стр. 47

     И. Терентьев

     МАЯКОВСКИЙ "ЛЕВЕЕ ЛЕФА"

     Выступление Маяковского с чтением "газетных" стихов и докладов "Левее Лефа", вызвало повышенный интерес.
     Этот "интерес" сам Маяковский определил так: "Бульдоги, шавки и болонки критики прибежали сюда для того, чтобы послушать, как я буду ругать своих товарищей. Этого делать я не буду. Наоборот - подтверждаю, что лефовцы были и остаются самой квалифицированной силой на культурном фронте".
     Характеризуя общее состояние "фронтов" и "флангов", Маяковский объявил, что все литературно-художественные группировки, в том числе ВАПП и ЛЕФ, утратили свое значение, так как "сражаться более не с кем"...

стр. 48

     Процитировав свои давние строки:

          "Дралось некогда греков триста
          Сразу с войском персидским всем.
          Так и мы. Но нас, футуристов,
          Всего, быть может, только семь.

     Маяковский констатировал, что "персы, как водится", "обошли стороной", а "греки" остались около пустой "фермопильской щели".
     Новые пришлые люди в искусстве тоже понастроили себе "щелей" против "воображаемых персов". Это - эстетические группировки послелефовской формации.
     Не пытаясь более конкретно дать картину современных группировок, Маяковский указал, подчеркнув несколько раз, что "персов нет" и потому "щелей не нужно".
     Единственным конкретным носителем зла оказался "А. М. Эф.", т. е. Абрам Маркович Эфрос, как олицетворение эстетизма. Выводом из отсутствия "персов" и присутствия на вражеской стороне одного "А. М. Эф." - явилось утверждение Маяковского о том, что никаких группировок теперь не нужно, и потому он прекращает Леф.
     Отрицательное отношение Маяковского вообще к литературной партийности, очевидно, не требовало дальнейшего оправдания принципов. Он ограничился призывом к работе "вместе с хозяйственными учреждениями страны и на производствах".
     Этот лефовский лозунг Маяковский провозгласил в связи с тем, что другие лефовские лозунги негативного характера - он считает устаревшими.
     "Я амнистирую Рембрандта", "я говорю - нужна песня, поэма, а не только газета", "не всякий мальчик, щелкающий фотоаппаратом - лефовец" и т. д.
     В заключение надо добавить следующее - так как Леф никогда не превращал в догмат таких вещей, как отрицание классиков, утверждение газеты, работы над фото, а мыслил их только в диалектическом плане, возможно, что аудитория многого в теоретической части беседы не доуяснила и вынесла ряд голых утверждений, давая им такое истолкование, которое в намерения Маяковского даже не входило.