стр. 171
А. Лозовский.
МИРОВОЕ НАСТУПЛЕНИЕ КАПИТАЛА И ЕДИНЫЙ ПРОЛЕТАРСКИЙ ФРОНТ.
I.
Если сейчас посмотреть на социальную карту всего мира, то мы увидим крайне любопытное явление, которое за последнее время в мировой литературе стали обозначать, как наступление капитала. Может показаться странным, почему за последнее время так много об этом говорят и пишут. Получается впечатление, как будто это нечто новое в социальной классовой борьбе. На самом деле, в этой борьбе не раз уже имели место подобные наступления. Но если мы сейчас с особенным вниманием рассматриваем происходящую борьбу, то это потому, что она приняла совершенно новую форму и выросла до таких размеров, до которых никогда не достигала раньше: и именно поэтому она представляет исключительный интерес с точки зрения изучения судеб рабочего движения и вместе с тем судеб всего капиталистического мира.
Наступление капитала начинается приблизительно с середины 1920 года. Ну, а до 1920 года что же было? Непосредственно в послевоенный период мы можем отметить во всех странах, - в странах победительницах и в странах побежденных, - бурный рост рабочего движения и на фоне этого роста ряд уступок со стороны буржуазии. Война потрясла весь народохозяйственный организм, и скованные войной силы прорвались непосредственно по окончании войны с колоссальной стихийной силой. Социальная борьба приняла особенно острый характер непосредственно в послевоенный период. Война вызвала в массах громадное недовольство, и стихийная, накопившаяся в период войны ненависть прорвалась непосредственно по окончании войны. Мы это видим в стихийном стремлении масс к борьбе, в громадном небывалом до того росте профессиональных организаций, которые, начиная с 1918 года и до середины 1920 года, выросли приблизительно с 5 - 6 раз. Вот этот наплыв широких масс в профессиональные организации и глубокий стихийный процесс роста недовольных рабочих масс, с одной стороны, а с другой - ослабление капиталистического организма, которое явилось следствием многолетней войны, - все это вместе взятое заставило господствующие классы отступиться перед грозным натиском пролетариата. И мы видим, как буржуазия отступает по всему фронту. Это отступление выразилось прежде всего в "добровольном" проведении 8-ми часового
стр. 172
рабочего дня во многих странах. Оно выразилось в том, что, например, Французская Палата и Французский Сенат в 1919 году проводят закон о 8-ми часовом рабочем дне, закон, о котором не хотели слышать в течение долгих десятилетий. Оно выразилось в том, что и в Германии был введен этот 8-ми часовой рабочий день, а в ряде других стран рабочие непосредственно завоевали целый ряд крупных, важных социальных реформ, которые были даны формально "добровольно", но фактически явились уступкой, которую делала буржуазия для того, чтобы сохранить свои старые позиции. Вот это отступление буржуазии шло на протяжении всего 1919 года и половины 1920 года. Оно в экономическом отношении совпало с непосредственным послевоенным расцветом промышленности в некоторых странах, вызванным продолжающимися, с одной стороны, военными заказами, а с другой стороны тем, что рынок по сравнению с военным временем расширился, так как в товарооборот была включена Центральная Европа, которая была во время войны отрезана от мирового рынка.
Только с середины 1920 года мы замечаем начало мирового экономического кризиса. Отмечу: кризис, начавшийся с середины 1920 года, был вызван необычайно обострившимися противоречиями внутри мирового капиталистического хозяйства, чрезвычайным ослаблением производительных сил всех стран и в особенности тем фактом, что 1/6 часть земного шара в лице Советской России, оказались вырванной из мирового товарооборота. Кризис характеризуется массовой приостановкой предприятий, уменьшением производства и колоссальным ростом безработицы, какого еще капиталистическое общество не видело за свое довольно долгое существование.
Сам по себе кризис, который является исходным пунктом для наступления капитала, принял крайне своеобразные и особые формы в странах с высокой валютой и в странах с низкой валютой. Если мы сравним Соединенные Штаты, Англию, Скандинавские страны, Голландию, с одной стороны - это все страны с высокой валютой, - а с другой стороны возьмем страны с низкой валютой, как Германия, Австрия и т. д., то мы сразу заметим, как различны формы кризиса в обеих группах стран и как на почве этих своеобразных форм кризиса меняются и самые формы, методы наступления капитала. Прежде всего любопытно отметить следующее: если мы сопоставим рост безработицы в странах с высокой валютой с безработицей в странах с низкой валютой, то мы получаем очень интересную связь и взаимозависимость между уровнем валюты и степенью развития безработицы. Нами в Профинтерне занесены на картограммы валюта и безработица по целому ряду стран. Картограммы доказывают, что за повышением и понижением валюты следует повышение и понижение безработицы. В Германии эти две линии все время совпадают. С одной стороны понижение, с другой понижение безработицы. То же самое мы имеем в Дании: там обе линии - высокой валюты и высокой безработицы совпадают. В Бельгии опять-таки сходятся эти две линии. Мы видим такие совместно связанные колебания валюты и безработицы в Бельгии, Швеции, Англии и т. д.
Эта зависимость между устойчивостью денежной единицы и безработицей весьма любопытна. В чем причина этой связи?
Почему безработица следует, как тень, за высокой валютой, и почему, по мере понижения или падения валюты, мы имеем понижение и падение безработицы. Тут есть несколько причин. Первая причина заключается в том, что страны с низкой валютой являются также и
стр. 173
странами низкой заработной платы, странами с низкими издержками производства, и по мере того, как мировая конкуренция начинает входить в силу, по мере того, как продукты, производимые в каждой отдельной стране, идут на мировой рынок, производство более дешевое вытесняет производство более дорогое, и таким образом Центральная Европа, и в первую голову Германия с ее прекрасным техническим аппаратом, с ее оборудованной промышленностью и в то же время с низкой заработной платой и с низким жизненным уровнем рабочего, является на мировом рынке наиболее опасной конкуренткой и для Соединенных Штатов, и для Англии, и для Швейцарии, Швеции и Дании, так как в Германии заработная плата и связанные с этим издержки производства здесь в несколько раз ниже.
Таким образом, первая и основная причина этого общего мирового экономического наступления заключается в желании капиталистов всех стран выровнять свои издержки производства по более низкому уровню, и так как издержки производства, в связи с низкой заработной платой и с низким жизненным уровнем, ниже всего в Германии, то мы имеем в странах с высокой заработной платой и с высоким жизненным уровнем тенденцию уменьшения заработной платы, уменьшения издержек производства за счет заработной платы и жизненных условий труда, мы имеем общее планомерное наступление на основные завоевания рабочих, которые они приобрели в течение первых лет после войны.
II.
Каковы же формы этого наступления и в чем выражается самое наступление капитала?
Прежде всего мы имеем перед собой наступление на основное завоевание рабочих, на 8-ми часовой рабочий день. Несколько других основных завоеваний рабочего класса находятся одновременно под обстрелом во всех странах. Этот обстрел направлен по линии борьбы за уменьшение заработной платы, за отмену коллективных договоров и против всех завоеваний в области социального законодательства. Вот по каким направлениям идет борьба во всех странах, вот в какую сторону направлено внимание буржуазии и вот на что сейчас напирают во всех странах организованные в союзы предприниматели и поддерживающие их буржуазные правительства.
Возьмем несколько примеров из области самых форм и методов борьбы. Предо мной лежит ряд постановлений всевозможных объединений предпринимателей. Вы знаете, что предпринимательские организации родились раньше организаций рабочих; они охватывают крупнейших предпринимателей стран, они объединены по производствам и в национальном масштабе. Если мы возьмем любую страну, Америку, Германию, Англию, то мы имеем перед собой союзы фабрикантов, которые являются боевыми организациями предпринимателей для непосредственной борьбы против рабочих и против их требований. Инициатива наступления, инициатива отмены всего того, что было приобретено в первый послевоенный период, исходит от этих организаций. Характерно, что летом этого года на съезде шахтовладельцев в Америке руководители этих организаций выступили с заявлением от имени своей организации о том, что необходимо в настоящее время добиться проведения основных элементов американской конституции
стр. 174
также и на фабриках. При чем по мнению этих высоко компетентных руководителей предпринимательских организаций "основная характерная черта американской конституции - это свобода, и поэтому каждый рабочий должен иметь право заключать особый личный контракт с предпринимателем, продавая последнему свой труд на таких условиях, которые подсказывает ему собственный ум". Это довольно витиевато изложено, но суть заключается в том, что предприниматели не хотят иметь дела с организацией рабочих, а предпочитают иметь дело с отдельными рабочими. Не коллектив с коллективом договариваются, а договариваются организованные предприниматели с распыленными рабочими. Это движение за свободу договора получило название в Америке Open Shop, что значит буквально открытая мастерская, т.-е. борьба за право предпринимателя принимать в свое предприятие, на фабрику или завод неорганизованных рабочих, иметь у себя рабочих не членов союза. В этом заключается весь смысл Open Shop или борьбы за открытую мастерскую. На том же съезде председатель Пенсильванской коксовой и угольной компании Уоткин обрушился на Американский союз шахтеров, мешающий проведению принципа открытой мастерской, и заявил категорически, что "существование организаций подобных последней (т.-е. упомянутому союзу), не должно быть терпимо в нашей стране, которая горда тем, что она дает каждому гражданину одинаковые шансы на успех в жизненной борьбе". Я думаю, что и у многих из вас возникает сомнение, вполне ли одинаковые шансы на успех в жизненной борьбе имеет, скажем, Рокфеллер, с одной стороны, и рядовой член союза горнорабочих - с другой. Но так как мы находимся среди цивилизованных предпринимателей, то вы имеете теорию вполне причесанную, которая в основу кладет исключительно "индивидуальную свободу" и вводит требование открытой мастерской во имя "блага" отдельных рабочих против "тирании" рабочих организаций. На другом съезде предпринимателей было сделано сообщение о том, что движение в пользу открытой мастерской охватило 250 городов и довольно успешно проводится. Вот это сообщение об успешном проведении линии предпринимателей свидетельствует о неуспешной борьбе рабочих за сохранение своих завоеваний в области применения организованного труда.
Борьба за открытые мастерские есть одновременно борьба за отмену коллективных договоров. Вот эта борьба за открытую мастерскую, которая приняла особенно острую и особенно яркую форму в Америке, в настоящее время перекинулась и в Европу. Сейчас борьба эта происходит в Скандинавских странах, в Голландии, в Швейцарии. Нет ни одной страны в мире, где бы со стороны предпринимателя не было попытки отменить коллективный договор и попытаться перейти от коллективных разговоров с рабочими своего производства к переговорам индивидуальным до окончательной ликвидации коллективных соглашений.
Второй пункт, который подвергается обстрелу, это, конечно, 8-ми часовой рабочий день. Я, к сожалению, лишен возможности цитировать интереснейшую коллекцию резолюций предпринимательских организаций Франции, Англии, Америки, Швеции, Норвегии, Дании, Финляндии, которые высказываются со всех возможных и невозможных точек зрения против 8-ми часового рабочего дня. Это завело бы меня слишком далеко, и поэтому я позволю себе процитировать только лишь постановление Международного съезда предпринимателей строительной промышленности. Первый из этих съездов в своих решениях
стр. 175
в общем и целом сконцентрировал всю мудрость предпринимателей всех стран и довольно удачно сформулировал их притязания. На этом конгрессе, который состоялся в конце октября 1921 года в Брюсселе, присутствовали 50 делегатов, представлявших Францию, Соединенные Штаты, Бельгию, Швецию, Голландию. Были также представители правительства французского, английского, бельгийского и польского. Конгресс занимался различными вопросами, связанными с представляемой им отраслью индустрии, но первым в порядке дня его стояли боевые пункты по рабочему вопросу: закон о 8-ми часовом рабочем дне и участие рабочих в управлении предприятием и доходах последнего.
Буржуазный корреспондент "L'Information Sociale" отмечает, что насколько легко и быстро покончили присутствующие со всеми остальными пунктами повестки дня, почти их не обсуждая, настолько же прочно, наоборот, было приковано их внимание к этому ненавистному закону, который, являясь при данных обстоятельствах одинаково пагубным для всех стран, встретил к себе одинаковое редко единодушное отрицательное отношение со стороны всех членов Конгресса. "Обыкновенно, - продолжает далее корреспондент, - мнения французов никогда не совпадают с мнениями их соседей и друзей, но на этот раз - и это должно быть отмечено - они были вполне солидарны со всеми остальными". Эта полная солидарность французских предпринимателей с их "соседями и друзьями" - дело идет о немецких предпринимателях - нашла свое законченное выражение в следующей резолюции: "Принимая во внимание то, что жилищный кризис и кризис в области общественных работ принял международный характер и особенно интенсивен в странах, пострадавших от войны, Международный Конгресс выражает пожелание, чтобы в странах, где уже существует закон о 8-ми часовом рабочем дне, применение его было приостановлено; в странах же, где этот закон еще не вошел в силу, принятие его было бы приостановлено до наступления более благоприятных к тому обстоятельств".
Я дальше резолюцию не буду цитировать, ибо предприниматели не говорят, какие обстоятельства очень благоприятны для проведения 8-ми часового рабочего дня. Аналогичные решения были приняты целым рядом национальных организаций, которые целиком совпадают с решениями этого Международного Съезда Строителей. Так, например, крупнейшие организации Франции и их руководители выступили против 8-ми часового рабочего дня. Мы имеем ряд постановлений, организаций металлозаводчиков, строителей в Швеции, Норвегии и Дании, мы имеем аналогичные постановления со стороны почти всех предпринимательских союзов. Правда, эти постановления - в зависимости от своеобразных социальных отношений в той или иной стране - носят более прямой или более прикрытый характер. В одних странах говорят только об отсрочке проведения закона, в других странах предлагают значительные отступления от него по существу. В Польше, например, проведение 8-ми часового рабочего дня "отложено" на 2 года, в Швейцарии вносится проект о том, чтобы отсрочить введение этого ненавистного 8-ми часового рабочего дня. Независимо от форм, в которых выражается это наступление на 8-ми часовой рабочий день, смысл один и тот же: или вносятся такие примечания, которые уничтожают самое его содержание, или он откладывается на некоторое время "до наступления более благоприятных условий", как выразились представители упомянутого Конгресса строителей в своей резолюции.
Одновременно с этим идет широкое безостановочное наступление
стр. 176
на заработную плату. Если взять страну за страной, то мы увидим, что это наступление, которое началось приблизительно тоже с средины 1920 года, охватило уже все производство. В воззвании, которое Генеральный совет английских тред-юнионов недавно выпустил "ко всем рабочим и к общественному мнению", указывается, что за один 1921 год рабочие в Англии потеряли на сокращении заработной платы около 5 миллионов фунтов стерлингов в неделю. Если взять другие страны, как Швецию, Норвегию, Америку и т. д., мы увидим сокращение заработной платы по отдельным отраслям на 15%, 20%, 30%, 40%, 50%, а в некоторых случаях дело доходит до 60%. Это колоссальное понижение заработной платы должно понизить издержки производства и на почве понижения издержек производства руководители современной индустрии полагают для себя возможным выйти из настоящего кризиса. Вот, например, данные по Швеции: срок коллективного договора для Швеции истек 31 декабря, и предприниматели требуют понижения заработной платы для текстильной промышленности до 45%, в кожевенной промышленности они намечают понижение на 65%. Такое же понижение мы имеем со стороны шведских садовладельцев, шведских владельцев транспортных предприятий; такое же понижение проводится для коммунальных работников. То же самое мы замечаем в других странах.
Как же сказывается это понижение заработной платы, охватывающее страны с высокой валютой, на странах с низкой валютой? Что происходит, например, в Германии в то время, как Швейцария, Швеция, Англия, Соединенные Штаты стараются выравняться "догнать ее", чтобы понизить издержки производства? Каким образом там стоит вопрос о заработной плате? В Германии понижение валюты означает систематическое понижение заработной платы, так как понижение валюты - неизбежно влечет вздорожание жизни, за которым рост заработной платы никогда не поспевает. В этом отношении имеются совершенно определенные данные, составленные доктором Кучинским, который занимается социальной статистикой, который в специально издаваемом им органе проследил взаимоотношение между общей дороговизной и заработной платой - и установил, что заработная плата не поспевает за дороговизной жизни.
Таким образом понижение валюты вызывает автоматическое понижение заработной платы, хотя предприниматели непосредственно не уменьшают, а иногда даже повышают заработную плату в связи с понижением валюты. Получается крайне любопытное противоречие. Мы имеем в Австрии и Германии повышение заработной платы. Мы каждый день читаем телеграфные сообщения о том, что тот или другой союз в Австрии предъявляет требования о повышении заработной платы на 50 или 100%, а ему дают 20 или 30%. Может показаться, что в то время, когда во всей Европе и Америке происходит понижение заработной платы, в Австрии и Германии происходит повышение. На самом деле, реальная заработная плата, выраженная в товарах и предметах первой необходимости, для страны с низкой валютой понижается, несмотря на денежное повышение этой самой заработной платы. Таким образом, благодаря общему наступлению капитала, независимо от его форм, реальная заработная плата понижается во всех странах. Разные формы наступления дают одни и те же результаты: общее понижение заработной платы и понижение жизненного уровня рабочих как в странах с высокой, так и в странах с низкой валютой.
Еще на один пункт направлено внимание наступающего капитала.
стр. 177
Дело идет о социальном законодательстве в широком смысле слова, куда входит не только 8-ми часовой рабочий день, но и охрана женского и детского труда, вопросы страхования и целый ряд других вопросов. В этой области мы замечаем также общее наступление против социального законодательства. Любопытные работы проделаны в этом отношении Вашингтонской Конференцией, и Женевской Конференцией Международного Бюро Труда, которая состоялась недавно. Вашингтонская конференция состоялась в октябре 1919 года и на этой конференции была принята довольно широкая программа социальных реформ. На этой Конференции были представители рабочих, предпринимателей и так называемых "нейтральных" правительств. Насколько правительства нейтральны, вы сами знаете. На конференции были представители всех трех основных элементов общества, как выражаются теоретики тред-юнизма: труд, капитал и внеклассовые государства. На этой Конференции 83 голосами против 2-х было принято постановление о 8-ми часовом рабочем дне, были приняты постановления об охране женского и детского труда, и довольно широкая программа других реформ, которая была выставлена в свое время реформистскими союзами, Амстердамским Интернационалом и отдельными его секциями. В Женеве в 1921 году дело шло уже не так гладко. В 1919 году мы имели перед собой отступление капитала. И он отступал, вырабатывая соглашения с представителями рабочих организаций, обещая социальные реформы, - это было братание предпринимателей буржуазных правительств с руководителями реформистского профессионального движения. В Женеве в конце 1921 года мы имеем уже другую картину. Здесь мы видим уже выступление капиталистов против 8-ми часового рабочего дня, при чем застрельщиками являются представители французской "демократической" республики, которая осуществляет всегда и повсюду "заветы великой французской революции". Мы имеем здесь поход на 8-ми часовой рабочий день, под целым рядом юридических, экономических и всяких других предлогов, при чем особенно резко этот поход был направлен против 8-ми часового рабочего дня в сельском хозяйстве.
III.
Все указанные формы наступления, выражающиеся в отнятии социальных и экономических завоеваний, сопровождаются и другими формами, которые носят более широкий характер, и которые можно назвать политическими методами наступления. Здесь мы имеем в виду прежде всего целый ряд стран, где рабочие и революционные организации разгромлены. Достаточно взять Испанию, Юго-Славию, Румынию и целый ряд других стран. Мы видим в них разгром профессиональных и других организаций, разгром коммунистических партий и совершенно открытое политическое наступление для того, чтобы в самом корне подрезать возможность организации со стороны рабочих масс. В Испании формы такого наступления выражаются не только в закрытии профессиональных союзов, но и в систематическом убийстве руководителей революционных союзов, в убийстве революционных лидеров рабочего движения. В Юго-Славии буржуазия также пошла по этому пути, и те факты, которые имеются из Юго-славянской жизни, свидетельствуют о том, что этот метод применяется довольно "успешно". Там разгромлены революционные
стр. 178
союзы, и на их место выплывают реформистские руководители. Получается впечатление, что профсоюзы Юго-Славии стали реформистскими, и это только потому, что революционные лидеры разгромленных союзов сидят в тюрьме. Борьба в Юго-Славии принимает часто испанскую форму открытого разгрома организаций, с целью приостановить нарастающую революционную волну. То же самое мы видим и в Румынии. Я не буду касаться форм разрушения рабочих организаций в Румынии; скажу только, что в тех странах, где нет непосредственного разгрома рабочих организаций, где нет закрытия союзов, тем не менее применяются методы и формы наступления, не менее действительные и основательные, чем те, какие применяются в Испании и Юго-Славии.
Прежде всего мы наблюдаем во всем мире создание специальных организаций, которые ставят перед собою задачу борьбы с революцией. Эти организации носят смешанный характер: это, с одной стороны, штрейкбрехерские организации, организации борьбы со стачками, с другой - это боевые контр-революционные организации, имеющие целью разбить революционное движение. Эти организации носят разное название, но имеют один и тот же характер во всех странах. Такого рода организации носят в Италии название фачио - отсюда фачизм. Фачио - это союз, возникший после окончания войны и созданный специально для борьбы с революционным рабочим движением. Из данных о социальном составе фачистов, которые были опубликованы в одной из итальянских газет - статистика коснулась 200 тысяч членов фачистской организации, - мы видим, что преобладающее большинство членов фачистской организации, - это помещики, землевладельцы, предприниматели, студенты учебных заведений и вообще те слои населения, которые имеют что терять от революционного рабочего движения. Борьба этой организации заключается в том, что ее участники громят революционные союзы, сжигают биржи труда, убивают руководителей революционного движения и т. д. Иначе говоря, эта организация делает то же, что делают правительства Испании и Юго-Славии, при чем она также пользуется покровительством правительства и содержится на его средства, но не официально.
Такие организации мы имеем в Испании; там они называются "самотенами". Эти организации, которые состоят из люмпен-пролетариата и белогвардейских элементов и которые имеют своей задачей систематическое уничтожение, избиение и убийство руководителей рабочих организаций. Работа этих соматенов наносит очень сериозный ущерб рабочему движению. Недавно Национальный Совет Испанской Конфедерации Труда опубликовал список убитых соматенами руководителей союзов. Этот синодик занимает три столбца газеты и в нем перечисляют похождения этих белогвардейских и разбойничьих шаек, которые не только поддерживаются деньгами со стороны правительства, но и руководятся в некоторых местах официальными военными властями, полицейскими и гражданскими чиновниками.
Эти белогвардейские организации, которые имеют своей задачей боевое противодействие революционному движению, имеют другой характер и другие формы в таких странах, как Англия. В Англии нет такой организации, как фачисты, но там имеется организация добровольцев, бывших участников войны, часть которых сорганизовалась и задалась целью противодействовать революционному движению. Во время знаменитой стачки углекопов имели место выступления этих добровольческих дружин, которые подавляли это движение, мешали
стр. 179
устройству манифестаций и принимали все меры, чтобы не дать сорганизоваться революционному массовому движению, чтобы его дезорганизовать и деморализовать.
Такие организации под названием "гражданских лиг" имеются и в Бельгии. Это - гражданские союзы, в которые входят бывшие военные, при чем они содержатся на средства предпринимательских организаций. Одно из крупнейших обществ бельгийских предпринимателей постановило выдавать гражданской лиге ежемесячную субсидию в размере 10 тысяч франков. Конечно, предпринимательская организация не отпускает субсидии ради прекрасных глаз бывших военных; она дает субсидию для того, чтобы они боролись с революционным движением и делали все для того, чтобы деморализовать рабочие массы. Такие же гражданские лиги, преследующие по существу такие же цели, имеются и во Франции.
В Германии имеются организации двух типов: с одной стороны, - Общество Технической Помощи, а с другой - всякого рода спортивные лиги, которые носят формально как бы невинный характер, но на самом деле представляют собой организацию белогвардейцев для борьбы с революцией. Общество Технической Помощи имеет своей целью замещать стачечников. В нем организованы инженеры, техники, студенты технических учебных заведений, руководители крупнейших предприятий, и стоит только, например, начаться забастовке на электрической станции, как сейчас инженеры, техники и студенты заменяют рабочих и принимают меры, чтобы электричество не приостанавливалось. Это Общество Технической Помощи является чисто штрейкбрехерской организацией, но вместе с тем оно имеет более широкие цели. Оно борется не только с экономическим вредом этих стачек, оно борется и с политическими последствиями этих стачек, ибо остановка железнодорожного и трамвайного движения, электрического освещения и т. д. имеет громадное политическое значение, производит громадный политический эффект и может всегда послужить исходным пунктом массового революционного рабочего движения.
Надо отметить, что приватные спортивные общества и проч. в Германии носят чисто военный патриотический характер. Они руководятся офицерами, во главе которых стоят такие специалисты, как Людендорф и Тирпиц и ряд других крупных немецких генералов. Вам, вероятно, приходилось также читать о белогвардейской организации, которая была создана известным немецким полковником Эшерихом. Такого рода организации по преимуществу и главным образом имеют своей задачей активную борьбу против революционных выступлений рабочих.
Еще на одну организацию необходимо обратить внимание - это на Ку Клукс Клан в Америке. Это тайная организация, которая возникла давно, но в последнее время она специализировалась главным образом на борьбе с революционным движением. Имеются в Америке и гражданские лиги-союзы, которые занимаются специально тем, что вылавливают руководителей стачек. Организация, известная под именем "Y. W. W." (Индустриальные Рабочие Мира), насчитывают огромное количество жертв, которые пали от руки всякого рода гражданских лиг. В Америке имеется ряд фактов, когда руководителей стачек забирали, увозили за-город, обмазывали смолой и сжигали. Бывали случаи, что их просто убивали и оставляли записку "убит за руководство стачкой". И в Америке, где каждое революционное выступление встречает серьезное сопротивление со стороны государства, и в европейских
стр. 180
странах мы наблюдаем напряжение всего государственного аппарата (юстиция, полиция, жандармерия и проч.), направленного против рабочего класса; мы имеем общую агрессивную политику по всему мировому социальному фронту, против рабочего класса, против его требований. Вот эта агрессивность буржуазии имеет в своей основе боязнь революции и стремление противодействовать тому, чтобы там, у них, не произошло того же самого "несчастия", какое произошло у нас в России. Это наступление, эти попытки отбросить рабочий класс назад - надо сказать - пока-что удаются, ибо почти во всех странах рабочие с большим трудом удерживают завоевания и во многих странах мы уже имеем уступки со стороны рабочих в самых основных вопросах: в заработной плате, в рабочем дне и пр.
IV.
Я указывал на формы, характер и методы наступления капитала в национальном масштабе. Такое же наступление мы имеем и в международном масштабе, при чем оно идет по двум линиям. Прежде всего, мы имеем всеобщее наступление против Советской России, которое продолжается уже 5-й год. Конечно, ни у кого больших надежд, вероятно, не возникло после приглашения Советской России в Геную. Это приглашение ни в какой мере не означает, что наступление приостановилось. Мы имели раньше борьбу всеми средствами, мы имеем сейчас попытку экономическим путем накинуть петлю на Советскую Россию. Во всяком случае, наступление на Советскую Россию является логическим следствием борьбы буржуазии каждой страны за свое господство. Экономическое наступление мирового капитала не менее опасно для Советской России, чем наступление военное.
Кроме наступления на Советскую Россию, которая является оплотом для рабочих всех стран в их борьбе против буржуазии и заразительным примером для всех трудящихся и угнетенных, - кроме этого наступления, имеются другие формы наступления международного капитала на рабочий класс, при чем эти формы наступления довольно удачны для буржуазии и в достаточной степени неудачны для рабочего класса.
Сила буржуазии в ее организованности. Сила буржуазии не только в том, что она имеет свои предпринимательские организации, что она организована в тресты и синдикаты, что она организована и экономически и политически, что в руках ее государственный аппарат, - сила ее в том, что она представляет собою единый фронт против социальной революции. Единый фронт буржуазии против растущей революции является историческим фактом. В особенности в тот период, который мы сейчас переживаем, мы имеем ярко выраженный и крепко сплоченный блок всех слоев буржуазии против малейших попыток посягнуть на основы существования обществ. Мощь буржуазии увеличивается тем, что, благодаря определенным своеобразным историческим условиям, буржуазия опирается не только на свои собственные силы, но также отчасти и на силы рабочего класса. И в мировом масштабе мы имеем со стороны буржуазии на протяжении всего послевоенного периода воздействие на рабочий класс через Лигу Наций и через Международное Бюро Труда, попытку через специально созданный аппарат держать в своих руках крупнейшие рабочие организации всех стран. Надо сказать, что из всех форм воздействия
стр. 181
буржуазии на рабочий класс, из всех методов борьбы буржуазии, этот метод непосредственно морального и политического подчинения рабочих организаций оказался для господствующих классов наиболее выгодным, так как давал буржуазии возможность опереться на организованные рабочие массы, входящие в крупнейшие реформистские союзы всех стран.
Что в этой области было сделано? В этой области мы имеем перед собой ряд крайне любопытных наступлений в международном масштабе, которые привели к тому, что международная организация рабочих профсоюзов, Амстердамский Интернационал, является орудием в руках международной организации буржуазии. Любопытно, что уже непосредственно после войны, в тот период, когда буржуазия была наиболее дезорганизована и не была в состоянии сдержать напор рабочих масс, она при выработке Версальского договора привлекла руководителей рабочих союзов принять участие в выработке части Версальского договора, который касается условий труда. В Версальском договоре имеется XIII раздел, в выработке которого принимали участие такие люди, как Жуо, Эппльтон, Гомперс и др. Этот XIII раздел является чем-то вроде Хартии Труда - так его назвали реформистские вожди. В этой Хартии Труда имеется, между прочим, даже такой пункт, что "труд не должен быть впредь товаром". Заметьте иронию. Версальский договор, который является самым разбойничьим договором, который когда-либо человеческий ум создавал на протяжении истории, заключает в себе специальный раздел, трактующий о правах рабочих, и в этом разделе на весь мир провозглашается, что труд не должен быть больше товаром - формула, вероятно, придуманная Жуо и тому подобными реформистами, которые усматривают в этой формуле величайшие завоевания труда.
Вот эта игра, которая началась при выработке Версальского договора, продолжается до настоящего времени, и мы видим, как крупнейшие реформистские организации, французские, немецкие и английские, как они связаны с Международным Бюро Труда и каким образом через это Международное Бюро Труда, которое существует на деньги Лиги Наций, т.-е. на деньги американских, французских и английских капиталистов, во главе которого стоит известный "социалист" Альберт Тома, - как оказывается идейное воздействие на рабочий класс и на его организацию. Вот форма идейного политического воздействия буржуазии на рабочих, которая слабеет по мере роста и развития революционного движения во всех странах.
V.
Мы видим, таким образом, общее организованное наступление. Разны формы этого наступления, но одинакова сущность его; разны методы, но одинакова цель; разный подход, но одинаковые результаты. Перед нами - единство фронта буржуазии против всего пролетариата, при чем все это наступление имеет своей задачей понизить издержки производства для того, чтобы выйти из кризиса, охватившего весь капиталистический мир. Вот основная причина и основная цель этого социально-политического наступления буржуазии.
Перед лицом единого фронта буржуазии и агрессивным напором со стороны буржуазных классов мы имеем разрозненный фронт рабочих, мы имеем политически и экономически разрозненный пролетариат.
стр. 182
И совершенно естественно, что по мере усиления давления буржуазии, по мере усиления наступления капитала, по мере увеличения эксплоатации и применения новых усовершенствованных форм этого наступления, в рабочих массах рождается тяга к единому фронту, тяга к единству действий, которое необходимо для того, чтобы отбить нападение буржуазии.
Что мы имеем в международном и национальном масштабе в области организованного рабочего движения? Прежде всего мы имеем три международных политических организации: II Интернационал, Интернационал 2 1/2, который носит название "Международное Объединение Социалистических Партий" и Коммунистический Интернационал - три международных организации, которые политически объединяют рабочий класс.
Второй Интернационал имеет в своей основе три серьезных политических партии, которые являются фундаментом этого Интернационала: рабочая партия Англии, которая организована английскими союзами, бельгийская рабочая партия и, наконец, социал-демократическая партия Германии или партия Шейдемана. Вот те три партии, которые являются становым хребтом, основой, фундаментом всего Второго Интернационала. И надо сказать, что мы бы сделали большую ошибку, если бы не дооценили сил, составляющих Второй Интернационал. Но Второй Интернационал представляет собой силу, не как Интернационал в целом, а силу представляет собой каждая из отдельных политических партий в перечисленных странах. Рабочая партия является политическим выразителем нескольких миллионов организованных рабочих, входящих в союзы Англии. Шейдемановская партия Германии насчитывает 1.200.000 организованных членов, кроме того она опирается на 9 миллионов рабочих, организованных в профессиональные союзы, во главе которых стоят в большинстве шейдемановцы. В национальном масштабе она представляет собой большую силу. Но Шейдемановская партия прежде всего немецкая партия, ее члены прежде всего немцы, а потом рабочие и только после этого они думают на счет Интернационала. Ясно, что Второй Интернационал - фикция. Как Интернационал, все три партии - английская, бельгийская и германская - фикция, они не могут ни на чем согласиться, ибо Шейдеман связан со своей буржуазией, рабочая партия Англии со своей буржуазией и бельгийская рабочая партия со своей, и они соглашаются лишь в той мере, в какой английская буржуазия соглашается с немецкой буржуазией. Но если эти партии не представляют собой Интернационала, то каждая из них, как национальная сила, действующая на территории своей страны, представляет собою политическую силу, с которой приходится считаться и против которой никакая революция в данных условиях невозможна ни в Англии, ни в Германии, ни в Бельгии, ибо они все еще опираются на громадные слои организованных рабочих, которых нужно еще отвоевать у них.
Если Второй Интернационал представляет собой в смысле международном фикцию, то Интернационал 2 1/2 представляет собой уже в смысле международном известную силу, хотя в национальном масштабе входящие в этот Интернационал партии (кроме Австрийской) представляют очень небольшую силу. В этом можно на первый взгляд усмотреть противоречие, но на самом деле это так. Дело заключается в том, что 2 1/2 Интернационал является по существу равнодействующей всех стремлений внутри рабочего класса. Если взять две основные борющиеся силы, коммунистическую партию, с одной стороны, и шейдемановскую
стр. 183
партию, с другой, - тогда средняя равнодействующая представит собой независимую рабочую партию Германии. То же самое относится к остальным партиям, создавшим это "Международное Объединение Социалистических Партий". Это объединение представляет попытку создать равнодействующую борющихся внутри рабочего класса сил революционных, с одной стороны, и сил реакционных, консервативных, воплощением каковых является весь правый реформистский социализм, с другой стороны, 2 1/2 Интернационал опирается на две крупные партии: на партию австрийскую, в которой имеется 450 тысяч членов, что для Австрии с ее 6 миллионами населения цифра колоссальная, особенно по сравнению с коммунистической партией, которая там имеет какие-нибудь 10 - 15 тысяч членов. Далее, она опирается на немецкую партию независимых, насчитывающую около 300 тысяч членов. В Интернационал 2 1/2 входят также русские меньшевики и левые эс-эры. Правые эс-эры тоже хлопотали о том, чтобы их приняли в 2 1/2 Интернационал, но получили отказ. Все эти партии, кроме австрийской, не представляют собой серьезной силы в национальном масштабе, но, взятые все вместе, они отражают собой известный этап в развитии рабочего движения. 2 1/2 Интернационал не представляет собой самостоятельной силы, это равнодействующая, которая в данной исторической обстановке имеет определенное значение, поскольку она отражает настоящее революционное настроение рабочих, находящихся еще вне коммунистической партии, как бы служа придаточным пунктом для революционизирующихся рабочих, которые переходят налево к коммунистическим партиям и к революционным союзам.
Наконец, третья сила, это Третий Интернационал, который во всем мире имеет около 2 1/2 миллионов членов. В смысле количества членов он уступает Второму Интернационалу, ибо три партии - рабочая партия английская, партия бельгийская и партия немецкая численно превышают в два-три раза весь Коммунистический Интернационал, но политически он представляет собой неизмеримо большую силу, которая выходит далеко за рамки его численного состава. Здесь мы имеем перед собой настоящее интернациональное объединение, которое по самому существу своему отражает или воплощает в себе революционную энергию рабочих масс, усиливающуюся или ослабевающую с повышением или понижением революционной энергии этих масс.
Вот те три политические группировки, которые мы имеем.
Что мы имеем в области экономических международных объединений? Мы имеем Амстердамский Интернационал, который по официальным данным насчитывает 24 миллиона членов. Эти амстердамцы, с которыми мы недавно обменялись "дружеской" перепиской, говорят, что у них 24 миллиона, но это статистический мираж, потому что при самом легком подсчете эта цифра оказывается неверной.
Они ссылаются на то, что в Германии за ними стоят 9 миллионов членов, и они включают в эти 9 миллионов и то меньшинство, которое охватывает около трети организованных рабочих, фактически идейно связанных с нами. Они считают во Франции 2 миллиона, тогда как там вообще осталось сейчас 500 тысяч, из которых больше 250 тысяч с реформистами, а вторая половина - революционные синдикалисты. Они считают 800 тысяч в Чехо-Словакии, но последний Съезд профсоюзов, происходивший 24 января, показал, что мы имеем там половину. Таким образом, они имеют приблизительно 15 - 16 миллионов членов, на которых они могут опираться. Основой этого Интернационала являются германские, английские и бельгийские союзы. Это те союзы,
стр. 184
которые в громадном большинстве стоят на реформистском пути и которые являются фундаментом Амстердамского Интернационала. В какой мере он представляет собой подлинный Интернационал, я сейчас останавливаться не буду; замечу только, что Амстердамский Интернационал уже по одному тому не является Интернационалом, что он во всех вопросах подчиняет интересы международные интересам национальным.
В этом отношении имеется крайне любопытный материал, относящийся к Верхней Силезии. В части Верхней Силезии, которая отошла, согласно решению Верховного Совета, к Польше, имеются немецкие союзы. Немецкие союзы входят в Общегерманское Объединение профсоюзов. Польская Центральная комиссия профсоюзов обратилась в Амстердам с жалобой на национализм немецких союзов, не желающих вступать в Польское Объединение, и заканчивает свою записку таким образом: "Как бы Амстердамский Интернационал ни решил этот вопрос, мы будем бороться против немецких союзов, которые являются дезорганизаторами единого рабочего движения Польши". На это последовал ответ Общегерманского Объединения Профсоюзов, что поляки ни в каком случае не имеют права требовать от немецких рабочих вступления в польские союзы, что по постановлению Верховного Совета, они имеют в течение 15 лет право выбора того центрального объединения, к которому они должны принадлежать, и поэтому угроза Польской Центральной Комиссии их ни в коем случае не должна пугать и что поляки поступают, как националисты. Таким образом, стоящие во главе союзов националисты немецкие борются с такими же националистами, с руководителями польских союзов за 50 тысяч рабочих душ, находящихся в Верхней Силезии. Ясно, что если Международное Объединение состоит из таких национальных частей, оно не является интернациональной пролетарской силой, и поэтому-то его и может использовать Лига Наций через свое Международное Бюро Труда.
К Амстердаму также примыкают 24 международных секретариата горнорабочих, текстильщиков, деревообделочников, портных и т. д. В этих 24 объединениях последняя статистика насчитывает 22.300.000 членов, но в это число включены и союзы революционные. Между тем, подсчет, который мы делаем в масштабе международных объединений, указывает, что мы имеем большинство у деревообделочников, строителей, транспортных рабочих и т. д. Эти международные секретариаты к тому же не представляют собой организаций, могущих вести борьбу в международном масштабе и не было ни одного международного выступления, во главе которого стали бы эти международные секретариаты. Характерно, что, когда английские горнорабочие вели весной прошлого года героическую борьбу, Интернационал горнорабочих ничего не сделал, чтобы им помочь: бельгийские, немецкие и французские горнорабочие работали, уголь шел в Англию и таким образом стачка углекопов была сломлена.
Рядом с этими двумя экономическими организациями имеется Красный Интернационал Профессиональных Союзов, - объединение, недавно возникшее, молодое, которое тем не менее по нашему подсчету насчитывает 17 - 18 милл. членов и в мировом масштабе, по количеству рабочих, он равен Амстердамскому Интернационалу, при чем организационно мы слабее потому, что мы опираемся в крупнейших странах, в Англии и Германии, на меньшинства. В некоторых странах мы в большинстве, и таким образом мы имеем в международном масштабе экономическую организацию, противостоящую Амстердаму по своей
стр. 185
программе и методам воздействия на рабочий класс, по методам противодействия наступлению буржуазии, - международную организацию, связанную с III Коммунистическим Интернационалом. И, наконец, мы имеем ряд международных комитетов пропаганды по производствам, но это чисто пропагандистская организация, ставящая себе задачу объединения революционных элементов по производствам и завоевания большинства в этих Интернационалах.
VI.
Каким же образом при таком разделении в национальном и мировом масштабе на коммунистические, центристские и правые партии, на революционные, реформистские и всякие другие союзы, - каким образом при этом разделении, при этой раздробленности организаций рабочего класса - а нельзя отрицать, что за всеми этими партиями и союзами стоят рабочие массы, - каким образом можно оказать противодействие усиливающемуся и развивающемуся наступлению капитала? И естественно, что по мере усиления капиталистического напора, по мере усиления этого давления, в рабочих массах, которые работают на предприятиях и заводах и которые непосредственно чувствуют тяжесть гнета, родилась мысль о создании единого фронта, о том, чтобы разрушить все эти перегородки и выработать единую тактику в борьбе, создать единый фронт для того, чтобы противопоставить единому фронту капитала единый фронт труда.
Эта тяга к единству выходит снизу из самых недр рабочего класса, при чем чем революционнее положение в стране, тем тяга к единству больше. Характерно, что первою страною, где эта тяга к единству проявилась наиболее резко, была Германия. Могут спросить, но ведь в Германии наступление капитала не было в такой форме, как в Англии и Америке? Ведь в Германии процент безработицы был очень низкий; в то время, как в странах с высокой валютой мы имеем безработицу в 15 - 30%, мы имели здесь 2 - 2 1/2% безработицы. Несмотря на то, что здесь безработица была небольшая, в Германии начинается движение в пользу единого фронта, потому что Германия ближе других стран к социальной революции, потому что в Германии ближе других стран к социальной революции, потому что в Германии давление капитала проявляется двояко, во-первых, как давление Антантовского капитала, стремящегося покрыть издержки войны и получить по французской пословице "за все разбитые горшки", - а во-вторых, на почве этого давления Антанты мы имеем необычайной силы давление национального немецкого капитала, старающегося переложить все тяготы контрибуции на плечи пролетариата путем крайнего усиления его эксплоатации. Все это и вызывает в рабочих массах громадную потребность к противодействию и тягу к единству. Затем, необходимо также помнить, что Германия имела свою революцию в конце 1918 года и что там борьба за власть еще не закончилась, хотя или, скорее, именно потому, что у власти стоит буржуазия вместе с социал-демократией. Буржуазия за последние два года в Германии, безусловно, усилилась, как это признал еще в прошлом году на съезде фабзавкомов в Берлине Гильфердинг. Буржуазию спасли немецкие профсоюзы, и это признают в своих речах и статьях руководители предпринимательских организаций и представители профсоюзов. И вот, на почве противодействия давлению консолидированным силам буржуазии и вырос вопрос о едином фронте. В какой плоскости этот вопрос вырос?
стр. 186
Мы имеем три громадные партии: 1.200.000 шейдемановцев, 300.000 независимых и 350.000 коммунистов, но все же рабочие, входящие в эти партии, находятся внутри централизованных союзов, союзы являются ареной борьбы всех этих политических партий. Союзы едины, они не раскололись, несмотря на то, что шейдемановцы стремятся выбросить революционные элементы из союзов. Вопрос о едином фронте возник в союзах, и первая, кто выдвинула вопрос о создании единого фронта, была Германская Коммунистическая Партия, которая в прошлом году выступила с "Открытым письмом" и предложила социал-демократам, независимым и представителям профсоюзов конкретную программу действий. В своем открытом письме коммунистическая партия предлагала бороться за сохранение 8-часового рабочего дня, за повышение заработной платы в соответствии с повышением цен на предметы первой необходимости, за сохранение социального законодательства. Она выдвинула совершенно конкретную программу и предложила соглашение на этой конкретной программе, и если бы соглашение состоялось, единство сплоченной 9-миллионной массы, конечно, сумело бы победить. Вот исходный пункт этой идеи единого фронта, вот откуда ведет свое начало самая борьба вокруг этой новой тактики.
Любопытно, что социал-демократия враждебно отнеслась к этому лозунгу. Социал-демократия и руководители союзов высказались против того, чтобы принять эти конкретные требования. Более того, в конце прошлого года Германское Объединение Профсоюзов выдвинуло знаменитые 10 требований, которые были противопоставлены напору буржуазии и стремлению ее передать в частную собственность железные дороги, денационализировать национализированный транспорт. В этих требованиях оно высказалось за социализацию шахт, за конфискацию до известного процента ценностей, имеющихся у буржуазии, за сохранение социального законодательства и проч. Коммунистическая Партия заявила: "Мы эти требования поддерживаем и предлагаем на основе нами выработанных требований создать единый фронт". Германское объединение профсоюзов, однако, не пошло и на это. Почему? Потому, что дело не в том, чтобы выставить требования, а в том, как эти конкретные требования провести в жизнь. Германское объединение профсоюзов выдвинуло 10 требований, но оно надеется провести их путем переговоров с буржуазией, тогда как коммунисты считают возможным добиться их осуществления лишь путем революционного воздействия на буржуазию. И поэтому-то в вопросе о едином фронте нет согласия между правыми и левыми течениями, несмотря на то, что имеется громадный напор со стороны масс и шейдемановские рабочие на ряде партийных и заводских собраний вместе с независимыми и коммунистами принимали резолюции о необходимости революционным путем поддержать те требования, которые были выставлены Всегерманским объединением профсоюзов.
Второй опыт в области единого фронта был проделан в Швейцарии. В Швейцарии выступление капитала происходит в очень резкой форме. Швейцария - это страна с самой высокой валютой в Европе и там вместе с тем самая высокая безработица. Правда, когда швейцарские товарищи начинают сравнивать помощь, которую получают безработные в Швейцарии, с заработной платой, которую получают германские работающие рабочие, то оказывается, что первые получают больше. Тем не менее, на почве кризиса наступление капитала приняло здесь очень резкие формы и грозит отнятием 8-часового рабочего
стр. 187
дня и всех завоеваний рабочего класса. Со стороны коммунистов и революционных союзов было предложено создать единый фронт, выработать единую программу, но осуществить это предложение до сих пор не удалось. Часть союзов, настроенных некоммунистически, вместе с коммунистически настроенными создали, правда, такое общеопозиционное объединение, но мы имеем со стороны социал-демократической партии и со стороны руководителей союзов не только нежелание создать единый фронт, но попытку исключения революционных союзов из старых организаций.
Тяга рабочих масс к единству, вызванная грандиозным наступлением капитала, нашла свое отражение в определенном постановлении Коммунистического Интернационала, которое носит довольно длинное название "Об отношении к рабочим, входящим в 2 и 2 1/2 Интернационалы". Это постановление, в общем и целом, учитывая существующие объективные условия, говорит революционным рабочим коммунистических партий и профсоюзов: "Нужно сделать все возможное, чтобы убедить массы в правоте наших взглядов на конкретных методах борьбы и конкретных вопросах". В чем расходятся рабочие трех партий в Германии? Они расходятся в вопросе о диктатуре пролетариата, в вопросе о формах и методах борьбы с буржуазией, в вопросе о том, готова ли почва для социальной революции или нет, - одним словом, в целом ряде вопросов, которые расслоили рабочий класс и привели к созданию нескольких определенных политических группировок. Коммунистический Интернационал одновременно с Красным Интернационалом Профсоюзов предлагает объединить рабочих на почве конкретной борьбы, и мы говорим совершенно открыто каждому рабочему: "Против увеличения рабочего дня, против сокращения заработной платы, против отмены социального законодательства - против всего наступления капитала создадим единый фронт. Если мы согласны в вопросе о том, что нужно отбить нападение, то давайте нападение отбивать".
Но оказывается, что это гораздо легче сказать, чем провести на деле. Как отбить нападение? Его можно отбивать разно: реформистские союзы, например, на это нападение отвечают согласием на сокращение заработной платы на 25 - 30%. И поэтому, как только мы от вопроса, за что бороться, переходим к тому, как в настоящее время бороться с наступающим капиталом, начинаются разногласия, и эти разногласия вокруг единого фронта носят довольно серьезный характер.
VII.
Прежде всего идея единого фронта встречает возражения со стороны крайнего левого крыла рабочего движения: анархисты и анархо-синдикалисты не хотят и слышать о самом лозунге единого фронта: для них это нечто непонятное, ибо они отрицают необходимость самой борьбы за повседневные интересы рабочего класса. Между коммунистами и анархистами разногласия заключаются в том, что мы боремся за основные цели рабочего класса, убеждая рабочих в необходимости этой борьбы, исходя из их повседневных нужд, непосредственных каждодневных потребностей. Анархисты же рассуждают так: 8-часовой рабочий день, заработная плата - все это пустяки, а самое главное - это низвержение буржуазии. Конечно, это главное, но низвержение буржуазии возможно только тогда, когда мы рабочий
стр. 188
класс организуем на почве его повседневных нужд, свяжем его борьбу за низвержение буржуазии с непосредственной борьбой за свое благосостояние.
Но к единому фронту имеется некоторое недоверчивое отношение и в рядах некоторых коммунистических партий, являющихся секциями III Коммунистического Интернационала. Прежде всего вопрос о едином фронте вызвал противодействия со стороны представителей Итальянской коммунистической партии. Итальянская коммунистическая партия, недавно отколовшаяся от социалистической, не представляет себе возможности единого фронта, и полученные недавно сведения свидетельствуют о том, что Итальянская Коммунистическая Партия довольно сдержанно относится к единому фронту, считая проведение его крайне затруднительным. Во французской коммунистической партии, с этим вопросом также не все обстоит благополучно. На Марсельском Конгрессе 25-го декабря вопрос о едином фронте стоял. Французскими коммунистами была принята резолюция о том, что они в общем и целом на этой точке зрения стоят, но что ее нужно рассматривать в зависимости от страны, условий, обстановки борьбы и т. д. Но на Конференции Секретарей Федерации, которая состоялась в Париже 22-го января, Генеральный Секретарь Партии Фроссар заявил следующее: "Практика единого фронта представит нас в глазах масс, как партию политических комбинаций. Между тем вся сила нашей партии заключалась в том, что мы были окружены в глазах массы ореолом света и чистоты. Если бы массы могли только думать, что снова возвратятся времена избирательных и парламентских маневров, то каким разочарованием это явилось бы для них. Тактика единого фронта восстановила бы против нас все революционное рабочее движение. Это факт. Единый фронт привел бы к тому, что наши секции остались бы без членов. До сих пор мы имели коммунистические организации, теперь у нас не останется ничего".
Вы видите, что единый фронт вызвал недоразумение и неясность не только со стороны не коммунистов, но и в коммунистических кругах.
Что касается последних, надо сказать, что кроме отрицания единого фронта есть неправильное толкование этого лозунга. Так в некоторых коммунистических партиях есть течение, которое говорит: раз существует единый фронт, стало быть нужно сосредоточить все свое внимание на том, что нас объединяет, оставив в стороне все остальные вопросы, и не заострять разногласий по этим вопросам. Эти элементы идут так далеко, что готовы отказаться от своих принципов. Это ложное понимание единого фронта, которое приводит к отказу от коммунистической тактики. Между тем единый фронт вовсе не означает такого отказа; он означает лишь, что мы, проводя определенные совместные действия, продолжаем на почве противодействия наступлению капитала доказывать абсолютную необходимость для спасения рабочего класса, проведения коммунистической программы и тактики в целом. Дело идет о единстве действия, определенного активного выступления и в этих пределах только дело идет об общем фронте. Там, где нет действия, где нет борьбы, нет фронта, ни единого, ни разрозненного. Поскольку мы говорим о едином фронте, мы говорим о борьбе, а в борьбе каковы бы ни были ее практические задачи, коммунисты должны быть во главе. Вот основная мысль, которая лежала и лежит в идее единого фронта.
Но идея единого фронта встречает противодействие не только
стр. 189
слева, - справа против нас выступает социал-демократия. Любопытно, что социал-демократическая партия совершенно открыто в некоторых странах высказывается против единого фронта. Так, например, Чехословацкая социал-демократия, обвиняя коммунистов в расколе рабочего движения, заявляет, что единый фронт возможен только без коммунистов, а центральный орган железнодорожников той же самой Чехо-Словакии, находящийся под влиянием социал-демократии, говорит, что "единый пролетарский фронт должен носить строго профессиональный характер и иметь перед собою ясно очерченные цели", иначе говоря, что он не должен выходить за пределы практической борьбы и не должен заниматься вопросами "отвлеченными", каким этот орган считает борьбу рабочего класса за власть.
Социал-демократия Германии выступала несколько раз довольно резко против единого фронта, а в последней книжке "Neue Zeit", органа социал-демократии, во главе которого в течение 30 лет стоял Каутский, смещенный во время войны за интернационализм, появилась статья Генриха Кунова под названием "Иллюзии единого фронта", в которой этот руководитель и теоретик германской социал-демократии высказывается не только скептически, но открыто против идеи единого фронта. Такое же враждебное отношение к идее единого фронта замечается и в выступлениях других правых социал-демократических партий, при чем они обвиняют Коммунистический Интернационал в маневре с целью оторвать от них идущих за ними рабочих, увлекая их на такие действия, на которые рабочие до сих пор не пошли.
Я не буду дальше приводить цитат, подчеркну только, что повсюду в реформистских кругах и в правых социалистических партиях идея единого фронта вызвала довольно холодное к себе отношение и если по соображениям внутренней политики та или иная партия не всегда решалась резко выступать против единого фронта, то, однако, действия руководителей социал-демократии проникнуты определенно враждебным отношением к попыткам действительно провести и создать этот единый фронт.
Против единого фронта выступает не только социал-демократия, но также и Амстердамский Интернационал. Мы проделали очень любопытный опыт, которого я вкратце коснусь. Когда выяснилось, что во Франции Всеобщая Конфедерация Труда раскалывается благодаря определенной тактике реформистов, мы от имени Красного Профинтерна послали амстердамцам телеграмму, в которой мы буквально сказали следующее: "Французская Всеобщая Конфедерация Труда накануне раскола; такой раскол может быть на пользу только буржуазии, поэтому мы предлагаем созвать международную конференцию из представителей от вас, от Амстердамского Интернационала и от обоих течений Всеобщей Конфедерации Труда и попытаться сохранить единство профсоюзов во Франции". В ответ мы получили следующую телеграмму: "Согласны с вами, что раскол будет на-руку буржуазии, виновником раскола является Коммунистический Интернационал и ваши сторонники. Если вы отложите съезд, который созывают ваши сторонники в Париже, тогда мы готовы иметь с вами совещание". Этот ответ был опубликован в газетах накануне открытия Съезда Единства во Франции, который имел целью заставить руководителей Всеобщей Конфедерации Труда отступить и не раскалывать союзов. На этом дипломатическая радио-переписка не закончилась. Мы ответили, что утверждение, будто причиной раскола является Коминтерн и Профинтерн, чудовищно, потому что не коммунисты
стр. 190
исключили из Всеобщей Конфедерации Труда 20.000 стачечников Туркуэна, не они исключили ряд союзов из федерации служащих медицинских работников, не они исключили по предложению Конфедерального Бюро, во главе которого стоит первый вице-председатель Амстердамского Интернационала Жуо, революционных рабочих. На это они нам ответили: "Считаем бесполезным какое бы то ни было по этому поводу совещание". Ввиду их категорического отказа нам осталось только констатировать, что "они не хотят единства и боятся его". В ответ на последнюю телеграмму, которая, очевидно, затронула их за самое живое место, получилась длиннейшая телеграмма. В ней утверждается, что амстердамцы только и мечтают об единстве, что они организовали бойкот Венгрии, что во время русско-польской войны они призвали к бойкоту Польши и что раскольники находятся в Москве. До бесконечности такая переписка продолжаться не могла, но мы, конечно, не могли не ответить, - долг вежливости обязывает. И мы ответили, что весь этот перечень мнимых заслуг никакого отношения к вопросу о единстве во Франции не имеет. Допустим, что такие заслуги действительно за ними числятся, но это не ответ на наше предложение. Мы предлагали сохранить единство профсоюзов во Франции, а они от этой практической задачи, которую мы поставили перед ними, уклонились.
Я привел эту переписку, которая очень характерна для психологии руководителей Амстердамского Интернационала, чтобы показать, что дело с единством рабочего фронта обстоит гораздо хуже, чем с единым фронтом буржуазии.
VIII.
Новые формы и методы наступления капитала внесли в рабочие массы целый ряд крайне серьезных изменений. Прежде всего мы имеем отдельные явления, говорящие о некоторой дезорганизации передовых отрядов рабочего класса во всех странах. Так, имеется довольно значительный кризис внутри Германской Коммунистической партии на почве все увеличивающегося откола, имеется недомогание внутри Французской Коммунистической партии, в других коммунистических партиях имеется некоторая дезорганизованность, вызванная тем, что непосредственно после войны наступление пролетариата не удалось, и мировая революция принимает более длительный характер. На почве необходимости более тщательной и длительной подготовки к революции начинает проявляться некоторая усталость, разочарование, которые нашли свое теоретическое и тактическое выражение в писаниях Леви и его группы. Я бы сказал, что замечается некоторое топтание на месте. Нет сейчас такого бурного роста комм. партии, какой был раньше, а внутри комм. партии наблюдается некоторый идейный разброд. Здесь сказывается влияние колоссального наступления капитала, его временное усиление и напор во всех решительно областях.
Мы видим также, как наступление капитала выводит из пассивности, из политического небытия все новые и новые отряды рабочих, как те слои, которые раньше были связаны с реформистами, под давлением капиталистического нажима начинают двигаться и итти налево. Этот процесс имеет несравненно большее значение, чем некоторая временная неустойчивость в известной части комм. партии и в передовых отрядах рабочего класса. Это движение масс влево и вовлечение
стр. 191
их в борьбу на почве практических вопросов ломает те перегородки, политические и другие, которые были в нем. Рабочий класс в целом втягивается в борьбу, несмотря на то, что он частью своей находится в реформистских союзах или в право-социалистических партиях. Посмотрите, например, на Германию и Англию. В Англии, несмотря на то, что во главе рабочего движения стоит рабочая партия и реформистский Генеральный Совет, мы имеем там громадное недовольство на почве понижения жизненного уровня и огромное движение двух миллионов безработных. Рабочий класс под напором капитала начинает чувствовать себя классом, на низах происходит сплочение масс независимо от тех политических перегородок, которые разделили его в первый период бурной борьбы, и попыток непосредственного, немедленного наступления на капитал, когда консервативные рабочие массы еще не поддержали своего авангарда - коммунистических партий. Это сплочение масс снизу не может не увеличиваться, потому что капитализм ищет выхода в общем понижении жизненного уровня масс, и никаким другим путем не может выйти из того тупика, в котором он находится. Капитализм может найти выход только тогда, когда он восстановит свои производительные силы, удешевит продукты производства и найдет новые рынки сбыта. Только этим он сделает более устойчивыми свои завоевания в национальном и международном масштабе. Эти поиски устойчивости, таким образом, прежде всего идут по линии понижения жизненного уровня масс. Эти поиски выхода приводят к стремлению во что бы то ни стало повысить производительность, уменьшить заработную плату, сделать более дешевым производство, для того, чтобы национальные капиталистические силы могли как можно скорее выйти на мировой рынок, и чем больше усиливается это движение, тем больше снизу будет тяга к единому фронту, которая идет на пользу коммунизму, а не реформизму.
Капитализм, идя по линии уменьшения издержек производства, ищет новых областей для эксплоатации, при чем эти области им мыслятся, как необъятная Россия, Китай и т. д. Любопытно, что в поисках равновесия мировой капитал в последнее время обратился к Советской России, и Вашингтонская конференция и Генуэзская конференция должны дать это устойчивое равновесие капиталистическому миру. Вашингтон должен был бы дать ее путем удешевления ведения войны, ибо это была конференция не для разоружения, а для изыскания способа более дешевого взаимо-уничтожения народов. Здесь никакого равновесия не вышло, потому что не установлено, в каком проценте должна вооружаться каждая страна, и каждая страна вооружается до тех пределов, до которых она только может вооружиться. И когда Ллойд-Джордж выступал против постройки подводных лодок во Франции, то Бриан, этот вообще очень дипломатически воспитанный человек, не сдержался и сказал: "Конечно, вы строите броненосцы для ловли сардинок и устриц, ну, а мы строим подводные лодки для обследования морского дна". Ясно, что остроты об устрицах и морском дне ни в какой мере не способствуют экономической устойчивости капиталистического мира. Генуя является второй попыткой эту устойчивость найти, при чем в этих поисках устойчивого равновесия обратился к Советской России и Ллойд-Джордж, который в свое время обещал сделать лично ответственным всех народных комиссаров за все происходящее в России. Теперь он воспылал нежностью к товарищу Ленину, которого он приглашает для совместного с ним восстановления капиталистического мира. За Лениным числятся, как
стр. 192
известно, заслуги по части разрушения капитализма, а не восстановления его.
Во всяком случае тот факт, что в поисках равновесия начинают обращаться к Советской России, свидетельствует о том, что с равновесием дело обстоит далеко не благополучно, ибо если бы оно было благополучно, то Советскую Россию, и в частности Ленина, не приглашали бы.
Дело в том, что в центре происходящей сейчас борьбы стоит разбитая Германия. Германия выступает, как конкурентка на мировом рынке, и благодаря низкому уровню жизни рабочих масс, благодаря низкой валюте и целому ряду своеобразных условий, сложившихся на почве Версальского договора, Германия является понижателем жизненного уровня рабочих масс во всем мире. Получается противоречие: рабочие Франции, Англии и Америки, которые помогли своим капиталистам раздавить рабочий класс Германии, очень страдают от того, что она была раздавлена, ибо рабочий класс Германии является сейчас объективным понижателем жизненного уровня рабочего класса всех стран и международная буржуазия равняет всех по наиболее низкому жизненному уровню. Вот этой конкуренцией Германии увеличивается неустойчивость. Помимо этого, союзные капиталистически развитые страны не имеют возможности покрыть все издержки войны и восстановить разрушенные производительные силы Европы за счет разбитой Германии.
Генуэзская конференция называется "конференция по восстановлению Европы". Можно заранее сказать, что от этого восстановления, если бы что-нибудь удалось сделать, рабочему классу несомненно не поздоровилось бы. Не подлежит ни малейшему сомнению, что никакого восстановления Европы не выйдет, ибо восстановление Европы - это значит восстановление ее на капиталистических основах, что при данных экономических условиях является абсолютно невозможным для капиталистического мира.
Кроме того, помимо этой непосредственной борьбы и конкуренции на мировом рынке мы имеем ряд других противоречий, которые сталкивают господствующие классы разных стран между собою. Мы имеем незаконченный конфликт между Японией и Америкой. Вашингтонская конференция далеко не уладила этот конфликт и, хотя Япония имеет право строить броненосцы в количестве 60% американских, но Япония будет строить столько, сколько она сможет, ибо дело идет о Сибири и Китае, а Сибирь и Китай должны послужить одним из элементов для восстановления капиталистического мира. С другой стороны, мы имеем крайне обостренную борьбу между Францией и Англией, которая заостряется с каждым днем, ибо Франция, имеющая под своим влиянием Польшу, Румынию, Юго-Славию и Чехо-Словакию, является сейчас фактически гегемоном на материке. Она распространяет свое влияние и на Турцию, что сталкивает ее интересы с интересами Англии. Англии выгодно поэтому поднять немного Германию для того, чтобы она могла оказывать противодействие и нейтрализовать напор Франции на Англию, которая является после Германии важнейшим и "наследственным врагом" французского отечества.
Рядом с империалистическими противоречиями заостряются и противоречия национальные. Мы имеем заостренный польско-германский конфликт, который разделом Верхней Силезии не разрешен. Представители из Польши, приехавшие на сессию Совета Профинтерна, сообщили, что сейчас начинается безработица среди горнорабочих в
стр. 193
Польше, что раньше горное дело в Домбровском районе процветало, а с тех пор, как часть Верхней Силезии отошла к Польше, верхне-селезский уголь вытесняет домбровский, ибо он гораздо дешевле, и в результате в польских провинциях растет безработица. Конфликт политический и экономический из-за Верхней Силезии еще только начинается, и он осложняет всю обстановку и не способствует восстановлению равновесия, как не способствует восстановлению равновесия на Балканах конфликт между Юго Славией и Италией, между Турцией и Грецией, как не способствует восстановлению равновесия распад мирового владычества Британской империи. Мы имеем громадное революционное национальное движение внутри Британской империи (Индия, Египет и т. д.), которое разлагает эту мировую державу на ее основные части.
Крупнейшие колонии Великобритании, Канада, Индия (Австралия и т. д.) начинают отгораживаться таможенным барьером от своей метрополии.
Кроме этих империалистических и национальных противоречий, мы имеем, несомненно, рост внутриклассовых противоречий в каждой стране. Мы имеем доказанное государственной буржуазной статистикой падение жизненного уровня масс. На почве этого падения мы имеем сплочение масс для противодействия. Для каждого рядового рабочего становится все яснее и яснее безысходность его экономической борьбы, при которой сегодня он повышает заработную плату, а завтра снова цены на предметы первой необходимости скачут вверх. Это было ясно в прошлом году, а теперь еще более ясно. Последние телеграммы сообщают о громадном росте налогов в Германии. Это опять сведет на нет повышение заработной платы, так как предметы питания будут еще быстрее дорожать и станут снова недоступными для рабочего.
И вот экономическая борьба этого массового рядового реформистски-настроенного рабочего, который не хочет, боится, чурается революции, который недоверчиво относится к Советской России, ввиду безысходности, ставит пред ними вплотную вопрос о революции, рабочие вплотную упираются в проблему власти, как в свое время накануне Октябрьской революции упирался и русский пролетариат. Вот это превращение экономических конфликтов в политически-заостренную борьбу против буржуазии и дальнейшее сплочение масс дает несомненный выход из этого кризиса, в котором находится сейчас человечество. Выход перед рабочим классом только один. Рабочий класс поставлен сейчас историей в такое положение: либо более быстрое или более медленное, но постоянное падение всей Европы, разложение ее при постоянном медленном, но планомерном понижении жизненного уровня рабочих масс, возвращение капиталистической Европы на целые столетия назад, - либо, если рабочий класс по этому историческому пути не пойдет, то он должен пойти по другому - по пути создания другого общественного порядка.
Вот те противоречия, которые раздирают современное человечество. И независимо от того, сколько еще лет такое предреволюционное состояние Европы будет продолжаться, будет ли оно длиться 2 - 5 - 10, лет, - революция придет. Противоречия настолько сложны и настолько переплетены, что мы можем иметь, например, социальную революцию в Германии и Австрии и через несколько месяцев, и через несколько лет. Предугадать срок невозможно, но важно то, что развитие всей Европы идет по линии социальной революции. Нет другой
стр. 194
силы, кроме пролетариата, который может поставить современное общество и производство на новые рельсы, нет таких сил, которые могут восстановить капитализм в его старых довоенных формах. Вот какой вывод можно сделать из наступления капитала и вот к чему объективно приводит единый пролетарский фронт.
Таким образом, единый фронт, вытекающий из наступления капитала, как новый метод борьбы, имеет в виду сплочение масс на почве жизненных непосредственных интересов. Идея единого фронта должна привести к сплочению масс снизу, к противопоставлению реформистски настроенных рабочих, которые не могут не бороться за сохранение своего жизненного уровня, их вождям, к отрыву активных масс от их пассивных вождей, к превращению этих реформистских масс в революционные колонны и конечном счете в подготовке их к штурму капитализма и к низвержению господства буржуазии. Вот какой вывод, основанный на изучении всей динамики социальных сил, можно сделать из наступления капитала и из тактики единого пролетарского фронта.
---------------
P.S. Борьба течений внутри Коммунистического Интернационала вокруг вопроса о едином фронте с особой яркостью проявилась на закончившемся недавно пленуме Коминтерна. Две партии выступили решительно против тактики единого фронта - французская и итальянская. Причины оппозиции этих двух партий разные. Обе партии не одинаково понимают единый фронт, тем не менее они составили "единый фронт" против предлагаемой тактики. Во Франции единый фронт был понят, как единство организации, иначе говоря - объединение с реформистами, что вызвало бурю в рядах Коммунистической партии. Надо сказать, что в течение 1 1/2 - 2 месяцев на страницах коммунистической прессы Франции шла пламенная атака против тактики единого фронта, и в партии создалось враждебное отношение к этой тактике.
Когда Даниэль Рену от имени Французской комм. партии излагал мотивы этой враждебности, он особенно подчеркивал: 1) недавно происшедший раскол, 2) незначительность политического влияния диссидентов, 3) наличие в партии элементов, перешедших от синдикализма, остро реагирующих на "соглашательство" с реформистами, 4) наличность революционной Конфедерации Труда, которая откажется от всяких совместных выступлений с Комм. партией, если эта последняя выдвинет тактику единого фронта с реформистами, 5) единый фронт поднимает падающее влияние правого крыла французского социализма.
Наши итальянские товарищи также сделали исходным пунктом своих возражений против единого фронта недавний раскол. Итальянцы, в отличие от французов, выдвинули идею единого фронта в профдвижении, категорически отказываясь от единого фронта политических партий и политических интернационалов. Четырехдневные дебаты по вопросу о едином фронте обнаружили метафизический подход наших французских и итальянских товарищей к конкретным вопросам революционного действия. Во французской прессе тактика единого фронта рассматривалась некоторыми даже как отречение от основных принципов Коммунистического Интернационала. Само собою разумеется, что это пустяки. Новое международное положение требует новых методов борьбы. Защитники единого фронта показали на примерах из классовой борьбы во Франции и Италии необходимость единого
стр. 195
фронта, всю выгоду для Комм. партии взять на себя инициативу проведения этой тактики.
Этот же самый вопрос о едином фронте обсуждался и на сессии Профинтерна. Здесь он не вызвал возражений, потому что в той экономической борьбе, которую приходится сейчас вести профсоюзам, единый фронт является предпосылкой мало-мальски успешного противодействия наступающему капиталу. В общем, страстные прения вокруг вопроса о едином фронте выявили, несмотря на разногласия, единство понимания задач рабочего класса и одинаковый подход к разрешению этих задач.
Характерно, что против тактики единого фронта голосовали французы, итальянцы и испанцы. Чем объяснить то, что латинские страны выступили против этой тактики? Можно это только объяснить тем, что в коммунистических партиях этих стран имеется известный процент элементов, пришедших от синдикализма и анархизма, неосвоившихся еще с коммунистической, т.-е. революционно-марксистской, тактикой. Плох был бы тот Коммунистический Интернационал, который бы выработал одну и ту же тактику на все случаи жизни и смерти, для всех времен и для всех народов. Коммунизм тем и силен, что он чутко реагирует на происходящие явления, что он учитывает социальную передвижку сил, что он приспосабливает свою тактику к изменившимся условиям, что он, ни на минуту не упуская из виду основную задачу низвержения капитализма, меняет свою тактику в зависимости от условий, времени и места.
Но о работах сессий Коминтерна и Профинтерна и о борьбе вокруг тактики единого фронта мы поговорим специально в следующей статье.
10/III 1922.