посла) Соединенного королевства в Москве. Нелегкое бремя председателя жюри 2012 года понесет критик Самуил Лурье (СПб.), вместе с ним будут выявлять лучший роман генеральный директор фонда «Пушкинская библиотека» Мария Веденяпина, поэт Владимир Салимон, прозаик и режиссер Павел Санаев, прозаик Роман Сенчин.
Андрей Немзер
16/03/12