стр. 144
С. Третьяков.
ИСКУСНИКИ ИЗ КУЗНИЦЫ
Мы с огромным интересом ждали обещанной дискуссии по искусству в Правде, ибо одной из задач Леф'а было поставить и вопросы искусства в заостренно классовую плоскость.
Мы с пристальным вниманием следили за теоретической и практической продвижкой пролетпоэтов, единственных, с которыми мы можем себя считать по сю сторону классовой баррикады, и начавшийся у них сдвиг в поисках живого слова, действенного творчества, оформившийся в группе Октябрь, мы приветствовали.
Но -
То, что дала Кузница в декларации, показывает, что она не научилась ничему, и что антропософические идеи Андрея Белого живы в Кузнице. Мало того, декларация, программа долженствующая давать систему взглядов, обнажать четкую тенденцию, оказалась совершенно произвольной туманно-символистической фразеологией, и свернута она в такой тугой и темный мешок, что с трудом ухо прощупывает в этом мешке визг живого поросенка.
Чего ждать в смысле точности, если определение символизма в декларации дается такое:
"Символизм был порожден страхом упадочного буржуазного общества перед революцией завтрашнего дня. Он всегда знаменует оборону, защиту, никогда - нападение. Он, как инок в келье, одновременно ненавидит и благоговеет".
В этом исключительно "образологическом" определении, лишенном и тени научной методологии и аналитики, сразу же чувствуется тот самый сумбурный символячий дух, столь любящий напыщенную психологистику. Это дух, то ли от символистического дьячка Вячеслава Иванова, то ли от спирита Белого, просачивает собою и церковно-славянские словопостроения декларации, вроде "мироем" "мироя" (!?) "мироношение" "звукозвоны" или наконец: "стиль"... "Это живой волеобраз сращенных, органически законченных множеств класса". Пойди вот раскуси этакий "волеобраз" да еще с метафизическим припевом, что мол "стиль это не только маска, за которой таится дух содержания". Но мы оставим в стороне удивление стилю (хотя сама декларация говорит, что: "стиль это класс") и попытаемся разобраться за маской торжественно восписуемых слов в "духе содержания" декларации.
Основных мыслей у декларации - 4.
1) Заимствованная.
2) Озлобленная.
3) Потусторонняя.
4) Акафист.
стр. 145
Начнем с первой.
Есть вещи, которых, как не крутись, уже неудобно стало не признавать. Это - перевод искусства на положение одного из средств, помогающих пролетариату осуществить свою власть над миром. Это - внесение искусства, как предельной квалификации производственного изобретательства, в самую гущу ежедневной житейской практики.
Оба эти положения особенно настойчиво вбивал в головы Леф и он же формулировал их в свое время в связи с постановкой и разработкой проблемы производственного искусства.
Но, восприняв простую и нужную идею, Кузница ее немедленно вывернула на какой-то мистический лад. Искусство оказалось орудием, но "особым зрячим орудием организации", а материал, которым искусство пользуется, стал не просто материалом, а "творческим" материалом. Т.-е. уже внесен какой то элемент особенного, таинственного в работу художника, которая мыслится к тому же и вдохновенной.
Зачем это нужно? А затем, чтоб оправдать переход к художнику как медиуму класса и только.
Правильно также сказано в декларации: "практика пролетариата - его поэзия". Но вместо конкретного предложения художнику войти рядовым рабочим-организатором, работником-конструктором в эту практику - начинается снова символячье слововращение на тему о "головокружительных высотах", о том что пролетариату нечего обращать внимание на "миги, когда перед ним стоят века".
Так под торжественным наследством символистических развалин погребаются здоровые мысли декларации.
Вторая часть декларации - ругательная.
Всякое самоутверждение требует ниспровержения. Поэтому Кузница в первую очередь определяет свое место путем отрицательным - отвергает все вне Кузницы находящееся. При этом обращает на себя внимание та исключительная пристальная озлобленность, которая пронизывает отношение Кузницы к футуризму. Футуризм для Кузницы гипертрофия интеллигентского индивидуализма. Футуризм на церковно-славянском диалекте Кузницы это "смертницизм, будущий мертвицизм".
Сему загогулистому кузницизму дается истолкование:
"Для футуризма итти вперед - итти к собственной гибели, стоять на месте - окопаться в крепости техницизма и всяческой заумности. Отступать некуда".
И опять забывает Кузница то, что упорно долбит Леф.
Отступать ему некуда, это верно - ни к Белому, ни к Некрасову он не пойдет.
Окапывающихся в крепости самодовлеющего (эстетизированного) техницизма и всяческой зауми, Леф кроет в первую голову, будь они семи лефовских пядей во лбу. Стоять ему на этом месте нечего.
стр. 146
Итти вперед - итти к собственной гибели - конечно. Так же, как к своей гибели идет всякое диалектически развивающееся явление, как к гибели своей идет пролетариат, как класс, и пролетарское искусство, как классовая величина, ибо диалектика ведет в бесклассовую коммуну.
Туда идет Леф - и правильно.
А дальше снова жалобы Кузницы на техницизм. Во-первых для нее техницизм отнюдь не школа приемов; о, нет - это только упадочничество, гроб новапленный, который она собирается заколачивать, не умея или боясь использовать результаты аналитической работы последнего десятилетия над формой и материалом. Понятнее становится, когда Кузница пришпиливает к техницизму слово "бездушный". Души им хочется. Не определенного социального назначения и расчитанной полезности вещи, а именно души, где-то там за произведением художника, самодействующей. Жалоба на бездушие. Жалоба на агитацию (надо думать Лефовскую в плане производственного искусства). На увлечение молодежи этой агитацией и (о, небо!) восклицание: "Белинских нет! Над пустыней искусства сумерки". Этакая ведь куриная тоска по указательному пальцу, который придет и покажет.
"Барин вот приедет - барин нас рассудит".
А вы без барина, товарищи кузнецы, никак не можете?
Третий пункт декларации - потусторонний - и самый важный, это: художник-медиум своего класса.
Тут то и зарыта дохлая собака символистической выучки.
Не посредник, а именно медиум. Но термин медиум главным образом используется в спиритизме. Это особой конструкции человек, через которого обычные люди могут вступить в общение с потусторонним миром. Таким образом с места в карьер устанавливается особая природа художника, как человека, умеющего видеть невидимое, постигать тайное. Не человек, а Пушкинский пророк. Мало того - ведь медиум только передатчик, он ничего не стоит, он только отображает. До какой же созерцательной нирваны докатывается группа писателей, именующих себя пролетарскими.
Как же детализирует декларация работу этого медиума?
1. выявить образ строителя комунистического общества.
2. выковать тип нового человека.
3. дать художественный образ нужного революционно - марксистского миропонимания.
4. показать новый быт (но конечно не "бездушно", не кинематагрофически, а "пронизав штурмом чувства и мысли").
Все это об'единяется легко в одном слове - отображательство, фиксация данностей. О том, чтобы выступить со своим орудием действия - словом, в любом его практическом приложении, чтоб сделать пролетария хозяином речи и ее выразительных приемов, чтоб об'явиться везде, где эта речь должна выступать, как средство
стр. 147
убеждения, усвоения, порицания, социального контакта, эмоционального тонирования - в декларации ни слова. Есть, правда, такая фраза:
"Поднять орудием трудового слова девственную целину, на которой он (новый человек) взращивает условия нового существования, красную действительность".
Может быть эта фраза означает именно то, о чем мы только что написали, но, увы, у нас нет медиумических способностей угадать - что сия фраза значит, ибо по нашему скромному мнению - это опять "образологическая" фразеология.
Последняя часть декларации - акафист. Гром победы раздавайся!..
Мы вбиваем гвоздь...
Мы против - раз
два
три...
Мы за поиск новых форм.
Мы являемся об'ектом для подражания
Мы единственное об'единение, стоящее всецело на программе революционного авангарда рабочего класса и РКП.
Мы...
Мы...
Это Мы - чание увенчивает декларацию.
А группа "Октябрь", - товарищи из Кузницы?
или это просто бестактный вопрос?
Извиняюсь!
И, наконец, перед заключительным рефреном, построенным очень стройно по А. Белому - заявление о "Международной Кузнице".
По нашему, товарищи просто просчитались, надо было прямо говорить о "Международной Кузнице".
Тогда бы нечего было строить мистическую, но ограниченную формулу "пролетарское искусство охватывает трехмерную площадь творческого материала". (Почему трехмерную? И что это за площадь творческого материала?).
А можно было бы эту самую площадь разворотить на n + 1 измерений. Вот-то раздолье было бы!
И читателю весело.
Ведь что не говори, а название "декларация" случайно - ибо назвать это произведение надо бы скорее "космоподобной деклараэмой".
Товарищи из Кузницы! Еще раз Леф задает вам вопрос, когда же наконец из-за явно пролетарского базиса Вашего об'единения перестанут тянуть символячьи "духи" содержания?