стр. 185
Александр Макаров.
ДОЧЬ СТРЕЛОЧНИКА.
I.
Я помню дом кирпичный и пустой,
Где мрак глядит в глухие окна;
А рядом церкви купол золотой
Дождями утренними мокнет.
Кругом лабазы и трава,
На мостовой клубится ветер:
Из памяти камней не оторвать...
Те зори - разница от этих.
А над заборами откос,
И серебром горят нагие рельсы;
Там в сутки раз проходит паровоз
Поближе к солнцу боком греться.
На проводах стрекочут воробьи,
Заглядывая стрелочнику в будку,
И я дробовиком частенько: пли!..
Потом рыдал на стрелочника дудке.
У стрелочника дочь любимицу-козу
Пасла, где вился паровозный облак;
Я был оборван и разут,
Она чинила мне потрескавшийся локоть.
Как только день склонялся под откос,
Дочь стрелочника звонкую ведерку
Несла через чугунный мост,
А я - мешок за дальнею осокой.
стр. 186
Но раз отдал мешок и долго пропадал,
Забыл козу и будку на окраине;
Чужая слаще пилася вода,
И был весь мир открывшеюся тайной.
Расскажет только месяц в вышине,
Ему видней пройденные дороги...
Теперь простреленную шинель
Татарину сменял на ножик светлорогий.
II.
Однажды в дымном эшелоне
Мелькнула мне знакомая верста:
У самой будки пыльные вагоны,
Нагруженный снарядами состав.
Вернулся - льется зелень на меня...
Звезда на рукаве, и каска кверху пикой...
Как никогда, тепла была земля,
У дочери глаза - стальные повилики.
Только жизнь сложилася, как песня,
Вытянул гудок тревожные свистки,
А за ним снаряд в вагоне треснул...
Сотни их еще на волоске.
Я бегу по гулкому откосу
(Жизнь всегда, как денежка, проста),
Видим, в небе огненная россыпь,
Рвется со снарядами состав.
Видим, как пылает наша будка,
А за нею сгрудились дома...
Паровозу было очень жутко
Подойти к разымчивым громам.
стр. 187
...Прицепщик здесь... Прицепщика не стало...
Видны только радугой бугры:
У стелочника дочь, упругая, как жало,
Когда сошлись и эхо, и разрыв.
Ее платок у буферной тарелки -
Ведь цепь легка, когда наложен крюк -
И, прежде чем закрыть испуганные веки...
Сигнальный флаг упал из мертвых рук.
Потом разгневанные вагоны
Умчал в луга сутулый паровоз.
Боялся я, что грудь моя застонет...
Любви моей - нескошенный покос...
Уж вечер спал в березовом пазу,
Когда несли ее от синего навеса;
В ту ночь любимицу-козу
По горлу колесом проехало на рельсах.
А сколько звезд сгорело наверху,
И сколько зорь остыло между нами...
Ведь этих дней теперь мне не вернуть,
Что сохранила ты, безоблачная память.
(Перевал: Сборник / Под редакцией А. Веселого, А. Воронского, М. Голодного, В. Казина. М. Гиз. [1923]. Сб. 1)
