стр. 24

     А. Крученых.

     РАЗБОЙНИК ВАНЬКА КАИН И СОНЬКА МАНИКЮРЩИЦА

     (Уголовный роман)

     В полночь,
     в черном шарфе,
     когда желанья жгут кожу,
     пре-кра-сна-я Мер-се-дес -
     девушка со своим восьмым мужем,
     начальником Саратовской тюрьмы -
             порывистее, чем авто,
               тоньше, чем ось,
                  гибче,
                     чем
                        луч -
     спустилась в подземелье,
     где
     уже десять лет
     косматым комком
     сидел на цепи
     разбойник
     Ванька Каин.
     А в другом углу
     скользкими кольцами
     клубился огромный
     единорогий пифон
     Угодай...

     Ванька Каин,
     стиснув клыки,
     взывал к змее:
     - О-о Угодай!
     Меня мучают кислые мертвецы,
     костью скребутся,
     выходят из темных углов,
     виснут на стенках!
     Девки загубленные
     сосками мокрецами в губы!
     дети, купцы, старухи!...
     Давно Угодай -
     десять лет,
     сотни лет,
     я не слышу друзей,
     зубы ямами сгрыз,
     за одну минуту
     душу - черту,
     голову - кату!...
     О-о-о Угодай!
     откуси мне ногу,
     и я убегу
     на Волгу!
     Лягавых задушим,
     внуздаем суда...
     Там ждет меня вся шпана! -
     Но Угадай шипел, как глухонемой,
     и покачиваясь в тангучем трансе
     у-л-ы-б-а-л-с-я...
                 ... В телесной тьме
                 катилась без роликов,
                 но луна,
                 закладывая за ухо
                 солдатскую простыню...
     (Под полом смачный чавк).
                 Пифон все тянулся
                 в юбочке колец,
                 как завитой
                 напомажанный пес,
                 томно помахивая
                             языком...
     Каин шептал:
     - Угодай, пойдем.
     Вон там
     в оврагах,
     за кладбищем,
     где камни - акулы шныряют,
     собралася братва!
     Шалаши,
     шатры,
     шальной гомон -
     туда сбежались со всех сторон!
     в красных рубахах...
     ружья... бубен... смех...
     крики -
     и я выхожу!
     Какой молодец -
     алый кафтан землянишный,
     шаровары шарахаются шелковые,
     углем пылают
     персидские сапоги!
     Дребезжа и визжа ожерельями,
     подолом дыша,
     девки пляшут
     в траве,
     сыпят всех святых,
     подкова сечет васильки, чебрецы,
                                колосья.
     Дубовые ввалились бочки с медом
     - пчелы над ними гуду-у-у-т...

стр. 25

     Глыбы мяса сырого,
     вино в бурдюках;
     а! вот славно,
     смачно!
     а то мозги мои ссохлись,
     хлопают!...
     Я буду пить!
     жбанами!
     ведрами!
     тучу баранов на вертел!
     - Га! -
     гал-гала-га.
     Выжми косточек посвежее
     из горла - вина!
     Га! мы знаем гардал!
     в темя ключем!
     Гал-гала-гал! -
     Все гогочут,
     смеются...
     Гришка Склок
     выбивает ведро из рук...
     - Ну, довольно шутить!
     К бесу шутки!
     Жбан меду!
     Кто мне мешает пить? -
     И шепотный,
     сиренный голосок:
     - Это я... Мерседес...
     - Бочку меду!
     На Волгу!
     Очнулся...
     Тогда Мерседес
     сквозь слезы и смех,
     видя потуги Каина, -
     своим тончайшим маникюром
     перерезала его кандалы
     и приоткрыв дверь
     шепнула:
     - Беги!
     Для тебя все готово!
     Да захвати вот испанскую шаль.
     И совсем тихо:
     - А еще тут прорыт
     подземный ход
     на сто саженей -
                ... Ее муж корчился
                         в пасти пифона,
                дрыгали зеленые шкары...
                ... За стеной заржал
                черный конь
                с боевым седлом...
     Каин на дверь не взглянул,
     не слыхал потайных слов,
     а лишь прошептав:
     - Мерси вас!
     Целую ручкой! -
     насквозь
     сверкнул стамезками глаз,
     схватил освободительницу
     и уволок ее
     на свое старое
     логово...
                ... Где не видел никто
                его темных лохмотьев,
                где он ночи на корточках
                прошептывал на пролет...
     - Жучек
     с амурью!
     сказала Мерседес,
     погрозив ключем от тюрьмы:
     - ты сразу угадал
     Соньку,
     бриллиантовую ручку -
     арап!
     До зари далеко!
     я тобой не игралась
     целую жизнь,
     туда не глазела
     с той самой поры...
     Расскажи, как ты засыпался,
     как тебя выдала олюра
                         Фенька-граф?...
     А я принесла марафету
     и хрипатого коньяку! -
     У Каина руки свело,
     дико взревел:
     - У-у-у!
     все через вас,
     шлюх!
     Каждый раз - западня!
                (В этот миг
                под землей
                кто-то трижды чихнул)
     У-у, гадина, шмара!
     Значит и тут
     ты уж задумала
     сотни ловушек?
     Может змея
     у тебя на службе?
     Двухгрошевая, берешь на дым?
     Может двери пройду,
     а ты дернешь веревку,
     и я - в колодезь,
     рыбу ловить?
     А может и сам туда
     за твоими выческами полезу
     и не вылезу ни-ко-гда,
     а лягавые изведут всю команду?
                (В этот миг
                вся в земле
                из дыры
                Гришки Склоки
                голова
                в-ы-р-о-с-л-а!)
     А!
     Опять из углов
     по твоим черным космам
     студнявые мякиши лезут!
     За ними монахи,
     ксендзы

стр. 26

     звенят кадилом,
     кладут во гроб.
     Вон моя голова!
     По стружкам шатается!
     Не хочу,
     убегу,
     У-у!
     Сотни раз в сутки тебе снится
                               свобода!
     а то еще соколом
     на волю!
     Сонька-граф,
     вот я тебя ущипну
     вот этой рукой,
     вот этим бревном
     по щекам,
     по переносице,
     чтоб сгинула...
     у-у-у!
     будь проклята!
     искрошу!!! -
     Сонька Мерседес,
     захохотав
     в ловкости бритья
     взмахнула граненым маникюром -
     и язык хулителя
     хлопнулся на пол!
     Пифон засвистел:
     - бис! бис!
     прелестно!
     дайте мне земляники! -
     Сонькин муж
     в животе змеи
     прочавкал:
     - Ага!
     наш! наш!
     шам попалша!
     Эй, рашгони тошку-печаль,
     Будешь ты помнить про крашную
                               шаль!
     Каин сонькину бритву
     сгреб!
     полоснул!
     туп
     дуб -
     плеча не сечет,
     не режет!
     Остолбел.
     Сонька - пфырк:
     - Имейте в виду
     - отставила ножку -
     моя бритва в ходу
     лишь при о-с-о-б-е-н-н-о-м взмахе -
     патент!
     нужна многократная практика!
     А еще удается
     фартовым алмазникам
     и скрипачам.
     Помню -
     своего мил-дружка
     искрошила в ящепы,
     как селедку!
     Его ладанка тут
     повсегда на груди
     жабой жжет
     чешет чесоткоу!
     Огнем в глазах
     шарики белые
     кожей гусиной...
     Сто Каинов отдала бы
     за один его хохоток!
     Такто-с,
     фактос!
     Я - несчастная суфлера! -
     и подобрав ноздрю,
     щелкнула
     перед Ванькиным носом.
     Без меры взревел озверевший Каин,
     руки у Сонькина горла,
     обнажились клыки...
     Хруст...
     Лицо ее побледнело...
     Но
     из-за воротника
                 сам
                 лез
                 нож
                 остр!
     Угодай лезвием
     расстегнул свой живот -
     оттуда -
     гофрою
     проглоченный муж
     верхом
     на кружочке кишки.
     Женку зовет:
     - Голубка моя, - скорей улетим!
     Зеленый Иудыш - подох!
     Гришка Склок
     Соньку в бок
     на Ваньку глазок:
     - Хватай
     малохольного! -
     Каин-мстец спохватился
     клещами - скок,
     Соньку - в землю,
     сверху - колоду
     насел!
     Хряк!
     - Гром!...
     Кара небесная!...
     Что я наделал?
     Мертвяки нашептали... -
     ...............
     Через минуту,
     труп Соньки закинув за плечи,
     Каин
     уже
     бежал
     на Во-о-олгу!...

home