N2. Зачины: когда коза была командиром. .27.-.30.32.34.
Сказочные и эпические тексты начинаются с зачина, в котором указано, что животные исполняли в то время социальные или хозяйственные функции людей.
Румыны, татары Румынии, гагаузы, словаки, чехи, крымские татары, румеи, ногайцы, (кумыки), турки, узбеки, таджики, башкиры, казанские татары, челканцы.
Балканы. Румыны [одна из инициальных сказочных формул – «когда волк чабаном был, а медведь волынщиком» (cînd lupul era oier şi ursul cimpoier)]: Рошияну 1974: 25, 183; татары Румынии (носители степного диалекта крымскотатарского языка) [одна из инициальных сказочных формул – «В далекие времена, / Когда верблюд теллялем {торговцем-зазывалой?} был, / Когда черепахи сделали себе крылья, чтобы летать...»]: Рошияну 1974: 47; гагаузы [зачин сказки: «Давным-давно, когда колос еще на стебле был, стог сена в решете был, я в колыбели был, а отца на свете еще не было, в стране Уз-падишаха верблюды с верблюжатами мяч гоняли ; в церквях ангелы, как мухи летали; зарезав одного незрелого барана, народ всей страны кормили» (см. резюме в данных по K38 «Герой помогает птенцам»)]: Сырф 2013: 138.
Средняя Европа. Словаки [«это было в то благословенное время, когда свиньи носили сапоги, лягушки ходили в шапочках, а сороки в шляпах; когда ослы jangled their spurs in the streets and hares trumpeted for the dogs. Back then the girls had it good: собаки мыли посуду, свиньи смазывали плиту (oiled the stove), гуси подметали комнаты, карп стирал для них в реке Hron ковры, а креветки rinsed them out. Теперь это снова так, добрые времена вернутся»]: Dobšinský 1970, № 27: 146; чехи [«Это случилось в те далекие времена, когда кошки щеголяли в башмачках, лягушки носили шапки, ослы, гуляя, шпорами позвякивали, а зайцы собак гоняли»]: Немцова 1978: 163.
Кавказ – Малая Азия. Крымские татары [«Давным-давно, когда жаворонок был судьей, а ханская дочь – ведьмой, жил-был один скупой богач – Саранбай» (см. резюме в данных по M40 «Искаженные указания»)]: Боровков 1938: 47; Мирер 1940 [Случилось это тогда, когда сказка была сказкой, когда озенбашский минарет наклонился к Бельбеку пить воду, когда змея в раю была секретарем, и не знал Адам, что она обманет его, когда осел был блохой, а я собирал каменные ядра из деревянных пушек на высотах крымских гор, на Бойке и на Сандыке. Кто умеет, если даже и соврет – все равно правда получается]: 236; (ср. крымские татары [в то время, когда сказки принимались за истинные события, когда верблюды были блохами; черепахи и лягушки летали по воздуху, минареты пригинались к Салгиру, чтобы напиться воды, а я собирал в карманы пушечные ядра вместо проса, жил был (и т.д.)]: Кондараки 1975: 38); ногайцы : Алиева 2013, № 12 [«Давным-давно, когда коза толстела, скворец был судьей, а ханская дочь – колдуньей, когда мед попадал в почки, а почки жарились на меде...»], 107 [«Давным-давно, когда ханская дочь еще была судьей, когда скворец был колдуном, когда на льду выросла пшеница, когда в горах выросло просо, когда его скосили, когда мешки были из войлока, когда клюв у ворона был роговым, жили старик и старуха»]: 73, 467; Капаев 2012 [давным-давно, когда коза от сытости пухла, когда скворец стал кадием, когда дочь хана колдуном была, когда жаворонок в воде обитал... дочь хана сосватал юноша; по пути домой жених превратился в волка, стал резать верблюдов; тулпар Небесное копыто велел невесте вскочить на него и бежать, учит, что делать; она бросает гребень, говорит «Пусть льется солнечный свет впереди, туман стелется позади»; зеркало (то же, позади бездонное озеро); ножницы (то же, позади колючий кустарник); тулпар говорит, что они прибыли в потусторонний мир, дает волос вызвать его, велит притвориться мужчиной; хозяин юрты зовет гостя (т.е. девушку) на вершину кургана; напал, но девушка его бросила оземь и он провалился сквозь землю; она вызвала тулпара; тот велит отрезать ему правую ногу, вспороть живот и забраться внутрь; утром она в юрте, рядом два мальчика; приезжает ее отец со своими людьми]: 366-359; Ногай 1979, № 33 [«В давние-давние времена, когда козы ходили толстыми, когда дочь хана была кадием, а скворец – колдуном , когда воробей жил в воде, а жаворонок был иноходцем, быстрым, как поток, жил старик»], 35 [«В давние-давние времена, когда пшеница росла на льду, а просо – на камне, когда ханская дочь была кадием, а скворец – колдуном , в той стороне, где встает солнце, жил богатый хан» (см. резюме в данных по M114b «Прийти ни голым, ни одетым»)]: 149, 153; румеи (урзуф-ялтинский говор, Мангушский р-н Донецкой обл., 1952-1953 гг.) [стандартный зачин: «В те годы, в те времена, когда зайцы пахали, а лисы сеяли...»]: Чернишева 1958: 21; Чернишова 1960: 99; (ср. кумыки [медведь, лиса, кабан, заяц, шакал, волк и петух стали жить вместе; медведь стал нартом, кабан – старейшиной, волк – охотником, шакал – чавушем (судебный исполнитель), заяц – пастухом, петух – муллой; только лиса осталась без дела; стала петь: чеканное золото – наша лиса, кабан – наш старейшина, медведь – наш нарт, волк – наш охотник, шакал – наш чавуш, заяц – пастух, а петух – мулла; зачем нужен мулла – лучше его съедим; далее аналогично (зачем нужен пастух – давайте съедим); остались лиса и волк; лиса заметила лежащий бычий хвост, догадалась, что это ловушка; говорит, что у нее самой сегодня пост; волк попал в капкан, лиса стала есть бычий хвост – увидела сон, что пост закончился; волк вырвался; лиса стала жить на мельнице; говорит волку, что слизывает муку, когда вертятся жернова; волку оторвало кончик языка; лиса поселилась на берегу, волк ее не узнал; лиса говорит волку, что опускает хвост в реку наловить рыбы; хвост примерз; пришли женщины, убили и лису, и волка]: Халилов 1965, № 10: 25-28); турки : Дмитриев 1967: 126 [в числе инициальных сказочных формул – «когда мышь брадобреем была»; «когда вол в цене козы был, когда лев сторожем был» (со ссылкой на: Kúnos I. Türkische Volksmärchen aus Adakale. Leipzig; New York, 1907. S. 137], 403 «Когда время во времени стало, когда решето да в котел упало, когда верблюд теллялем {торговцем-зазывалой?} был, а вол хамалом {носильщиком?} был, когда я белобородым старцем был, когда я зыбку отца моего – тынгыр-мынгыр – качал...» (со ссылкой на: Kúnos I. Op. cit. S. 189], 175-176 [«Кто бегом катит, кто валом валит, а о голову того, кто в харчевню без денег залетит, разбивают горшок весом в сто окк. Когда время во времени стало, когда решето в солому упало, когда буйвол теллялем был, когда коза брадобреем была, когда заяц нам слугой был, когда я был ребенком пятнадцати лет, – игрывал я в челик на крыше сарая для соломы...» (со ссылкой на Kúnos I. Op. cit. S. 261], Рошияну 1974 [«В прежние времена, в решете ли, на дне казана, когда верблюд бирючом был, когда мышь брадобреем была, когда мне пятнадцать лет было, когда я – тынгыр-мынгыр! – колыбель отца и матери качал...»]: 28, 45-46; Стеблева 1986, № 38 [«То ли было, то ли не было. В прежние времена, когда решето было в соломе, а верблюд был глашатаем, когда блоха была цирюльником, а я качал люльку своего отца – скрип-скрип! – жил падишах и у него было три дочери» (см. резюме этой сказки в данных по L90 «Пасть до неба»)], 42 [«То ли было, то ли не было. В давние времена, когда решето было в соломе, когда верблюд был глашатаем, когда муха была цирюльником, жил богатый купец» (зачин к сказке с мотивом, напоминающем K80A «Дудка рассказывает о преступлении», но не соответствующем ему в точности)]: 153-154, 174; Kúnos 1913 [в старину, когда верблюд торговал лошадьми, мышь была брадобреем, кукушка портным, черепаха пекарем, а осел слугой, жил один мельник и у него был черный кот]: 31; Walker, Uysal 1966, № 8 [когда верблюд был цирюльником, а сова судьей]: 84.
Иран – Средняя Азия. Узбеки : Бушуй, Журакулов 1990 [варианты сказочных зачинов: «Было или не было, голодно или сыто, волк был поваром, а лиса – стражником, черепаха была весовщицей, а лягушка была у нее в долгу. В древние времена...»; «Было или не было, голодно или сыто, волк был поваром, а лиса – стражником, фазан был красным, хвост у него был длинным, прыгал с камня на камень, поломав ноги, умер. В прежние времена один...»; «Сказка сказкой, прыщавая из коз, фазан был красным, хвост был длинным, сел верхом на синий лед, поломал себе усы, гусь играл на карнае, а утка на сурнае, рябая ворона была муэдзином, черная ворона – козончи (‘литейщицей’), воробей был ябедником, жаворонок был плотником, волк был поваром, а лиса – стражником, у моей сказки есть муж, в семидневном пути есть земля, на земле в семидневном пути есть короткохвостый волк. В один из дней...»]: 41-42; Остроумов 1906б (сарты) [зачин: «Жил богатый, жилъ бедный, жил голодный, жил сытый; волк был поваром, лисица распорядителем пира; ворон был ворожеей, воробей сплетником, а муравей смешливым рассказчиком; гусь был трубачем, утка горнистом, черепаха была весовщиком, а лягушка подкладывала гири... хлопок вырастал из соли, а дети рождались от девиц...»]: 11; Шевердин 1984: 135 [«Было то или не было, сытно ли голодно, волк был бакаулом, лиса – ясаулом, гусь – горнистом, утка – флейтистом, ворон – знахарем, воробей – сплетником» (зачин к сказке о дочери падишаха, объявившей, что выйдет замуж за того, кто придумает в трех неправдах по сорок небылиц, и о юноше, выполнившем это условие)], 152 [=Коновалов, Степанов 1986: 234; «Жили не голодны, не сыты старик и старуха в давние времена, когда волк был баковулом, лиса – ясаулом, ворон – музыкантом, воробей – доносчиком, черепаха – весовщиком, кабан – мясником, а лягушка была должна кучу денег» (см. резюме этой сказки в данных по K100 «Верный слуга»)]; таджики [«Сказок было тридцать, / Было тридцать порсангов, / Мышь была хозяйкой дома, / Кошка играла на дойре, / Лягушка танцевала, / Клоп на спине у клопа / Хлопает в ладоши на базаре»; «Сказок было тридцать <…> Мышь водила лошадь за узду, / Лиса разносила тарелки, / Змея играла на дудочке, / Кошка играла на дойре, / Сурок носил калым, / Удод разносил сладости, / Осел пел песни, / Медведь бил в барабан, / Чукот получал плату за добрую весть, / Соловей встречал невесту, / Невеста громко стенала» (известно 6 вариантов; почти все записаны в южных и центральных районах Таджикистана; второй пример, видимо, сильно обработан собирателем)]: Рабиев 1986: 97-99.
Волга – Пермь. Татары [когда сорока служила сотником, утка урядником, синица писарем, а собака дослуживалась до десятника, ... жил падишах; кто-то ворует яблоки падишаха; он подкараулил, поймал золотую птицу; позвал других падишахов на нее посмотреть; птица попросила его сына Арслана ее отпустить, тот отпустил; падишах хочет казнить сына, соглашается изгнать; тот берет в спутники сына другого падишаха; предлагает, чтобы один из них считался сыном визиря; бросает палку – кто быстрей до нее доплывет; она к нему ближе; после этого А. должен повиноваться; обманщик женился на старшей, А. – на средней дочери падишаха; все делает хорошо; обманщик завидует; говорит, что А. может озолотить копыта ста коней, посеребрить шерсть; А. зовет золотую птицу, та все делает; став девушкой, переносит А. на небо, где ее сестра; обе дают ему скатерть-самобранку; то же – сто коров, чтобы были золотые рога, хвосты цепочкой; сестры дают гармонь, играющую любые мелодии; то же – сто коз с золотыми рогами и серебряной шерстью; сестры кормят яблоками, дающими силу; дают пушинки вызвать коня; напали враги; А. скормил свою кобылу птицам, вызвал богатырского коня; погромил старшего зятя и визирей, затем врагов; так трижды; падишах приблизил к себе А., тот велел изгнать старшего зятя]: Замалетдинов 2008а, № 73: 391-407; башкиры: Бараг 1989, № 10 [«Было это в давние-давние времена, когда еще коза командиром была, утка в урядниках ходила, индюк – десятником, сорока – солдатом, петух – офицером, а журавли генералами были» (см. резюме этой сказки в данных по K24 «Спрятанная одежда сверхъестественной женщины»)]: 71; Бараг 1989, № 14 [«Давным-давно, когда козел был полковником, а баран – офицером, жили, говорят, старик со старухой»; старик со старухой уезжают в гости, велят своим четырем дочерям, чтобы те не тушили огонь и не обижали кошку; когда кошка просит каши, девушки бьют ее ложкой по голове; огонь тотчас тухнет; две старшие сестры отправляются на поиски, приходят в пещеру, просят у старухи огня; та соглашается его дать, велит им набрать в подолы золы и посыпать ею дорогу – по ней она придет к ним ночевать; вечером приходит к ним домой, ночью съедает младшую сестру (старуха была убыр-эби); на следующий день приходит снова, съедает еще одну из сестер; две оставшиеся в живых девушки убегают из дома, взяв гребешок, зеркало и точило; старуха отправляется в погоню; старшая сестра бросает точило, вырастает огромная гора, через которую старуха с трудом перелезает; девушка бросает гребешок, появляется дремучий лес; старуха пробирается и через него; девушка бросает зеркало, разливается большое озеро; старуха кричит с берега, спрашивает, как девушки переплыли; те говорят: привязав камни к шеям; старуха привязывает камень и тонет; младшая из сестер просит воды, старшая предостерегает, что здесь пить нельзя; младшая пьет воду из ямки от козьего копытца, превращается в козочку; сестра идет вместе с ней дальше, выходит замуж за купца; его старшая жена начинает болеть, знахарка советует съесть сердце козочки; козочка говорит сестре, чтобы та сберегла ее косточки; козочку съедают, сестра складывает косточки в тряпочку, они превращаются в птичку; птичка поет на базаре, торговец дает ей кусочек масла; она подлетает к сестре, опускает масло ей в рот; птичка подлетает к торговцу иголками, снова поет; тот дает ей пачку иголок; старшая жена купца слышит пение птички, раскрывает рот; птичка бросает ей иголки, женщина умирает]: 92-95; Бараг 1989, № 47 [«Давным-давно, когда ворона королем была, коза – командиром, а сорока в солдатах ходила, жили, говорят, старик со старушкой» (см. резюме этой сказки в данных по B94A «Дерево исполняет желания»)]: 214; Бараг 1989, № 73 [«В стародавние времена, когда сорока возглавляла команду, ворон был королем, а люди – без ума, во дворе одной старушки нашел некий человек золотую монету»; человека зовут Сан, петух начинает клянчить у него монету; Сан бросает его в озеро, петух выпивает всю воду, возвращается на свой двор и опять клянчит монету; Сан швыряет его в горящую печку, петух льет озерную воду из своего клюва, гасит огонь, снова клянчит; Сан отрубает ему голову, бросает ее в кипящий котел; голова продолжает твердить: «Сан-агай, Сан-агай, / Мне свою монету дай, / Дай, агай, мне, дай, агай!»; Сан съедает голову, не дождавшись, когда та сварится; голова продолжает петь внутри его желудка]: 351-352; Бараг 1989, № 74 [«Давным-давно, когда коза командиром была, сорока – урядником, пярий – проводником, жили, говорят, старик со старухой» (зачин к сказке с мотивами K27 «Задачи и соревнования» и K131 «Три чудесных предмета»)]: 352; Бараг 1989, № 100 [«Происходило это дело очень давно, когда утка состояла в урядниках, а сорока в десятниках» (зачин к сказке о длиннохвостом медведе, забравшемся на дерево с пчелиным ульем, и человеке, отрубившем ему половину хвоста)]: 411; Бараг 1989, № 110 [«В давние-давние времена, когда еще коза командиром слыла, а сорока солдатом была, жил, говорят, в деревне Ахмерово торговец по имени Абубакир» (см. резюме этой сказки в данных по M153 «Запись на копыте»)]: 427; Бараг 1989, № 118 [«Давным-давно, когда еще коза была командиром, сорока – солдатом, а ворона – королем, жили, говорят, старик со старухой» (см. резюме этой сказки в данных по M182A «Бычок – смоляной бочок»)]: 443; Бараг 1990, № 172 [«В ту пору, / когда дела шли в гору / и козла всем миром / выбрали командиром, / а селезень был урядником, / воробей – десятником, / сорока – учетчицей, / галка – переводчицей, / петух – сенатором, / индюк – губернатором, / жил да был, говорят, один бай…» (зачин к сказке о скупом старике и его семье, спрятавших еду от пришедших гостей и вынужденных их в итоге накормить)]: 400; Бараг 1992, № 31 [«Давным-давно, еще в те времена, когда коза была командиром, утка урядником, гусь часовым, воробей десятником, а сорока сановником, жил-поживал один мулла» (зачин к сказке на сюжеты ATU 1739 «The clergyman and the calf» и 1281A «Getting rid of the man-eating calf»)]: 72; Бараг 1992, № 36 [«В стародавние времена, когда сорока была солдатом, воробей начальником, а коза командиром, жил в ауле человек по имени Шумбай»; жена посылает Шумбая к ее родителям за солью; чтобы не забыть, Ш. навьючивает на лошадь камень весом в полпуда; по дороге твердит: «Полпуда, полпуда»; проехав немного, забывает и поворачивает назад; встречает девушку, которая спрашивает, зачем ему камень; Ш. вспоминает поручение, отправляется к родителям жены; берет соль и, как велела жена, спрашивает, сколько соли класть в суп; теща отвечает: «В малое количество – мало, в большое количество – много»; по дороге домой Ш. твердит эту фразу; встречает двух людей, которые делят урожай; говорит: «В малое количество – мало, в большое количество – много»; люди отвечают, что он должен был сказать: «Да будет благословенно гумно!», и бьют его; доехав до кладбища, Ш. говорит людям, которые собрались на похороны: «Да будет благословенно гумно!»; те его колотят, говорят, что надо сказать: «Царство небесное покойнику!»; Ш. отправляется дальше, встречает людей, справляющих свадьбу, и кричит: «Царство небесное покойнику!»; его колотят, говорят, что надо веселиться, плясать и петь песни; Ш. едет, приплясывая в седле и распевая песни; спугивает утку, в которую собирался стрелять охотник; тот накидывается на Ш., говорит, что надо было пробираться крадучись; Ш. отправляется дальше крадучись, ненароком забирается в поле; его ловит и бьет сторож; Ш. приходит домой, жена не пускает, спрашивает его имя; Ш. не помнит, бьет соседа; тот называет его по имени; Ш. приходит домой, жена спрашивает, сколько соли класть в суп; Ш. не помнит, отправляется за муллой; тот приходит, жена ему говорит, что Ш. собирается припечатать к его лицу брусок, лежащий в огне; мулла убегает, Ш. гонится за ним с ложкой, поверив словам жены о том, что тот забрал всю кашу]: 76-78; Бараг 1992, № 54 [«Давным-давно, когда коза была командиром, сорока урядником, ворона писарем, а меня еще на свете не было, отправились мы с отцом охотиться на зайца» (зачин к небылице об охоте на еще не родившегося зайца)]: 103; Бараг 1992, № 56 [«Однажды, еще в те времена, когда коза была командиром, а сорока – урядником, взял я себе жену, занялся хозяйством» (зачин к небылице о человек, поймавшем и связавшем птиц, которые затем взлетели и подняли его в небо)]: 105; Бараг 1992, № 59 [«В стародавние времена, когда коза состояла в командирах, утка – в урядниках, индюк – в десятниках, волки – в попечителях, а вороны – в начальниках, когда сороки были сенаторами, а воробьи – солдатами, петухи – офицерами, а курицы – толмачами, львы – конями, змеи – кнутами, а лисы – свахами, жил, говорят, некий хан»; хан объявляет, что отдаст дочь тому, кто сможет убедить его в своей небылице; многие безуспешно пытаются, их казнят; к хану приходит Ерэнсэ-сэсэн, начинает рассказывать небылицы; помимо прочего говорит, что обменял уток на верблюда, который мог пить воду, не наклоняя головы и не пригибая колен; хан говорит: «Видно, колодец твой был наверху»; Е.-с.: «Может быть, и наверху. Во всяком случае, утром брошенный в него камень долетал до дна только вечером»; хан: «Видно, дни твои были слишком короткими»; Е.-с.: «Может быть и короткие. Но только кобыла, что с утра сама была жеребенком, к вечеру жеребилась»; хан решает повернуть разговор в другое русло, спрашивает Е.-с. о том, что тот сделал с упомянутым ранее верблюдом; Е.-с. продолжает рассказывать небылицы, хан отдает ему свою дочь и половину царства]: 107-116; Бараг 1992, № 872 [«В давние времена / это было, когда / козы над всеми верховодили, / сороки в солдатах служили, / соколы в бурлаках ходили, / летучие мыши днем звезды наблюдали…» (зачин к стихотворному кулямясу «Как мы учились говорить по-русски»)]: 373.
Южная Сибирь – Монголия. Челканцы [раньше журавль был зайсаном, дергач – приказчиком, кулик – десятником, а зяблик – учетчиком; когда журавль кричал «Кокой-Калак!», люди собирались и все понапрасну; за это дергач сделал журавлю выговор, а тот его толкнул, у дергача поясница вывихнулась, дергач стал горбатым; идет и сам с собой разговаривает: «Твердость камня не знаете, плотность железа не понимаете»; десятник Кошперюк ударил железо о камень – полетели искры; люди журавля от зайсанства отстранили, а филина назначили зайсаном, он до сих пор глава птиц]: Кандаракова 1988: 157-158.