стр. 159
Конст. Вагинов.
ПОЭМА.
Отшельники. Тристаны и поэты,
Пылающие силой вещества
Три разных рукава, в снующих дебрях мира,
Прикованных к ластящемуся дну.
Среди людей я плыл по морю жизни,
Держа в цепях кричащую тоску,
Хотел забыться я у ног любви жемчужной,
Сидел смеясь на днище корабля.
Но день за днем сгущалось оперенье
Крылатых туч над головой тройной.
Зеленых крон все тише шелестенье,
Среди пустынь вдруг очутился я.
И слышу песнь среди руин высоких,
Среди колонн без лавров и плюща:
"Пустынна жизнь среди Пальмир несчастных,
Где молодость как виноград цвела
В руках умелых садовода.
В его садах необозримых
Неутолимы и ясны
Выходят из развалин пары
И вспыхивают на порогах мглы.
И только столб стоит в пустыне
В тяжелом пурпуре зари,
И бородой Эрот играет,
Копытцами переступает
На барельефе у земли.
Не растворяй в сырую ночь Геката -
Среди пустынь пустую жизнь влачу,
Как изваяния слова сидят со мною
Желанней пиршества и тише голубей.
И выступает город многолюдный,
И рынок спит в объятьях тишины,
Средь антикваров желчных говорю я,
Пустынных форм томительно ищу".
Смолкает песнь. Тристан рыдает
стр. 160
В расщелине у драгоценных плит:
"О, для того ль Изольды сердце
Лежало на моей груди,
Чтобы она, как Филомела,
Взлетела в капище любви,
Чтобы она прекрасной птицей
Кричала на ночных брегах..."
Пересекает голос лысый
Из кельи над рекой пустой:
"Не вожделел красот я мира,
Мой кабинет был остеклен,
За ними - книги в пасти черной,
За книгами - сырая мгла.
Но все же я искал названий
И пустоту обогащал.
Наследник темный схимы темной,
Сухой и бледный, как монах,
С супругой нежной в жар вечерний
Я не спускался в сад любви"...
Но выступает столб в пустыне,
Шаги из келии ушли.
И в переходах отдаленных
На разрисованных цветах
Пространство музыкой светилось,
Как будто полднем озарилась
Невидимой - но ощутимой речь:
- "Когда из волн я восходила
На Итальянские поля...
Но здесь нежданно я нашла
Остаток сына в прежнем зале.
Он красен был и молчалив,
Когда его я поднимала,
И ни кудрей и ни чела,
Но все же крылышки дрожали".
И появившись вдалеке
В плаще багровом, в ризе синей,
Седые космы распустив,
Она исчезла средь пустыни.
Умолкло все. Как лепка рук умелых
Тристан в расщелине лежит,
Отшельник дремлет в келье книжной,
Поэт кричит окаменев.
Зеленых крон все громче шелестенье,
На улице у растопыренных громад
Очнулся я. Проходит час осенний -
Свершонный день раскрылся у ворот.
(Ковш: Литературно-художественные альманахи / Ответственный редактор С. Семенов. Л. Гиз. 1925. Кн. 1)
