стр. 324
Амир Саргиджан
КИТАЙСКАЯ ПРАЧЕЧНАЯ
Тугими полушубками шурша,
Запрятавшись в овчину с головою,
Прохожие по улице спешат
Морозной вечереющей Москвою.
А на резиновый, усталый тротуар
Бьет из подвала, клубом застывая,
стр. 325
Еще горячий, беловатый пар,
Из прачечной китайца Сан-Тун-Вая.
Тут чистота, порядок и уют, -
Сияют белизной штаны, рубашки, лифы.
И сам хозяин бегло пишет тут
Расписок черные иероглифы.
Как ты ни мудр, расписок не поймешь,
Запрячь скорей в карман их, не читая:
В них искренность старинного Китая
И тонкая купеческая ложь.
Здесь, целый день не покладая рук,
Как мыло, жизнь измыливши навеки,
Подручные, припоминая юг,
Льют кипятка испененные реки.
Над вечною струею теплоты,
Где никнет пар, тяжелый и никчемный,
Иссякли песни, песни и мечты,
Отравленные грязью иноземной.
Томит и сушит влажная жара,
Легко мелькают высохшие пальцы
И кислоту легко, как шулера,
Мешают с содой быстрые китайцы.
Там русская, бровями шевеля,
Утюжит и крахмалит, познавая
И опиум и пользу жевеля, -
Способная супруга Сан-Тун-Вая.
стр. 326
Есть дочь у них. Ее глаза - миндаль.
Смеясь, за всем следят они прилежно, -
В них русская тоскующая нежность,
И тихоокеанская печаль.
(Перевальцы. Федерация. 1930. )
