Поскольку я слабо знаком с историей британского королевского флота, то не могу оценить, была ли уникальной ситуация на судах, совершавших плавание под командованием Джеймса Кука: помимо судовых журналов, которые вёл Кук и его старшие офицеры, и помимо личных дневников Кука, в каждом из трёх путешествий на борту было по нескольку человек, которые вели свои собственные живые журналы. Почему аборигены съели К.
В разное время плававшие с Куком натуралист Бенкс, натуралисты же отец и сын Форстеры, судовой врач Сэмвелл и другие лица, в том числе и простые матросы, оставили по себе ворох записок и мемуаров, благодаря которым хронику девятилетних приключений британцев удается восстановить в худшем случае с точностью до нескольких суток. В частности, поэтому "куковиана" насчитывает десятки томов и до сих пор представляет собой превосходное поле деятельности для тех, кому интереснее изучать чужие приключения, нежели пускаться в свои собственные. Тем не менее, несмотря на обилие фактического материала, доступные мне работы историков и компиляторов вообще не сообщают о том, как гавайские аборигены поступили с телом Кука. Так, среди сетевых источников уклончивы и лаконичны специальная статья в Википедии о гибели Кука, хронология Пола Кэппера, историческая заметка Натана Керла. Такое впечатление, что даже упоминание версии о съедении Кука аборигенами - оскорбление памяти выдающегося мореплавателя в глазах британских исследователей.
Вот, кстати, картинки из Википедии, изображающие последний бой Кука. Они, к сожалению, не умеют увеличиваться.
Это всё было введение, теперь к сути. Для начала - про источники общего назначения, которые, однако, с ходу кое-что дают. Во-первых, любопытный факт: краткая до одноабзацности биография Дж.Кука, даваемая нам малым энциклопедическим Брокгаузом и Ефроном, сообщает то, чего я не видел больше нигде: русский читатель о Куке знал по изданному в 1790 году "Описанию жизни и всех путешествий английского мореходца капитана Кука" (прекрасное "ц", да). Автор "Описания.." там не указан, никаких других следов этой книги, помимо упоминания у Брокгауза, я обнаружить не смог. Нет её и в обширной библиографии неанглоязычных книг о Куке, составленной Джоном Робсоном /англ., pdf/). Поэтому узнать, на какие источники опирался его автор, и не в этом ли "Описании..." впервые в нашей литературе появилась версия о том, что аборигены съели Кука, не получилось.
Вот во-вторых: статья о Куке в БСЭ - на мой вкус, вполне хорошая и внятная. Хотя относительно обстоятельств гибели Кука тоже сказано лаконично: "Убит в стычке с гавайцами". Там же указана краткая библиография, где приведены русские переводы дневников Кука. Существенно, что эти переводы сделаны по собственной редакции журналов Кука, восстановленной в 1950-е годы новозеландским исследователем Биглхоулом. В XVIII веке рассказы о путешествиях публиковались в виде, существенно искаженном редакцией назначенных Адмиралтейством людей - неким Хауксуортом и каноником Дугласом. Таким образом, анонимный автор указанного Брогкаузом "Описания..." оригинальными отчётами Кука пользоваться, по всей видимости, не мог.
К статье в БСЭ, написанной И.П.Магидовичем, приложена карта трех исторических плаваний Кука (рус., 1210x637 точек, открывается в отдельном окне). Хотя она не центрирована относительно Гринвича, что крайне неудобно, но всё равно по этой карте можно оценить масштаб сделанного Куком и его людьми. И ещё, например, там видно, как близок был Кук, трижды пересекший Южный полярный круг, к открытию Антарктиды.
Дальше. Как я недавно для себя уяснил, Алистер Маклин (или Элистер, короче - Alistair Maclean) написал не только детективы (см. у Мошкова: по-моему, самый остроумный и захватывающий из них - "Золотое рандеву"), а ещё и маленькую историческую книжку о Джеймсе Куке ("Сaptain Cook", London, 1972). Я читал её в переводе Е.А.Глущенко, опубликованном "Наукой" в 1976 году.
Всякий, кто читал детективы Маклина, знает, насколько это дотошный и добросовестный писатель во всём, что касается морского дела. Таков он же он, по-моему, и в работе с историческими источниками. Маклин не только не позволяет себе натяжек, погрешностей против фактуры, - он, как кажется, просто не умеет пренебрегать деталями, если они хоть немного могут украсить рассказ. Вот, например:
"Последним членом экипажа была коза, но это была отнюдь не обыкновенная коза - в составе экспедиции Уоллеса она уже обошла вокруг земного шара. Ей предписывалось снабжать офицеров свежим молоком."
Ещё несколько цитат, которые позволяют составить впечатление и о Куке, и о книге (я буду делать пометки /такого типа/ внутри цитат). О первом плавании на "Индевре":
Коммодор Байрон, вечный неудачник, проплыл весь Тихий океан, не встретив ни одной живой души, или, может быть, ни одна живая душа не встретила его. Уоллис тоже побывал на Таити, но больше он нигде не был. И вот теперь, впервые, в воды Тихого океана вошел человек, который, куда бы он ни направил свое судно, всякий раз умел точно проложить его курс; человек, всегда определенно знавший, где он находится. Ему было суждено буквально обшарить весь Тихий океан, совершить гигантские переходы, какие даже не снились ни одному из ранее бывших здесь путешественников, обнаружить больше островов и вовлечь в орбиту деятельности белого человека больше племен и народов, чем это удалось всем его предшественникам, вместе взятым.
Это был человек, который - так обычно говорят циники - собирался открыть Тихий океан для нужд и на потребу современной западной цивилизации. Написаны даже книги, безоговорочно осуждающие Кука за бесконечные беды, которые он навлек на тихоокеанские народы. Если человек может написать книгу, это вовсе не значит, что он не может быть глупцом; авторы этих книг определенно неумны. Не будь Кука, появился бы кто-нибудь другой. Наивно думать, будто без Кука, не живи он вовсе на земле, Тихий океан со всеми его островами оставался бы по сей день нехоженой, неоткрытой пустыней. Созрели необходимые условия, время и место совместились, и слепая судьба коснулась плеча Кука.<...>
13 апреля 1769 г., через восемь месяцев после отплытия из Англии, "Индевр" достиг острова Таити. К моменту завершения первого этапа путешествия в списке больных не значилось ни одного человека, за все восемь месяцев не было ни одного случая цинги - явление для того времени необычайное. Сказалась настойчивость, с какой Кук требовал соблюдения установленного им рациона питания. Кислая капуста была выдвинута на первую линию обороны. Вначале - Кук отмечает это в судовом журнале - матросов и солдат невозможно было заставить употреблять в пищу чужестранный продукт, однако вскоре проблема была решена. Кук приказал офицерам есть капусту на глазах своих подчиненных, всячески смакуя и расхваливая ее. В результате наиболее любопытные матросы захотели тоже попробовать деликатес, а за ними капусту стали есть все, причем в большом количестве, так что пришлось даже ограничивать порции. Остается загадкой, отчего Кук не прибег к психологическому воздействию такого же рода на Мадейре, когда приказывал выпороть двоих своих людей за отказ есть свежее мясо. Можно лишь предположить, что он столкнулся с определенными затруднениями, когда встал вопрос о поголовной порке всего экипажа.<...>
Для поддержания на борту дисциплины Кук прибегал к строгим мерам, но без излишней жестокости, и только в исключительных случаях, за особо тяжкие преступления, приказывал обрезать преступникам уши. Если обстановка позволяла и близкой опасности не предвиделось, Кук охотно разрешал своей команде отдохнуть и снять напряжение, что всегда делалось единственным известным матросам способом. Сам Кук в часы всеобщего пьянства совершенно не замечал происходившего. Однажды солдаты и матросы "расслабились" до такой степени, что Кук был вынужден отправить их на берег и два дня терпеливо ждал, пока они придут в себя и будут в состоянии выполнять свои обязанности.
Широкой публике того века и в более поздние времена Кук представлялся суровым, сухим и неприступным человеком. Однако для своих подчиненных он был отцом-командиром, которого они боготворили чуть ли не до идолопоклонства. Пять лет спустя, когда Кук тяжело заболел, страдая воспалением желчного пузыря, члены команды корабля "Резолюшн" ходили подавленные, как перед надвигавшейся катастрофой. Но Кук победил болезнь и вышел, наконец, на палубу, бледный и изможденный. "Надо было видеть - писал один из членов экипажа в своем дневнике, - восторг на лицах всех без исключения, начиная от старшего офицера и кончая последним юнгой". Это свидетельство особенно ценно, так как принадлежит весьма недисциплинированному солдату, которого Кук регулярно приказывал пороть за пьянство в вахтенное время и за неоднократные попытки дезертировать на тихоокеанских островах. После смерти Кука помощник судового врача с "Резолюшна" записал в дневнике: "В любой самой трудной ситуации он был выше всех, не имея соперников и конкурентов, к нему были обращены все взоры, он был нашей путеводной звездой, и, когда она погасла, мы оказались ввергнутыми во мрак и отчаяние".
Этот помощник судового врача - Дэвид Сэмвелл, о его дневнике и свидетельстве напишу ниже. Пока снова Маклин:
Перед самым уходом /с Таити, после первого посещения/ в дальнейшее плавание на судне Кука произошло событие, о котором стоит сказать, поскольку оно имело продолжение. Солдаты морской пехоты Уэбб и Гибсон дезертировали с корабля и вместе с двумя таитянскими девушками спрятались в горах, послав Куку письмо, извещавшее об их намерении остаться на острове. Кук расценил случившееся как весьма серьезное происшествие, подрывавшее дисциплину и его собственный авторитет; к тому же каждый человек у него был на счету. Он не имел права разрешить им остаться еще и потому, что не хотел создавать прецедент: их пример побудил бы других поступить так же и не многие на "Индевре" тогда отнеслись бы к попытке навсегда поселиться на Таити как к тяжкому преступлению.
Кук отреагировал на побег подчиненных в типичной для него манере, быстро и энергично. Он арестовал полдюжины местных вождей и запер их на судне в качестве заложников. Вождей, естественно, такое обращение удивило и оскорбило, так как они не были причастны к дезертирству солдат. Кук, кстати, и не пытался возложить на них вину; он коротко и ясно заявил, что вожди будут освобождены лишь после того, как солдаты вернутся на корабль. Поскольку же Кук обладал замечательной способностью убеждать людей в том, что каждое его слово имеет цену, результаты не замедлили сказаться. Местные проводники вывели поисковую группу к убежищу дезертиров, и в самом скором времени Уэбб и Гибсон были водворены на корабль.
Происшествие с беглецами знаменательно в одном отношении. Кук в этом случае применил тактику, к которой он прибегнет снова и снова в ходе обследования Океании.
Всякий раз, когда обнаруживалась значительная пропажа, в которой был повинен кто-нибудь из местных жителей, или совершалось другое серьезное преступление, Кук незамедлительно брал заложниками несколько местных вождей и держал их до тех пор, пока не получал украденную вещь либо самого злодея. Практика эта была в равной мере проста и эффективна, она действовала безотказно, словно заклинание, вплоть до последнего случая, когда она в конце концов отказала, и тогда Кук поплатился за нее жизнью.
Вот что пишет о взаимоотношениях Кука с гавайцами Отто Коцебу, который, как и спустя столетие после него Маклин, несомненно читал мемуары участников плавания:
Ни Кук, ни его спутники, очевидно, не поняли, что им поклонялись как богу... Кук сам вынудил местных жителей отказаться от мысли о том, что в его лице они вновь обрели своего благодетеля. Некоторые канаки сочли возможным потихоньку присвоить кое-что из подарков, которые Роно (Лоно) /верховное божество гавайцев/ привез им в соответствии с данным ранее обещанием. Кук приказал их тотчас же за это жестоко наказать. Пойманного с поличным англичане высекли плетьми, а по убегавшим открыли огонь, причем многих убили, в том числе и невинных. Роно ни за что бы так не поступил! Значит, Тату (так островитяне исказили имя Кука) вовсе не Роно. Отныне Кук стал в глазах сандвичан /Sandwich Islands - второе название Гавайских островов/ обыкновенным человеком. Они продолжали его бояться, как могущественного начальника, но перестали почитать".
Комментируя гибель Кука, Коцебу дальше пишет: "Кук понес заслуженное наказание за свое поведение". (О.Е.Коцебу, Новое путешествие вокруг света в 1823-1826 гг., М., 1959.). Но данного Коцебу разбора психологии гавайцев недостаточно, и тут опять не получается без Маклина:
Гаваец, которого уличили в воровстве, получил сорок ударов плетьми. Островитян, помогавших морякам набирать пресную воду, прогнали жрецы. Гавайцы стали носить оружие и дразнить моряков. Когда один из них утащил с корабля инструменты оружейника и уплыл в каноэ на берег, штурман "Дискавери" Эдгар отправился в сопровождении нескольких матросов, чтобы конфисковать каноэ. Завязалась схватка, гавайцы начали кидать камни, в результате морякам пришлось бросить на произвол судьбы шлюпку, в которой они приплыли, и спасаться вплавь. Еще более ухудшило положение то, что каноэ - а оно было украдено - принадлежало вождю, который не только дружески относился к Куку, но и во многом ему помогал.
Узнав о случившемся, Кук пришел в ярость. В своем дневнике Кинг пишет, что Кук выразил сожаление в связи с тем, что поведение гавайцев вынуждает его применить силу: "Он сказал, что в этом случае они не должны надеяться на то, что смогут одержать над нами верх".
К несчастью для Кука, на следующее же утро возникла возможность применить силу. 14 февраля 1779 г. Кларк сообщил Куку об исчезновении вельбота с его корабля. Кук не колебался ни минуты. Он немедленно прибегнул к своей тактике захвата заложников, которая столько раз себя оправдывала. /Старого гавайского короля/ Каланиопу следовало схватить и привезти на "Резолюшн", где ему надлежало находиться до тех пор, пока вельбот и инструменты оружейника не будут возвращены.
Отряд морской пехоты с Куком во главе на вельботе, шлюпке и ялике направился к берегу и высадился в Каавалоа.
Лодки отошли на небольшое расстояние от берега, а Кук и десять вооруженных солдат, включая их командира, лейтенанта Молсуорта Филипса, направились к дому короля Каланиопу и потребовали, чтобы он немедленно поехал с ними на "Резолюшн". Старый король не сопротивлялся, но, когда он и его конвоиры подходили к воде, одна из жен короля подбежала к Каланиопу и с плачем начала умолять его не слушаться пришельцев. К ней тут же присоединились два вождя, которые схватили короля за руки и усадили на землю. Старик казался, как писал Филипс, "напуганным и удрученным".
Начиная с этого момента рассказы о случившемся заметно расходятся. Многие уверяли, что были очевидцами этой сцены, и у нас нет оснований считать их показания лживыми или вызванными желанием представить себя в лучшем свете. Если нечто случается внезапно и продолжается недолго, трудно получить хотя бы два полностью совпадающих свидетельства.
Без сомнения, Кук был окружен двумя или тремя тысячами островитян. Филипс спросил, не отвести ли морских пехотинцев к воде, на что Кук согласился, хотя и оставался один, без защиты. Внезапно в стороне послышались выстрелы - оказалось, что какой-то вождь пытался без разрешения уйти из-под конвоя и был убит. Выстрелы и убийство всколыхнули толпу. Один из гавайцев, сжимая в руке пахуа - заостренный железный дротик в два фута, - с угрозами приблизился к Куку, прикрываясь плетеным щитом. Кук выстрелил: но то ли заряд был холостым, то ли пуля не пробила щит. Тем не менее тут же началась свалка. Морские пехотинцы - как те, кто успел добраться до берега, так и те, что остались в лодках, - дали несколько залпов, и сам Кук застрелил одного из воинов. Разгорелась рукопашная схватка, в которой штыки и приклады противостояли палицам и пахуа. Так как на стороне гавайцев было громадное численное превосходство, ясно было, что англичане смогут продержаться лишь несколько мгновений.
Рассказывают, что из-за благоговения, с которым гавайцы относились к Куку, они не трогали его до тех пор, пока он стоял к ним лицом, но стоило ему повернуться спиной и поднять руку, призывая на помощь людей в лодках, как он тут же был поражен сзади палицей. Симптоматично, что этот удар нанес сам жрец Коа. /Вот оно, у Высоцкого - "всех науськивал колдун - хитрец и злюка"! Правда, комментатор Маклина К.В.Малаховский в этом месте делает осторожную сноску: "Кто из островитян нанес первый удар Куку, точно неизвестно"/
Десятки аборигенов набросились на Кука, который упал на мелководье, и начали наносить ему удары ножами и пахуа. Это случилось в восемь часов утра. Куку в то время было пятьдесят лет.
Убитые горем, команды обоих кораблей умоляли Кларка отомстить за смерть своего капитана. Однако Кларк, обладавший мудростью и стойким характером, отказался. Он отлично сознавал, что, если морякам дать разрешение, их месть будет продолжаться до тех пор, пока в бухте Кеалакекуа не останется ни одного живого человека. Кларк не верил, что это убийство было в какой бы то ни было степени предумышленным. Он понимал, что здесь столкнулись характер Кука и характер островитян и исход столкновения не мог быть иным.
Останки Кука были погребены в море 22 февраля /согласно хронологии Кэппера - 21 февраля/. Кларк, который к тому времени был уже смертельно болен, мог повести экспедицию домой, но, исполняя долг перед памятью своего "друга капитана Кука", он повернул "Резолюшн" и "Дискавери" к Берингову проливу и вновь вошел в Ледовитый океан. Но ему повезло не более, чем за год до этого Куку. Кларк умер на пути в Англию, куда "Резолюшн" и "Дискавери" прибыли 4 октября 1780 г., через четыре года и три месяца после того, как Кук отправился в свое последнее путешествие.
Кларк, кстати, скончался в России, когда Resolution на обратном пути в Англию зашел на Камчатку. По воле покойного он похоронен в Петропавловске, отмечает хронология Кэппера.
Почти всё уже ясно. Итак, Кук погиб 14 февраля 1779 года. Но есть ещё одно: важное свидетельство Сэмвелла, помощника судового врача. Его дневник (An eyewitness account of the the events surrounding Cook's death By David Samwell, Surgeon /1751-1798/), к счастью, выложен онлайн, но поскольку лежит он на Geocities, которые часто падают, выношу цитату из записи от 15-го февраля сюда:
Our people jumped into the Boats along side, seized the Canoe & brought the two men on board, who were much frightened & asked Mr King if they would be killed and he told them they would not as they were well known to us, both belonging to our Friend Kaireekea the Priest; one of them was he whom we called the Taboo Man as he always went in the head of Captain Cook's Pinnace holding a long stick in his hand... He had a bundle under his arm & he was carryed down into the Cabbin where he opened it, and presented to us a Spectacle that struck us with Horror; this was a large piece of human flesh, being the whole of the upper part of a Thigh with the bone taken out, it smelled strong, he told us repeatedly it was the Thigh of Capt. Cook & that he was carrying it over as a present to Cahoo from Kariopoo, & we supposed it might be intended as an Offering to their Gods. We asked him if they eat the flesh of their Enemies, this he strongly denyed; we enquired for his Head & the rest of the body, he told us that the head was beat to pieces & the body & Limbs burnt & the Bones in the possession of Kariopoo. Cahoo, who is the head priest & Chief of Ohekeaw, to whom the Taboo man belongs, does not seem on this occasion to espouse the Interest of the King but rather to favour us".
Вот, значит, какие останки были похоронены в море. Трудно сказать, конечно, можно ли верить уверениям аборигенов относительно отсутствия у них людоедских обычаев. Но мне не удалось обнаружить никаких абсолютно достоверных источников, которые бы свидетельствовали, что гавайцы в то время были каннибалами. Не удалось не только мне - вот, кстати, в гавайском жж-представительстве любопытная дискуссия на эту тему (и категоричное "The Hawaiians were not cannibals" на сайте свободных гавайцев). Сомневаюсь, что источники обнаружатся. Есть, правда, ещё некоторый косвенный источник: я помню по полинезийским народным сказкам (книги нет сейчас под рукой, к сожалению), что не каннибализм, но расчленение тел врагов, действительно, было обычной практикой. Тем более, что капитана Кука рубили на части десятки человек. Думаю, легенда о том, что Кук был съеден, возникла и укрепилась из-за известной истории о стреле из псевдокуковой кости (например, тут коротко и тут подлиннее).
Так что, похоже, - всё-таки нет, не съели его.
Это почти уже всё.
Напоследок - несколько ссылок. Вот Куковское общество, которое ведёт свой журнал и у которого содержится большое количество куковских и околокуковских исследований. Например, есть кукография. Фотографии современных куковедов (на эти лица стоит посмотреть) и репортажи об их заседаниях приведены на этой странице.
А узнать, какие были и бывают замечательные куковские почтовые марки можно на этой странице. Будучи собранными в одном месте, эти марки представляют собой красочное и в чём-то даже торжественное зрелище.
Уфф, я сделал это, не знаю, зачем. Ну я и зануда.
Спасибо всем, кто дошёл досюда. Если где-нибудь тут вдруг обнаружится лажа - пожалуйста, скажите.
