Окунева Ольга Народные эсхатологические представления в Архангельской области (по материалам фольклорных экспедиций ИФИ РГГУ).

Народная эсхатология – очень сложный комплекс представлений, неоднородный и плохо дифференцируемый в плане источников мотивов. Вследствие этого сам комплекс мотивов выделить сложно, они варьируются не только от села к селу, но и у отдельных информантов (в нашей статье многие из приведённых примеров единичны[1]). Сложно сказать, объясняется ли это их знакомством с эсхатологической литературой, интересом к современным политическим событиям и экологической обстановке, фактами личной биографии.

В любом случае, эсхатология – довольно сложное явление. Оно было привнесено христианской культурой, но за многие века адаптировалось в народном сознании. Теперь эсхатология служит средством интерпретации новых явлений, непривычных для традиционной культуры и потому оцениваемых отрицательно[2]. Библейские мотивы трансформируются, накладываются на устойчивые традиционные сюжетные схемы, порождаются новые мотивы, и набор эсхатологических признаков постоянно растёт. В современных условиях немаловажным фактором формирования эсхатологических представлений являются СМИ, информирующие о непрекращающихся войнах, катастрофах и природных катаклизмах, которые также становятся в народном сознании признаками приближающегося конца света.

Изучению отдельных аспектов эсхатологических представлений разных этнокультурных общностей посвящено довольно большое количество исследований[3].

Данная статья не претендует на описание всего комплекса мотивов, зафиксированных нами в Архангельской области за все годы работы. Нам кажется, что их перечень принципиально открыт: по традиционным моделям могут постоянно создаваться новые варианты. Наша задача: на нескольких примерах показать, как встраивается эсхатология в систему фольклорных представлений, как она начинает соотноситься с контекстом народного быта, становиться общепонятной; как в народном сознании взаимодействуют факторы, формирующие эсхатологические представления, и какого плана тексты это взаимодействие порождает.

Несмотря на разноплановость мотивов, «эсхатологический нарратив» строится по определённой модели. Вот один из примеров:

Миша-то Иванов был, у него дедко-то был девяносто годов, да дедко всё читал [Библию]. Придём, а он: «Ой-ёй-ёй, девки! Доживём – деревню всю проволокой обмотают. По нёбу залетают железные птицы». А мы хохочём – молодые были: «Чёго, дедушка, ты тут ворожишь? Какие железные птицы? Кто обмотат проволокой деревню?». Всё так и есть. Там так и написано [КЮВ, ММА].

Такая модель реализуется наиболее часто: ссылка на авторитет, пророчество (в этом случае – иносказательное), его исполнение в настоящем (проволока = провода линии электропередач, железные птицы = самолёты)[4]. План предполагаемого будущего таким образом относится к плану настоящего или прошлого, то есть признаки конца света уже проявляются.

Неоспоримым авторитетом (и не только при разговоре о конце света) является Библия. Для человека традиционной культуры это не книга, а абсолютное знание о сакральном. Совершенно неважно, читал ли информант Библию сам, слышал ли в исполнении родственников и знает ли о ее содержании вообще: Библия – это магический предмет[5], а знание существует в традиции, и уже в трансформированном виде. Слова информанта могут не иметь ничего общего со словами из Библии.

Читать Библию доступно не каждому. Это объясняется как самым банальным образом: информант не умеет читать или у него нет Библии, так и опасностями, связанными с представлением о Библии как о мифологизированном объекте: тот, кто прочтёт Библию до конца, может сойти с ума[6]. Соответственно, должен быть кто-то ее читающий и пересказывающий и/или интерпретирующий, а это тоже особая категория людей: родственники свои или чужие (по аналогии с приведённым примером информанту могли читать в детстве Библию отец / мать / тётка…), просто старики, а также местные пророки. Как правило, это люди с примечательной биографией. Например, в с. Рягово это дядя Пеша, старовер, сидевший в тюрьме[7]; в с. Кречетово – Мананайка, местный юродивый, у которого была «божественная книжка» и которого «забрали по линии НКВД». То есть это неординарные люди, они дистанцированы от информанта во времени (их, как правило, уже нет в живых), у них особая вера (старовер), и поэтому считается, что сакральное знание им доступнее[8].

В последнее время среди таких авторитетных источников сакрального знания называются СМИ: «а вот по телевизору показывали», «я по радиву (радио) слыхала», «в газете «Жизнь» / «Каргополье» / проч. писали…», за чем в большинстве случаев следуют сообщения о произошедших наводнениях, ураганах, катастрофах (локальные катастрофы понимаются как эсхатологические знаки):

…то гора где-нибуть это вот, как вить вот, этова режисёра-то засыпало ледником-та [речь идёт, по видимости, о гибели Сергея Бодрова-младшего] […] Да война ф Чечне идёт, она бесконечна…[ОАП].

Одновременно в СМИ может содержаться информация о непосредственном, буквальном конце света, и при пересказе информантами она тоже накладывается на традиционные сюжеты (об этом речь пойдёт далее).

В рассказах о сбывшихся пророчествах ссылка на авторитет присутствует всегда (в других случаях она может отсутствовать). Наиболее популярные и общие мотивы в этой группе (которые тоже варьируются):

1)     при конце света по полям / по улицам будут ходить огненные / стальные / железные кони, или колесницы / печи (это трактора, а по одному утверждению, ещё и машины, танки). Интересным образом варьируется этот мотив у одного из информантов: зашипят железные змеи (ПАС, о тракторах), у другого: на столе зашипит змея (ДАВ, о самоваре[9]) – то есть один и тот же образ имеет разную атрибуцию.

2)     при конце света по небу будут летать огненные / стальные / железные птицы (самолёты)

3)     всё небо / земля будет железными / стальными проводами / проволокой / нитями / сетями / паутиной опутано (это линии электропередач). По словам одного информанта, деревья будут верёвками перепутаны [КТА].

Фактически, это один общий мотив: во-первых, эти признаки встречаются почти всегда в комбинации, во-вторых, перед нами одна и та же модель кодирования и единая структура текста.

Библейские мотивы трансформируются, часто к ним добавляются представления, навеянные СМИ. Рассмотрим это на примере двух мотивов: финальной катастрофы в виде войны и в виде космической катастрофы.

Война – наверное, третий по распространённости мотив после железных коней, птиц и проволоки и природных катастроф.

Мировая война приобретает следующие определения: всемирная / неизбежная / последняя / последняя война с Китаем [КНН] / ядерная / атомная. Две последние характеристики войны – это явно СМИ-страхи, наложенные на апокалиптический сюжет. Что касается войны с Китаем, то этой реализации мотива нашествия иноземцев в «последние времена» посвящены работы М.В. Ахметовой, исследовавшей представления прихрамовой среды[10].

Представление о гражданской войне реализуется в мотиве битвы двух петухов – красных или красного и белого, и красный должен победить. При этом имеют в виду политическую ситуацию при развале СССР или соперничество коммунистов и «демократов» (то есть снова схема сбывшегося пророчества), но могут и относить эту «битву» к будущему, где одним из петухов будет Россия, а вторым – другая страна:

[Говорят, в Библии написано про каких-то двух петухов?] Петухов-то, дак петух это один-то наш должен быть. Петух. А другой-от там уш дальний чей. Драци-то бу… будут эти петухи. Так я тожо слыхала. Дак не знай, уш который петух победит? Или наши, или йихны. […] [То есть один петух – это Россия? ] Да [ШНВ].

[НВК:] Будут красный…питуγ з белым драцца да красный победит дъ. А чё, типерь опядь белый победил дък [смеётся].

[Это когда говорили про петухов?]

[ПЕК:] Когда…

[НВК:] Так вот это в Библии каг бутто бы было написано такое. Што бу… будуд драцца два питуха красный да белый, и красный победит. Ну, коммунисты и… и такие.

[СМА:] Дэмократы.

[НВК:] А типерь комунистоф опять фсех… прижали.

Вероятно, изначально этот мотив относился к Гражданской войне 1918-1920.

К братоубийственной войне в народной традиции добавляется ещё и мотив падения нравов в целом: одновременно с сообщением о том, что «сын на отца и отец на сына пойдёт» информанты сетуют на пороки нашего века. В конце концов, мотив падения нравов становится самостоятельным предвестником конца света. Здесь часто работает оппозиция «золотой век» в прошлом – нынешнее время:

Старые люди, они предполагали, што вот это, при конце света люди будут очень злые, очень ненависные, вот брат на брата пойдёт, сын на отца пойдёт. <…> Раньше вить с одной лошки пили-ели, фсе сидели за столом и из одново блюда хлебали и фсем хватало. А сичас фсе едят по отдельности и деруца, как собаки [ОАП].

А ученики спрашивали у Господа Бога: «Господи, говорят, а когда… будёт… этот… тожо што фторо пришествиё? Какие будут приметы?». А Исус Христос так им сказал: «Приметы – дети будут непослушные, дети фсе розъедица по чужим сторонам, фсе будут опозорены» – так оно фсё и идёт. «Вы не про… не будите роспозновать, што идут не знаю женьщина, не знай – мущина. Фсе идут ф штанах» [ТАА 1].

Есть также мотив «без войны война»: просто люди будут массово умирать. А относительно того, кто останется в живых, существуют разные варианты (далеко не всегда связанные с христианским делением на праведников и грешников):

- погибнут все и жизнь начнётся снова (как вариант: люди прилетят с другой планеты: Какая новая цивилизация, может с планеты другой на… нат… Прилетят, вить там есь, на других-то планетах люди-то живуд дак. Переберуца, на[вер]но, сюда [НТИ]);

- народу останется «на голос» (локальная формула – с. Благовещенск):  Дак вот: один ухнёт, а другой там где в лесу чюёд – дак вот на голос – столько народу останецца [САЯ];

- только праведники;

- только бедные, а богатые будут ползать в расплавленном золоте [ШНВ];

- мужчина и женщина [ВЕИ];

- стар да мал [ТАФ].

И группа мотивов, связанных с преданиями о Коне-камне в с. Конёво[11]:

- семь солдат после последней войны в Конёве останется;

- столько, сколько на Коне-камне поместится.

К последнему близок мотив, встречающийся и вне связи с Конём-камнем:

- столько, что на одном [семисаженном] бревне поместятся (и в море поплывут – БЗА);

В связи с тем, что людей останется мало, жить они будут очень дружно, и не будет войн; для тех, кто останется, жизнь настанет спокойная, не нужно будет закрывать двери замками:

         …Потом погибнет очень много людей. Но которые остануца, будит жисть спокойная, не будёт войн, не бует закрывать […] двери замками. Как у нас раньше было [ККФ].

Вить вот предсказывали, по Библии так написано, што вот придёт такое время, што на земле останеца столько людей, сколько на бревно поместица сесть. Вот. И человек с человеком будет фстричаца редко, и будет жить очень дружно, и ни будит вот таких войн, ни буит врагоф – никово ни будит [ВАД].

Здесь представление о Царстве небесном для избранных накладывается на модель «изобилие Х при недостатке Y», ср.: Урожай будет, колосья будут гнуца до зимли, и останеца на земле один человек, будет ходить, колосья будут гнуца до земли, а урожай будет собирать некому [ААИ, Каргополь].

Ещё одна довольно интересная тема: конец света произойдёт в результате космической катастрофы. Её актуальность объясняется не только сообщениями СМИ, но и близостью Плесецкого космодрома, который являет собой для населения Архангельской области абсолютное зло. В этой группе мотивов выделяются две тенденции: либо человечеству угрожает гибель от столкновения Земли с неким небесным телом (к нему близок и мотив нашествия инопланетян), либо ему угрожает гибель любым образом в наказание за то, что оно «вторгается не в свои пределы» (последнее имеет первостепенную важность для старообрядческих представлений).

«Как будут небо доставать руками – тотчас же приду», - Госпоть сказал [ТСФ]. Небо-то фсё росшихано веть… этим… этима спутниками [САЯ]. Старообрядка ТСФ яростно осуждала такую политику (в которой, по традиции, обвиняла Америку). По её мнению, люди должны «быть на земле», а небесное – не их сфера. Америка за то, что «бомбила астероиды» «получила по шапке» – там произошло землетрясение.

Ну, говорять, фсё сожгёт. Шар зимной... это… к… красный шар валицци, фсё згорит, да вот и фсё. <На Землю упадёт красный шар?> Да. Фсё згорит да… Фсё [КАС 1].

Какая-то планета двигацца, дьявольская планета. Она навещает черес тысячу лет. Проходит… Вот, когда был этот… потоп-то фсемирный-то, это… эта планета-то приежжа… прилетала, задела фсё розрушила. Начался потоп и люди фсе погибли. И вот сечас, якобы в двенацатом году будет эта планета. И… потом начнёцца новая цивилизация. Значит фсе погибнут. [Это в газете «Жизнь» писали] […] Вот, особено пострадает Америка якобы та. […] Ф шесь раз больше Земли она дак [НТИ].

При том, что этот текст представляет собой пересказ статьи из газеты, даже СМИ-сообщение преобразуется в соответствии с традиционными верованиями. Наравне со столкновением Земли и «дьявольской планеты» упомянут вполне традиционный мотив: финальная катастрофа в виде потопа (а в предыдущем примере – пожара). Грядущий потоп (не только здесь) контаминируется с уже случившимся, что проявляется и в его номинации:

Будё Ноеф потоп и за… загорит, говорит, вода и земля. Ну, это было: война была дак морё кипело… от жару дак [ААИ, Лимь]. Как мы видим, потоп и пожар часто не отделимы друг от друга, а, по старообрядческим представлениям, это одно явление – «огненный потоп» [ТСФ].

Традиционный мотив также иногда объясняется способом, который стал актуальным недавно: представление о потопе сопровождается комментариями о глобальном потеплении: он возникнет в результате того, что растает океан – Тихий или Северный Ледовитый [УДА].

С этой группой связан и мотив гибели планеты от нападения инопланетян:

Там кто-то нападёт вроде, эти, инопланетяне, или там с этой столкнётся, с планетой. В Библии про это написано [СВ].

Таким образом, каково бы ни было содержание, оно всегда накладывается на определённую «матрицу». Признаки конца света объединяет то, что все они являются отклонением от привычной нормы[12]:

- чрезмерное количество чего-то (природные катастрофы),

- очень малое количество чего-то или его отсутствие. Традиционен мотив «конец света наступит, когда грома / грозы (и даже оводов [МКМ]!) не будет»,

- перевёрнутость (холодное лето, тёплая зима; полюса местами поменяются),

- связанная с перевёрнутостью формула невозможного: конец света наступит, когда жареный петух закукарекает [ДАС] (в ответ на вопрос, не было ли так, когда воскрес Христос); будет две зимы и два лета.

В эсхатологических нарративах присутствует скрытая оппозиция современности по отношению к «золотому веку» прошлого: всегда, когда речь идёт о войнах, катастрофах и т.д., подразумевается отсутствие всего этого в прошлом.

Эсхатологические признаки отрываются от первоначального контекста, начинают существовать обособленно и вовлекать в свою сферу другие контексты. Конкретные современные события также включаются в эсхатологический контекст, приобретают черты признаков конца света.

Список информантов:

ААИ – Антонова Аполинария Ивановна, 1917 г.р. Бабушка ААИ была старообрядкой. Зап. в с. Лимь, Няндомский р-н, 2006 г.

ААИ  – Агапитова Анна Ивановна, 1925 г.р., зап. в г. Каргополь, 2003 г.

БЗА – Брюшинина Зинаида Андреевна, 1925 г.р., с 1941 по 1945 гг. жила в Каргополе. Зап. в с. Тихманьга, Каргопольский р-н, 2005 г.

ВАД – Викулина Александра Дмитриевна, 1923 г.р., зап. в г. Каргополь, 2003 г.

ВЕИ – Вишнякова Елена Ивановна, 1928 г.р., зап. в г. Каргополь, 2001 г.

ВНА – Викулина Нина Алексеевна, 1938 г.р., зап. в с. Абакумово, Каргопольский р-н, 2000 г.

ДАВ – Друганина Анна Васильевна, 1907 г.р., род. в с. Троица, жила в с. Архангело. Умерла между 1995 и 2008 гг. Зап. в с. Архангело, Каргопольский р-н, 1995 г.

ДАС – Данилова Антонина Степановна, 1933 г. р., род. в с. Чурилово, в 1956 г. переехала в г. Архангельск, с 1971 г. живет в с. Чурилово. Зап. в с. Чурилово, Каргопольский р-н, 2003 г.

КАС 1 – Коваленко Анна Степановна, 1932 г.р., зап. в с. Моша, Няндомский р-н, 2004 г.

ККФ – Козлова Капитолина Федоровна, 1927 г.р., зап. в с. Полуборье, Каргопольский р-н, 2000 г.

КНН – Калинина Нина Николаевна, 1924 г.р., зап. в с. Река, Каргопольский р-н, 2000 г.

КТА – Кононова Татьяна Андреевна, 1920 г.р., зап. в с. Моша, Няндомский р-н, 2004 г.

КЮВ – Коковина Юлия Васильевна, 1928 г.р., зап. в с. Кречетово, Каргопольский р-н, 1996 г.

МАА – Маслова Алевтина Алексеевна, 1934 г.р., зап. в с. Саунино, Каргопольский р-н, 1999 г.

МКМ - Манушкина Клавдия Максимовна, 1932 г.р., зап. в с. Моша, Няндомский р-н, 2004 г.

ММА – Мосина Мария Алексеевна, 1925 г.р, зап. в с. Кречетово, Каргопольский р-н, 1996 г.

НВК – Набатова Валентина Константиновна, 1938 г.р. Живет в г. Архангельск, с 1959 г. на лето приезжает в с. Лепша, зап. в с. Лепша, Няндомский р-н, 2007 г.

НТИ – Некрасова Тамара Ивановна, 1927 г.р., род. в с. Благовещенск, с 1962 г. живет в Новодвинске, на лето приезжает в с. Благовещенск. Зап. в с. Благовещенск, Вельский р-н, 2009 г.

ОАП – Осина Алла Петровна, 1940 г.р., зап. в г. Каргополь, 2003 г.

ОТВ – Окулова Татьяна Васильевна, 1940 г.р., род. в Плесецке, с 1964 г. жила в Приозерном р-не, с 1982 г. живет в с. Озерко. Зап. в с. Озерко, Каргопольский р-н, 2001 г.

ПАВ – Пилюгин Виктор Алексеевич, 1951 г.р., зап. в с. Кена, Плесецкий р-н, 2008 г.

ПАС – Подгорних Анастасия Степановна, 1921 г.р., зап. в с. Мехреньга, Няндомский р-н, 2005 г.

ПМН – Пилюгина Мария Николаевна, 1954 г.р., зап. в с. Кена, Плесецкий р-н, 2008 г.

ПЕК – Попова Екатерина Константиновна, 1925 г.р. зап. в с. Лепша, Няндомский р-н, 2007 г.

САЯ – Сабурова Антонида Яковлевна, 1930 г.р., зап. в с. Благовещенск, Вельский р-н, 2009 г.

СВ – Староверов Василий, 1986 г.р., живет в Няндоме, уч. в 6 классе, приезжает к бабушке в д. Стегневская. Зап. в с. Рягово, Каргопольский р-н, 1998 г.

СМА – Смирнова Мария Анатольевна, 1954 г.р., зап. в с. Лепша, Няндомский р-н, 2007 г.

ТАА 1 – Титова Александра Александровна, 1926 г.р., род. в д. Чертовицы (недалеко от с. Абакумово). С 1945 г. живет в Каргополе. Зап. в г. Каргополь, 2003 г.

ТАФ – Тарутина Александра Федоровна, 1925 г.р., зап. в с. Кена, Плесецкий р-н, 2008 г.

ТСФ – Трухина Светлана Федоровна, 1942 г.р. Старообрядка. Зап. в с. Лимь, Няндомский р-н, 2006 и 2007 гг.

УДА – Урожаева Дина Арсентьевна, 1940 г.р., 5 лет жила в Ленинграде, сейчас живет в с. Благовещенск. Зап. в с. Благовещенск, Вельский р-н, 2009 г.

ШНВ – Шелгинских Наталья Васильевна, 1919 г.р. зап. в с. Моша, Няндомский р-н, 2004 г.

Источники:

Каргопольский архив Лаборатории фольклористики РГГУ

Литература:

1.     Ахметова М.В. «Жёлтая угроза» в представлениях современной прицерковной среды // Антропологический форум. СПб, 2004. №1. С. 238–249. Режим доступа:

http://anthropologie.kunstkamera.ru/files/pdf/001/01_08_akhmetova.pdf.

2.     Ахметова М.В. Конец света в одной отдельно взятой стране (религиозные сообщества постсоветской России и их эсхатологический миф). М.: ОГИ. (В печати).

3.     Ахметова М.В. Эсхатологические мотивы современной мифологии в России конца ХХ – начала XXI вв.: Автореф. канд. дис. М., 2004. Режим доступа: http://www.ruthenia.ru/folklore/ahmetova6.htm.

4.     Белова О.В. «Народная Библия»: восточнославянские этиологические легенды. М., 2004.

5.     Бессонов И.А. Русская эсхатологическая легенда: источники, сюжетный состав, поэтика. Автореф. канд. дис. М., 2010.

6.     Громов Д.В. Образ «эсхатологического нашествия» в восточнославянских  поверьях в древности и современности // Этнографическое обозрение. 2004. № 5. С. 20–42. Режим доступа:

http://www.boyaring.lodya.ru/Article17.htm.

7.     Книга // Славянские древности: этнолингвистический словарь. М., 1999. Т. 2. С. 514–515.

8.     Мельникова Е.А. Книга и чтение в устных свидетельствах крестьян Северо-Запада России // Сны Богородицы. Исследования по антропологии религии. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2006. (Studia Ethnologica, вып. 3). С. 277–289.

9.     Мельникова Е.А. Эсхатологические ожидания рубежа XIX–XX веков: конца света не будет? // Антропологический форум, 2004. № 1. С. 250–266. Режим доступа: http://anthropologie.kunstkamera.ru/files/pdf/001/01_09_melnikova.pdf.

10. Мороз А.Б. К семантике слова «книга» в народной культуре: Книга как сакральный предмет // Сны Богородицы. Исследования по антропологии религии. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2006. (Studia Ethnologica, вып. 3). С. 267–276.

11. Тарабукина А.В. Эсхатологические рассказы «церковных людей» // Канун: Альманах. Вып. 4. Антропология религиозности. СПб., 1998. С. 397–454.